— Кузину, которая решила, что влюблена в тебя, и требовала, чтобы ты женился на ней, а не на мне? — ответила она. — Про эту Нессу?
Лахлан покраснел от гнева.
— Который из этих чертовых дурней все тебе рассказал?
Кимберли улыбнулась:
— Представь себе, оба, но не вместе, а по очереди. Было довольно забавно, когда Джиллеонан принялся рассказывать мне совершенно то же самое, что до него уже поведал Ранальд.
— Я бы и сам тебе все рассказал, — недовольно проворчал он.
— Да, вижу. Но они считали, что оказывают тебе услугу, так что у тебя нет причин на них сердиться. Они хотели уверить меня в том, что ты относишься к этой девушке только как к сестре. Кажется, они тревожились, как бы я не начала тебя ревновать или не сделала еще какую-нибудь глупость. — Кимберли хохотнула. — Как будто я ревнива!
Лахлан ухмыльнулся, вспомнив тот день на пруду, когда они катались на коньках: тогда ее ревность видна была во всей красе… Как и его.
— Надеюсь, Несса обуздает свое упрямство и опомнится, когда познакомится с тобой, — искренне проговорил он. — У вас нет причин враждовать. Я хотел бы, чтоб вы подружились.
Чтобы подружились две женщины, любящие одного и того же мужчину. Вряд ли…
Кимберли вдруг напряженно застыла, крепко зажмурив глаза. Нет, надо гнать от себя такие мысли. Она может получать удовольствие, смеяться с ним, постараться быть ему хорошей женой — да, да, да! Но сердце ее должно оставаться нетронутым. Если она его полюбит, ей захочется взаимности, его вечной любви… А этого она не получит.
Такие мысли испортили ей настроение как раз в тот момент, когда они по подъемному мосту подъезжали в замку, но она постарается снова правильно посмотреть на отношения с Лахланом, притворяясь, что все обстоит именно так, как ей хотелось бы, — иначе с мужем никогда не будет согласия.
Утром они отправили известие, назвав приблизительное время своего приезда в Крегору. Возвращения хозяина замка ожидали уже несколько дней, так что внутренний двор за высокими внешними стенами был заполнен Макгрегорами, пришедшими со всей окрестности, чтобы приветствовать Лахлана и взглянуть на его англичанку-жену. Народ оказался шумным. Несмотря на страшный холод, некоторые мужчины были в шотландских юбках; сине-зелено-черный узор традиционной шотландки Макгрегоров повторялся в нарядах мужчин, женщин и детей.
Отвечая на теплые приветствия и добрые пожелания, Кимберли и Лахлан нескоро добрались до дверей огромного зала, который и ожидала увидеть, пройдя через гигантские двойные двери, она с радостью увидела, что замок Крегора, внешне оставшийся нетронутым, внутри подвергся полной перепланировке.
То, что когда-то было центральным залом, превратилось в гостиную, столовую, бильярдную и еще несколько комнат, которые она рассмотрит на досуге. Они были разделены толстыми деревянными стенами. Вскоре Кимберли узнала, что весь камень внутри замка был покрыт деревом для тепла, а оно, в свою очередь, обшито деревянными декоративными панелями или оклеено обоями.
Кимберли уже присмотрела идеальное место для напольных часов своей матери — в просторном холле. Бросив быстрый взгляд в столовую, мимо которой они прошли, она увидела, что там отсутствует буфет для фарфора, так что китайская мебель, которую уже должны были доставить в замок вместе с ее остальным имуществом, придется как нельзя кстати.
— Так, значит, вот она?
Кимберли не заметила, как сзади к ним подошла молодая женщина, но сразу же догадалась, что этот презрительный тон должен принадлежать Нессе Макгрегор. Лахлан их познакомил, и Кимберли убедилась в том, что не ошиблась.
Несса была миниатюрным созданием: Кимберли обнаружила, что смотрит на нее сверху вниз, оказавшись выше на целых шесть дюймов. Она была необыкновенно хороша собой: длинные черные волосы, уложенные в простую косу, и огромные серые гневные глаза. Тонкая, как тростинка, она держалась по-королевски, несмотря на свой крошечный рост и хрупкое сложение.
После приветственных слов, на которые она не ответила, и быстрого презрительного взгляда в сторону Кимберли девушка обратилась к Лахлану:
— Ну, она должна быть богаче королевы, потому что красивой ее уж точно не назовешь! Да она просто великанша! О чем только ты думал, Лахлан, когда женился на такой дурнушке?
Это было сказано громко, во всеуслышание; несколько десятков людей, которые следом за ними вошли в замок, замолчали. Кимберли ахнула, щеки ее ярко покраснели: впервые она испытала на себе женскую злобу. Несса улыбнулась, довольная произведенным эффектом.
Улыбка не сходила с ее губ, пока Лахлан не прорычал:
— Ах ты, ведьма! Она прекрасна, а ты — просто слепая, если этого не видишь! И никакая она не великанша, как раз лучше подходит для меня. А если ты так не считаешь, то только потому, что сама ростом с ребенка!
Слова явно попали в цель, потому что Несса сразу же закричала:
— Какой я ребенок, если достала деньги, которые тебе были нужны! Не надо было жениться на этой проклятой англичанишке из-за ее денег!
— Дело в том, Несса, что я просил эту леди стать моей женой, считая ее беднее церковной мыши. Тебе не пришло в голову, что я ее полюбил? Не смей больше называть ее англичанишкой, у нее отец такой же шотландец, как ты и я!
— Кто он?
— Не важно, кто…
— Ага, так я и думала, — с ухмылкой прервала она его. — Это просто ложь, чтобы ее тут приняли, но этого не будет.
Лахлан стал чернее тучи и сурово проговорил:
— Так теперь я еще и лжец? Если хочешь знать, то он — Айен Макферсон… — Окружающие хором ахнули; он обвел их взглядом, добавив:
— Я не хочу, чтобы об этом говорили за стенами Крегоры. Я предпочел бы, чтобы герой легенд нас не навещал.
Тут все закивали головами, и это, похоже, заставило Нессу замолчать. Лахлан злился из-за того, что она своей ревностью испортила ему возвращение, смутила Кимберли, которая по-прежнему казалась расстроенной и краснела.
Кимберли не расстроилась — она пришла в ужас.
Никакая ревность не могла оправдать такого подлого поведения, этих слов, рассчитанных на то, чтобы ранить как можно больнее. Неужели она должна будет терпеть подобные нападки при каждой встрече с Нессой? Ну уж нет!
Лахлан встал на ее защиту. Он сделал это не в первый раз — видимо, таков его характер. Но в данном случае дело было в том, что она — его жена. Он не мог не заступиться за нее в присутствии всей своей родни. Он даже солгал, сказав, что любит ее. Нет… не солгал, ведь он выбрал форму вопроса, намекая на многое, но ничего не говоря прямо.
Однако Несса живет в замке. Будут моменты, когда Лахлана рядом не окажется и защитить ее будет некому. А Кимберли не представляла, сколько оскорблений она сможет выдержать, не отвечая на них. Надо полагать, скоро она это узнает.
