кофтах, которые просто млели от его белозубой вставной улыбки. Я их восторгов не разделяла, к тому же, без Тиграна мне за столом сразу стало неуютно. Меня откровенно рассматривали и явно оценивали. Как выгляжу, сколько лет, что на мне надето. А надето, как назло, всё самое простое. Обсуждать теперь полгода будут, что Тиграну Борисовичу бес в ребро ударил.
Ещё и Лекс сидел по левую руку и мрачно на меня смотрел. В упор. Ему, кажется, похорошело после пары тостов. И вернувшийся интерес к жизни он почему-то обратил на меня.
— Что, госпожа Авазова, нравится новый статус? — вдруг выдал он, по-прежнему глядя на меня в упор.
— Ты торопишь события. Я всё ещё Кузьменко, — спокойно отозвалась я, поддевая вилочкой кусочек рыбы.
— О, это дело времени, я уверен. С твоим-то напором. Ты очень смелая девушка, очень. Прямо декабристка. И в Сибирь за ним, и на вышку. Надорваться не боишься?
Я промолчала. Не хотелось затевать свару здесь, при таком количестве народа. Все, конечно, слушают заслуженного певца или заняты угощением, но всё-таки.
— Просто хочу, чтобы ты понимала, Мариша. Я не знаю, что Тигран перед тобой изображает, но я-то знаю его настоящего. Он пожилой человек и, будем говорить откровенно, инвалид. При самом чудесном раскладе, сколько там у вас впереди? Лет пять? А дальше что? Ты надеешься, что станешь богатой наследницей? Не обольщайся, всё получит Артур.
— Ты у нас Ванга, что ли, местного разлива? — не сдержалась я. — Чего тебе вообще от меня надо?
— Да ничего. Предупреждаю просто. Тебе сейчас кажется, что деньги компенсируют все недостатки. Но ты имей в виду, бизнес — штука переменчивая. Если вдруг дела у Тиграна пойдут не так гладко, что тебе останется? Хромающий старик и его больной внук? У вас отношения без будущего, пойми. Ребёнка ты от него не родишь, да ему уже и не надо. Будешь чужого воспитывать?
— Я не пойму, ты за кого так беспокоишься? За Тиграна или за меня?
— За обоих. Ты пойми, у Тиграна была нормальная семья.
— И что? — возмутилась я. — Я, что ли, её разрушила?
Вот тут он меня реально вывел из себя. Не надо внушать мне чувство вины! Я с ним жила предостаточно!
— Нет, но он любил Луизу. У них настоящие отношения были! Он ей звонил из каждой командировки по сто раз. Домой рвался при первой возможности. Одевал её как куклу. Так и звал, кстати, куколкой. Они почти сорок лет вместе прожили! И он не гулял, никогда! Уж я бы знал.
— Мне сейчас прослезиться или как? — признаться, я была поражена услышанными подробностями, но виду не подала. — Я тут причём?
— Просто не рассчитывай, что у вас будет что-то подобное. Дважды в жизни такая любовь не случается. Уж не знаю, зачем ты нужна Тиграну. Может, правда, как он говорит, украшение старости. А скорее, постоянная нянька на ближайшее будущее. Так что не сильно-то нос задирай, госпожа Авазова-Кузьменко. Пойду, перекурю.
Лекс резко поднялся и вышел прежде, чем я успела что-то сказать в ответ. С каких пор он курит, кстати?
Я была совершенно ошарашена. Нет, в том, что Лекс ненормальный, я не сомневалась никогда. Его фанатичная преданность шефу явно не укладывалась в рамки нормы. Но чтобы настолько! Или он перестарался с опохмелом, и его банально понесло. Алкоголь по-разному на людей действует, одни в себе замыкаются, другие балагурят, у третьих язык развязывается, а четвёртые просто околесицу несут. Может быть, Лекс принадлежит к последним, и завтра даже не вспомнит, о чём мы тут говорили. Потому что это бред. И сказанное им, и вообще всё происходящее. Надо было видеть его лицо, когда он рассказывал о браке Тиграна. Такое искренне восхищение на роже написано, что прямо плюнуть в неё хотелось. Ну что за идиотизм? Предположим, Луиза действительно была замечательной женщиной, они с Тиграном любили друг друга. Молодцы, рада за всех. Прошло десять лет! Десять лет траура для мужика — невероятно много. Редко кто хотя бы год держится. Устроены они так, природа, мать её. Найди он даже через полгода новую пассию, вряд ли кто его осудил бы. Так о чём сейчас говорить? Подозреваю, что большая часть его окружения эту Луизу и не помнит. Лёлька вон даже не знала, кто у Тиграна жена и есть ли она в принципе. Мы по умолчанию считали, что есть.
Словом, поведение Лекса совершенно не поддавалось моей логике. Я решила, что обязательно поговорю на сей счёт с Тиграном, потом, когда мы вернёмся домой. Кстати, а где Тигран? Прошло уже не меньше часа, как он ушёл!
Стоило мне так подумать, и Тигран появился в зале. Но в каком виде!
Таким я его не видела никогда. И от одного взгляда хотелось срочно залезть под стол. И не вылезать, совсем. Он был в ярости. В тщательно сдерживаемой, может быть, незаметной окружающим. Но я хорошо видела, как горят у него глаза, как напряглись все мышцы лица и, кажется, он даже кулаки сжимал невольно. Что там у них произошло? Он что, подрался с кем-нибудь? Ну не с Иваном Сергеевичем же, правда?!
Всё-таки от его трости и связанной с ней скорости передвижения была своя польза. Пока Тигран до меня дошёл, он успел окончательно взять себя в руки. И гостям за нашим столом улыбался уже почти натурально. Наклонился ко мне, приобнимая за плечи.
— Котёнок, мне очень жаль, но нам надо идти.
Я кивнула, аккуратно сложила салфетку, которой накрывала колени, следуя его примеру, улыбнулась и попрощалась с сидевшими возле нас. На сцене всё ещё отрабатывал гонорар заслуженный певец Тигранового поколения. По дороге нас раз пять останавливали желающие лично пожать руку Тиграну и поблагодарить за праздник, мне наговорили ещё кучу комплиментов, и все стремились нас задержать, пообщаться, но Тигран нежно и всё-таки настойчиво тянул меня к выходу.
Уже возле машины он спохватился.
— А где Лекс?
— Понятия не имею. Он покурить вышел как раз перед твоим появлением.
— Покурить? — Тигран полез за телефоном. — С каких пор он курит? Алло! Лекс? Где тебя черти носят? Быстро к машине, мы уезжаем домой. Потому что! У меня срочные дела в Москве. Так что быстро в гостиницу, собираем вещи, и давай, организовывай билеты на ближайший рейс. Да, для всех троих. Я тут, что ли, Марину брошу?
— Что случилось? — я осторожно прижалась к Тиграну, когда он убрал телефон. — Что-то с Артуриком?
— А? — он так посмотрел, будто только меня заметил. — Нет, слава богу, нет. По работе кое-что. Не загружай себе мозги, котёнок. Ты очень расстроилась, что мы не досмотрели концерт?
Я закатила глаза.
