то, что они сунулись как раз туда, где последние скрачи остались…
— А в третьих? — поторопил Хобот.
Академик пожал тощими плечами.
— А в-третьих — двадцать процентов.
Хобот беспомощно глянул на напарника. Увидав, как Ерга утвердительно прикрыл глаза, согласился.
— Добро! Двадцать процентов тебе, но ты больше никому про эти вещи не рассказываешь.
Академик гневно выгнул бровь.
— А вы знаете, господа, что именно этого требовала средневековая инквизиция от Джордано Бруно и Коперника…
— Да, — перебил Ерга. — Но инквизиция не предлагала им пятую часть хабара! Так что там в третьих?
Академик ещё раз вздохнул и покладисто продолжил с присущим ему лекторским азартом.
— А в-третьих, молодые люди, то, что туда, где были Кочерга с Батоном, как раз все оставшиеся скрачи и стянулись. А вам туда как раз и не надо. Вам надо совсем с противоположной стороны. Где-нибудь в районе бывшей базы «Чистого неба»…
Хобот с Ергой переглянулись в предвкушении щедрого хабара. Академик, потирая руки, усаживался на своего любимого конька — таких благодарных слушателей, как сталкерская братия не было ни у одного из его учёных коллег на материке. Понизив голос, чтобы не услышали за соседними столами, он продолжил.
— Аномалия-репликатор должна иметь твёрдую опору, так как вода или топь крайне нестабильное основание для её локации и полноценной работы. Следовательно, что? Следовательно, никаких трясин или глубокой воды быть не должно. А это значит, что «Миражи» будут лежать на небольших участках суши или рядом, где воды не выше, чем по щиколотку…
Академик выразительно глянул на бутылку и, достав трубку, принялся наполнять её табаком.
Хобот, спохватившись, разлил всем по сто грамм. Академик отложил табак, звякнул о подставленные стаканы и, медленно выпив, продолжил.
— Кроме того, место должно обеспечивать изоморфам достаточное количество строительного сырья. То есть мох, лишайник, древесина, и прочая густая растительность…
Академик наконец закончил набивать трубку и щёлкнул зажигалкой с турбонаддувом. Выпустив над столом облако дыма, сделал приглашающий жест рукой.
— Следовательно, что? Следовательно, искать аномалии, порождающие «Миражи» следует именно по этим приметам и… — он сделал театральную паузу и торжествующе закончил: — По явным следам их собственной деятельности!
— Эт по навозу что ль? — уточнил Ерга.
Академик невозмутимо выпустил в потолок струйку дыма.
— По навозу, молодой человек, будут искать вас, если вы сделаете что-то неправильно и нарвётесь на скрачей. Но если вы проявите минимум наблюдательности, то без труда найдёте участки, на которых аутентичная для того места растительность имеет деструктурированные участки. Это должно выглядеть наподобие шубы поеденной молью. Вытянутые изоморфом вещества делают использованные объекты рыхлыми, хрупкими или вообще оставляют лишь пыль из обезвоженной органики и неиспользованных минералов. Именно на таких участках и надо искать «Миражи». Вот, собственно, и всё, что вам нужно знать.
Хобот сосредоточенно кивнул.
— Понятно. Теперь объясни, что такое репликаторы и изоморфы…
Ерга покосился на напарника и, отвернувшись, устало покачал головой.
Академик посмотрел на Хобота, как учитель в анекдоте про Вовочку и, вздохнув, терпеливо заговорил.
— Скрачи — это изоморфы. Их порождают аномалии-репликаторы, после которых и остаются те самые «миражи».
— Скрачи? — вытаращился Хобот. — Это ж мутанты! Какие такие репликаторы их порождают?
Академик понял, что сболтнул лишнего и поспешил закруглить разговор.
— Не бери в голову, это аномалия такая, возле которой эти мутанты и появляются.
— Это мутанты, как артефакты что ли? — недоверчиво переспросил Хобот.
— Точно! Именно так! — похвалил Академик, поднимаясь из-за стола. Уже возле стойки бара вздохнул и добавил. — У вас, дебилов, все, кто шевелится — мутанты.
Кабан вопросительно поднял бровь, но Академик отмахнулся, мол, беседует сам с собой. Бармен пожал плечами и, плеснув в рюмку пятьдесят грамм, подвинул угощение Академику. Тот благодарно улыбнулся и скучающе оглянулся на зал. Рука понесла рюмку ко рту, но остановилась на полпути…
В дверях стоял очередной посетитель — крепкий дедок в выцветшей фуфайке с залатанным вещмешком в руках. Разглядев поднявшуюся фигуру Ждана, посетитель огладил густую бороду и направился к дальнему столику. Пожав руки всем троим, дедок уселся спиной к залу и поставил вещмешок на стол.
Академик хмыкнул, быстро проглотил водку и обернулся к бармену.
— Запиши на мой счёт одну литровочку и дай пять стаканчиков. Пойду, с людьми поздороваюсь.
Кабан отложил полотенце, громыхнул холодильником и, водрузив на стойку замёрзшую литровку, накрыл её пластиковыми стаканчиками. Академик подхватил бутыль и двинулся вслед за новоприбывшим гостем. Приблизившись, остановился рядом с Пильгуем и коротко поклонился.
— Доброго вечера, господа!
Сидящие открыли было рот для приветствия, но Пильгуй, сморщился, как от зубной боли.
— Добрый вечер — обычно залог недоброго утра!
Академик философски улыбнулся и, шкрябнув стулом по полу, уселся на место Кочерги. Подмигнув молодым, он поставил бутылку в середину стола и снял с горлышка стопку одноразовых стаканчиков.
— Не помешаю?
— Если умничать не будешь, — буркнул Пильгуй, развязывая вещмешок.
Академик приложил обе ладони ко рту, обещая не умничать, молча вынул трубку и, поправив табак, полез за зажигалкой. Углядев в руках Пильгуя плоский свёрток, задрал брови, но промолчал.
Пильгуй тем временем двинул свёрток Ждану.
— Забирай свой компас. Стрелочки свежие, ещё утром у Дуремара плавали.
Ждан развязал узел на тряпице, прикрывая краями содержимое, заглянул внутрь, улыбнулся.
— Спасибо, Дед!
— Главное, чтобы на здоровье было, — ответил Пильгуй, покосившись на Академика. Тот уже пыхтел трубкой, распространяя запах вишнёвого табака. Подождав, когда Ждан спрячет свёрток, вынул трубку изо рта и, подняв мундштук, заботливо проговорил:
— Только не забывай открывать почаще, каждые два-три часа, чтоб не сдохли без воздуха. Они и так больше двух дней не живут.
— Да я курсе, — успокоил Ждан.
— Я тоже был в курсе, — ехидно прокурлыкал Академик. — А вот однажды забыл… С тех пор лекции читаю.
— Конкуренции боишься? — поинтересовался Пильгуй, вынимая портсигар с цигарками. — Не боись, эти не забудут…
Макар с безмятежным выражением на лице быстро пнул под столом Ждана и одними глазами указал на вход.
В дверях заведения стоял Бибик. В выцветшем камуфляже он не отличался бы от сталкеров-одиночек, если бы не чисто выбритый подбородок и аккуратная короткая стрижка.
Ждан скрыл губы в складках намотанной вокруг шеи арафатки и негромко, но чётко произнёс:
— У нас в гостях полковник Бибик.
— Может, это не к нам? — предположил Академик.
— Только полканов нам тут не хватало,
