А гусары, плавно войдя в пространство между повозками и печенегами, остановились, развернувшись к врагу.
Гусары у Георгия вышли просто загляденье. Породистые белоснежные лошади линейных весов, длинноногие, поджарые, скоростные. Красивое седло свободной посадки, дабы всякие джигитовки и прочие финты можно было делать при необходимости. Сам же всадник представлял собой совершенно немыслимую смесь эпох. Брюки и сапоги — от русских Александрийских гусар образца 1812 года. Доломан был стеганный и несколько измененного покроя, с меньшим количеством украшательств. Поверх него надевались латы — образца поздних крылатых гусар, но из тонкой стали. Из‑за чего довольно легкие. Латы дополнялись шлемом 'лобстером'.
У каждого бойца имелся небольшой прямоугольный щит — тарч с гербом Георгия, довольно длинное копье и легкий палаш с сильно развитым эфесом как у знаменитого итальянского меча 'скьявона', который, впрочем, в XIII веке еще не появился. Ну и, само собой, к седлу был приторочен саадак — комплект из классного композитного лука со стрелами в плоских чехлах на османский манер.
Выходило что‑то вроде образца универсальной линейной кавалерии, которую Георгий пока только обкатывал. Но, в будущем что‑то подобное было ему нужно для обеспечения разведки, патрулирования и охранения на марше. Так что, судьба ее была практически предрешена.
Изабелла так засмотрелась на непривычно красивых всадников, что вздрогнула от радостного крика сэра Лиона.
— Кирасиры!
Она обернула и ахнула.
Из‑за перелеска на рысях вышла знаменная группа. А вслед за ней колонна по четыре самых грозных тяжелых кавалеристов планеты тех лет. Латные доспехи для них делались из нержавеющей стали, поэтому они натурально сверкали в лучах солнца своими полированными формами. Синие сюрко с белым двуглавыми грифонами. Невероятно длинные копья, устремленные в небо. И крылья. Крылья! Они трепетали крупными белыми перьями и производили незабываемое впечатление. А образ завершали кони — отборные дестриэ, укрытые в превосходные латные доспехи.
В этот самый момент гусары выхватили свои легкие палаши и стали готовиться поддержать атаку кирасир. А там, у перелеска уже надрывно играл горн, разворачивая походную колонну для атаки. Стремя в стремя.
Но не потребовалось. Степняки уже отступали со всей возможной скоростью. Они поняли, КТО к ним пожаловал на огонек, узнав его доспех, выделявшийся на фоне остальных. По степи о Георгии ходили очень нехорошие легенды — одна страшнее другой. И печенегам их не захотелось проверять.
Завершив обозначение атаки, кирасиры перестроились обратно в походную колонну под звуки горна, и уже шагом направились к посольству. Ликующему и радостному. Ведь еще полчаса назад они были уверены — пришла их смерть. А гусары, повинуясь какому‑то непонятному звуку рожка и взмахам мужчины с флажками в руках, устремились обеспечивать охранение и дозор.
Когда Георгий к ней подъехал, Изабелла стояла и широко раскрытыми глазами смотрела на это чудо — латные поздние высокие готические доспехи. А по ее щеке медленно текла слеза, оставляя заметный след на немытом несколько дней лице. Перенервничала.
Великий князь подъехал, кинул поводья подбежавшему слуге и довольно лихо соскочил на землю. Поднял забрало и, заглянул ей в глаза, поинтересовался:
— С вами все нормально?
— Да… — неуверенно, произнесла Изабелла.
— Вы ранены? Больны?
— Нет. — Потупившись, ответила принцесса.
— Я вижу у вас много раненных. Сейчас сюда подойдет обоз. Там есть два врача и лекарства. Распорядитесь подготовить их к осмотру. Мы постараемся им помочь.
— Святые отцы уже сделали, что могли, — ответила, вздохнув, Изабелла. — Теперь все в руках Господа Бога нашего. Нам остается только молиться за них.
— Лучшая молитва — дело, — возразил Георгий. После чего кивнул и направился внутрь импровизированного полевого укрепления, начав сходу там распоряжаться, как у себя в курятнике. Требовалось срочно предпринимать меры, потому что раненых там была настоящая масса, а уровень санитарии из‑за побитых лошадей и умерших, выглядел ужасающим. Что усугублялось теплым летним солнышком, безжалостно жарившим не очень свежие трупы.
Изабелла смотрела на то, как на глазах оживает их закисший лагерь и думала, крепко думала. Георгий не был похож на ее смиренного и духовно богатого царственного брата, с тонкой душевной организацией. Тот всегда был сильно отрешен от мирского и мало уделял жизни внимания. Но и на Фридриха и его наследников — тоже. Они, настоящие рыцари, не боящиеся ни крови, ни смерти, ни грязи, были слишком высокого о себе мнения. И вот так вот, входить в самую гущу скверы и даже где‑то помогая простым слугам вытаскивать раненых, не стали бы. Наверное, поэтому Изабелла и не смогла согласиться на брак с Конрадом — наследником Фридриха.
Когда же прибыл мобильный обоз, ситуация еще сильнее изменилась. У Георгия оказались очень толковые лекари. Лучше братьев — францисканцев, которые с особым почтением отнеслись к ним. Не сразу, а когда увидели результат — раненые в основной массе резко пошли на поправку. После чего, за этим лекарями бегал натуральный хвост в рясах, чуть ли не в рот им заглядывавший.
Но главное было не это. Вечером из Москвы подошли подводы с легионерами. Кто‑то как будто почувствовал, что они потребуются. Или знал о том. А также еще сотня кирасир. Поэтому уже утром Великий князь ушел вслед за печенегами. Спускать это нападение он не собирался.
— Я хочу идти с ним, — твердо и с вызовом заявила Изабелла своим рыцарям. — Или вы простите этим степнякам то, что они учудили?
— У нас нет боевых коней. — Хмуро отметил сэр Лион. — Их побило стрелами.
— Изыщите способ! — Топнула ножкой Изабелла и, развернувшись, удалилась в сторону. Ну, насколько это было возможно.
Принцессу жутко распирало от желания поучаствовать во всем этом деле. Очень уж заинтриговал ее Георгий своим нехарактерным для всех ей знакомых дворян поведением. Да и вообще. Всю жизнь сидеть в благостном покое — скучно, а простая придворная жизнь была ей омерзительна. А теперь, оказавшись на краю цивилизованного мира, вдохнув жуткий, сладковатый запах смерти и взглянув ей в глаза, она как будто ожила.
— Вы верхом ездить умеете? — Поинтересовался после некоторого раздумья Иоанн, сподвижник и советник Великого князя, приведший второй отряд с обозом для эвакуации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
