на просьбу выпустить его семью. Обещание сдать каких-то чужаков, судя по всему и перебивших большую часть господской дружины. Но его собственные чувства и мысли все это не зацепило.
Он мог бы повторить все, что предлагал «болотник», до последнего слова, но зачем?
Дела господина мало занимали Гловера. Воспользовался барон тем, что узнал или нет, отправил он воинов к месту будущего нападения чужаков на своих сторонников из местных, или посчитал сказанное обманом — все это господские дела.
Сейчас, вдыхая чуть отдающий тиной воздух, он не вспоминал ни о чем из того, а просто ждал, когда возникнет необходимость предпринять что-то необходимое, чтобы и дальше оставаться на этой башенке, среди до последней черточки знакомых ему четырех стен…
За те несколько веков, что гнездо Болотных баронов простояло, ни один враг даже не пытался его штурмовать, понимая всю бесперспективность таких усилий. После катастрофы перекосившей здешний мир, нападения на купеческие корабли на Соне и вовсе стали досадной мелочью в глазах жителей окрестных земель, ведь они были даже менее ужасны, чем налеты какого-нибудь летающего, ползающего или плавающего ужаса, из тех, что принесли на Землю события столетней давности.
Кстати, сила замка де Бирьё была не в высоте укреплений и не в многочисленности его стражей, а в подходящих к самым стенам глубоких омутах.
Даже в самые сильные морозы было невозможно подвести осадные башни под стены, или уж тем более — сделать под них подкоп. А новомодные пушки — пока еще были слишком редким и дорогим удовольствием, чтобы рисковать ими где-то в болотах…
Сегодня с самого рассвета привратник бы и дальше занимался своим любимым ничего не думаньем, когда б назойливый ворон не нагадил ему на кирасу, а после этого не сел на край стены, и не принялся бы назойливо и вызывающе каркать. Словно бы насмехаясь над усилиями Гловера привести все в прежний, почти безупречный порядок.
Броня была чересчур хороша даже для самого замка де Бирьё, не говоря уже о его битом молью привратнике. Она досталась ему от одного из многочисленных купцов-итальяшек, ограбленных здешним бароном, и была, пожалуй, единственным, чем местный «сервопривод»* искренне гордился.
Взъярившись, Гловер в ярости отбросил копье, и попытался схватить наглую птицу руками.
Чтобы старательно измочалить каждую ее тонкую косточку. Вырвать и измять каждое из ее перышек, но молодой вороненок не стал дожидаться такой печальной судьбы.
За мгновение до этого, наглая птица успела метнуться сначала к основанию внешнего зубца, и почти тут же выскользнул куда-то наружу. Наверное, чтобы еще и поковыряться в навозе, что сегодня на рассвете, как обычно, успели навалить сытые дружинные кони, сжиравшие зерна больше, чем равное им число семей местных болотников…
Привратник расстроенно высунулся, чтобы убедиться в своей догадке…и мгновенно схлопотал тяжелый арбалетный болт прямо под кадык. Последнее, что он усел запомнить, прежде чем умереть, был сосредоточенный взгляд пронзительно-синих глаза какого-то юнца, неизвестно как оказавшегося прямо под этой самой бойницей в нужный момент.
Рассмотреть двух его приметных спутников Гловер уже не смог.
* * *
— Хороший выстрел, черт побери! — искренне похвалил Карл, стоящий рядом со мной со щитом в руках, на случай если нас обнаружат раньше времени, и придется отступать под стрелами врага, правда, он тут же испортил все впечатление, не забыв съязвить. — А ты еще не хотел брать арбалет Арно. Твоя громыхалка, видите ли, «не хуже…»
Я никак не прокомментировал иронию вояки, и преувеличенно увлеченно принялся перезаряжать арбалет.
«…Ну да, сказал такое, подумаешь! Ну, кто же знал, что мы станем тут изображать какого-то ниндзю-затейника, заколдовывая ворона, и насылая его на воротного стража, чтобы подманить того и убить, никого не потревожив…»
Правда, в этот момент меня самого, куда больше, чем беззлобные подколки Карла, занимали обильные капли крови, сочащиеся из беззубого рта убитого стражника.
В первое мгновение тот подался назад, но сил, чтобы выбраться из расщелины между двумя каменными зубцами у него уже не хватило. Поэтому умерев, стражник до половины вывалился наружу, наглухо застряв, и принявшись капать кровью из бессильно распахнутого рта, чьих глубин явно никогда не касалась рука стоматолога. Никакого вообще, даже совершенно местного. Если судить по многочисленным обломкам зубов, выкрошившихся от времени или с помощью чьего-нибудь кулака.
Мертвец «помалкивал», но его неподвижный и немного удивленный взгляд вызывал во мне некое полуосознанное чувство вины. Одно дело убить нападающих на тебя, другое — вот так, пристрелить немолодого и потрепанного жизнью человека, что этого не ждет.
«…Хорошо хоть не пришлось его резать вручную…» — подумал я, но легче все равно не стало.
В это время Карл успел извлечь из заплечного мешка небольшой крюк с куском веревки. Он примерился, ловко метнул его, зацепив между соседними с трупом зубцами и, выжидающе глянул на меня:
— Побаиваешься?
— Ага, — честно признался я. — Думаю, а вдруг их там двое? Я сейчас полезу, а оставшийся уже ждем меня… с копьем или топором. И ведь между этими «кирпичами» не поуворачиваешься! Продырявит, как пить дать…
— Не может быть днем, в таком маленьком замке двое дозорных на воротах! — твердо заверил маг. — Ты же понимаешь, не могу я заглянуть наверх с помощью магии. Проще уж тогда постучаться, и прямо попросить: мол, пустите нас, сами мы не местные…
Хохотнув, Карл передал мне веревку.
Да, выстрелить в незнакомого человека было куда проще. Так что те две, а может и все три минуты, что я потратил на подъем и проникновение на верхнюю площадку башни, стоили мне половины всех заготовленных на жизнь нервных клеток.
Каждую секунду я с дрожью ожидал нападения, и в глубине души даже надеялся, что если там кто-то есть, то пусть у него не выдержат нервы, и он на меня что-нибудь сбросит! Внизу были друзья, и наличие Вальдемара почти гарантировало, что я хотя бы не умру, а может даже смогу отделаться без инвалидности.
Недавно мы обсуждали мое убийство там, на нашей родной Земле. И приятель признался, что не может ответить что-то определенное. Он не знал, смогу ли я теперь вернуться назад, если меня здесь «убьют» или теперь пути назад нет. И все это сильно мешало моей прежней, местами почти неразумной лихости.
Просто сейчас выбора не было.
Послать на стену мага — наш, так сказать, «главный калибр» и одновременно «мобильный госпиталь» — было чистой дурью. А Карл — парень, конечно, крепкий и скорее сего, сможет взобраться даже в броне, но выдержит ли веревка его тушу?
В общем, учитывая, что стрелков мы отослали, чтобы все-таки напасть на запланированную еще в присутствии Паскаля ферму, лезть оставалось только мне.
