пообещали, то… То смотреть за ними придется гораздо пристальнее. А вот кому это поручить, он пока еще не придумал.
А уже приехав в Кремль, Иосиф Виссарионович подумал, что самой удивительной и… непонятной в этой компании является Ирина Владимировна. Фильмы снимает, которые давно уже стали самыми популярными в стране, еще и самолеты успевает проектировать — да такие, что старые авиаконструктора от зависти локти себе кусают. Вон, месяц назад передала в Дуролюфт четыре новеньких машины, да таких, каких ни у кого в мире нет: из Москвы до Берлина без посадки перевозит четырнадцать пассажиров за пять с небольшим часов!
Кстати, права была Ирина Владимировна: рядом с её машиной самолет Туполева был полным… действительно, надо это убожество с производства снимать. Тем более, что и «Добролет» отказался от всех ранее сделанных заказов и просит новую машину Лукьяновой… Да и Баранов больше о туполевских машинах слышать не хочет. А вот интересно, они узнавали, сколько этот самолет стоит? Ведь Ольга Дмитриевна постоянно повторяла: хорошее не может быть дешевым. А самолет Лукьяновой был не просто хороший, а лучший! Правда о цене его Иосиф Виссарионович тоже забыл спросить…
Пантелеймон Кондратьевич к внезапному изменению своего статуса отнесся немного настороженно, но переживать из-за этого особо не стал. А вот из-за того, что с работой может не справиться, он переживал более чем сильно. Еще бы: вчера был студентом-недоучкой, а сегодня ему поручено управлять целой республикой!
Правда когда он попытался от поручения отказаться сославшись на молодость, приехавшая за ним в институт молодая женщина его довод просто высмеяла:
— Мы практически ровесники, а я уже седьмой год работаю комиссаром управления ОГПУ. Так что возраст — это не повод отлынивать от работы. Партия вам работу доверила — значит доверие нужно всего лишь оправдать!
И вот страх не оправдать доверие его поначалу преследовал. Но переживал он по этому поводу лишь пока до Минска не добрался. А вот когда добрался, то переживать перестал, и перестал потому, что просто впал в ступор, узнав, каково реальное положение дел в республике. Правда такая мелкая деталь, что два его предшественника, собственно республику до такого состояния и доведшие, бесследно пропали, его вообще не взволновала: очевидно же, что нахапали и за кордоном скрылись, не первый такой уже случай и, скорее всего, далеко не последний. А вот как теперь всё здесь разгребать…
Впрочем, некоторый опыт руководящей работы у него имелся, да и было, кому Пантелеймону помочь: поскольку назначили его лишь временно исполняющим обязанности, то ему назначили и куратора, причем от ОГПУ. И даже не от ОГПУ вообще, а от Особого Девятого управления, а про это управление слухов ходило немало. Причем сам Пантелеймон Кондратьевич еще в институте с сотрудниками этого управления успел познакомиться, хотя и вскользь: прошлой осенью приехал в институт какой-то уполномоченный Девятого управления, и все сотрудники (а так же многие студенты) срочно приступили к разработке электрического локомотива, причем работающего от сети в тридцать киловольт. И ребята, подключившиеся к работам по этой теме, особо отмечали, что сотрудники Управления внимательно следят за тем, чтобы все необходимое для работы в институте появлялось буквально по первому требованию…
В Минске его с предстоящей работой знакомила все та же сотрудница Девятого управления — встретившая его в институте молодая женщина, которую звали Светлана Юрьевна. И она не скрывала все трудности этой работы, но заодно делилась своими представлениями о том, как эту работу — очень сложную и ответственную — все же выполнить. И рассказывала, что Управление для решения предстоящих задач может ему дать — а дать, как выяснилось, оно собиралось очень много. Много средств— и финансовых, и технических, но вот с людьми ему предстояло проблемы решать самому.
Ну, проблему новых кадров удалось решить довольно просто и быстро: он всего лишь предложил использовать давно знакомых (и хорошо себя в комсомольской работе проявивших) ребят из МИИТа и с Кубани — и в течение недели все (ну, почти все) им перечисленные оказались в Минске. А вот со «старыми кадрами» ситуация ему казалась аховой: большинство местных функционеров оказались потрясающе некомпетентными. Но и это было не столь страшно, как то, что «на местах» многие руководители заботились не столько о подведомственных структурах, сколько о собственном благополучии. Проще говоря, воровали все, до чего могли дотянуться и изо всех сил притесняли всех, кто старался им в этом помешать, а довольно часто — вообще таких отправляли под суд или даже уничтожали физически…
— Ну и чего вы ругаетесь, — поинтересовалась Светлана на очередном совещании, на котором «новые власти» жаловались друг другу (а, главным образом, все же комиссару Девятого управления) на действия местных отделений ОГПУ. — У вас что, кулаков нет?
— Кулаков в деревнях хватает…
— А я не про мужиков, а про кулаки, которыми руки заканчиваются. Вы здесь и сейчас — власть, вот власть свою и проявите. Откровенных бандитов расстреляйте, воров в лагеря отправьте. Или вы их боитесь?
— Гикало половину коммунистов из партии выгнал, оставил всякую мразь — и на кого нам на местах опираться?
— У вас есть большой выбор? На коммунистов и комсомольцев опирайтесь. Проведите повторную проверку всех протоколов по делам исключенных из партии, восстановите невиновных и накажите тех, кто их облыжно обвинил. Гоните в шею бездельников и дураков, замените их молодыми кадрами. Пересоздайте низовые ячейки с опорой на белорусскую молодежь, особо проследите, чтобы во всех парткомах и комитетах комсомола секретарями были исключительно белорусы, местные уроженцы! На них потом и опирайтесь!
— Так нас тут же обвинят…
— Вас — не обвинят. Вы все работаете исключительно в соответствии с моими указаниями и ответственность несете только передо мной. Вам приказ на бумаге нужен?
— Можно и без него, мы все поняли. А если чего не поняли, то позже спросим.
— Отлично. Вам два десятка автомобилей легковых передали, так что заканчивайте свои заседания заседать и все бегом по городам и селам внедрять политику партии. Да, через месяц в каждом районе будет пущена небольшая электростанция исключительно для электрификации деревень.
— Светлана Юрьевна, у нас не то что на все деревни, у нас и на самые крупные из сел меди не хватит провода протянуть.
— Ну да, конечно. А еще электрический железнодорожник! Для освещения даже на большую деревню десяти киловатт хватит. Если линия будет на десять киловольт, то хватит ли для электропровода стального троса в пять миллиметров? Трансформаторы вы получите… сколько-то. Так что, Пантелеймон Кондратьевич, тебе еще одно отдельное задание вырисовывается: продумать, где в
