— Выпустите меня! Отвалите от меня, — взвыла Кэкстон, не вполне уверенная, к кому обращается — к федералу или вампиру. — Оставьте меня в покое!
45
Оказавшись наверху, прислонившись к боку Клариного «фольксвагена», Кэкстон снова и снова терла лицо, пытаясь разобраться, что к чему. Ее тошнило, но ей казалось, что ее вырвет свернувшейся кровью точно так же, как Райса Ноги ее не держали, но она знала стоит только сесть — и подняться не захочется уже никогда.
— Единственная причина того, что я еще жива, — сказала она Аркли, — это то, что я пришлась по вкусу одному вампиру. Не просто вампиру. А вампиру-извращенцу.
Она попыталась задержать дыхание. Ее тело сходило с ума, паниковало, заставляя учащенно дышать.
Вампиры, разумеется, не дышали. Они были мертвыми существами, и дышать им нужды не было. Живым же существам, патрульным штата например, дышать нужно было, и очень интенсивно.
— Его проклятие живо, — вздохнула она. — Его проклятие живет во мне.
Клара сунула ей в руки бумажный пакет. Кэкстон поняла, что та, должно быть, что-то говорила ей, но она ее не слышала. Она ничего не слышала. Она дышала, сунувшись в пакет, и медленно-медленно приходила в себя. Она почувствовала, как мир вокруг нее замедляет ход. Она почувствовала ветерок на коже, запах фруктов, кажется клубники.
Она убрала пакет от лица.
— Клубника? — спросила она.
Клара наморщила лоб.
— Клубника, и киви, и стакан йогурта без сахара. Как… как ты узнала, что я брала на завтрак?
Выражение ее лица граничило со страхом. Кэкстон отмахнулась.
— Я не ясновидящая. — Она смяла пакет в руках. — Просто у меня хороший нюх.
Они рассмеялись. Это помогло. Помогло невероятно, если честно.
— Дай мне знать, когда перестанешь паниковать, — заметил Аркли. — Тогда мы сможем снова спуститься сюда.
С закрытыми глазами Кэкстон могла притвориться, будто Аркли здесь нет. Будто он опять только в ее голове. Потом он заговорил снова, и иллюзия пропала.
— Я могу подождать до завтра. Я более чем уверен, что Скейпгрэйс все еще сыт, чтобы начать охоту сегодня ночью. Я бы сказал, уверен на восемьдесят процентов. Это означает, есть всего двадцать процентов вероятности, что он сегодня вспорет кому-нибудь глотку из-за того, что ты слишком испугалась, чтобы помочь мне.
Лора открыла глаза и увидела, что Клара стоит в двух шагах от федерала.
— Эй ты, засранец, — рявкнула она.
Клара Су была на добрый фут и, наверное, три дюйма ниже Аркли. И на сотню фунтов легче его.
— Да, я к тебе обращаюсь, — выпалила она. — Я не дам тебе еще раз сделать с ней такое, не в этот раз. Плевала я на то, каковы тут ставки.
— Лора, отзови свою собаку, ладно? Она неблагозвучно тявкает.
Все тело Клары напряглось. Мускулы подобрались, и, судя по виду, она уже готова была пнуть Аркли в живот.
— Вы хотите ударить меня, помощник шерифа Су? Вы это намерены сделать? Я должен заметить, в зависимости от того, куда вы направите свой удар, вам может повезти, и вы даже прикоснетесь к поле моего пальто, прежде чем свалитесь на землю со сломанными руками.
Клара поиграла плечами и качнула головой из стороны в сторону.
— Не стоите вы протокола, — ответила она и внезапно сдалась.
Она не сдвинулась ни на дюйм, но ее поза и резко опустившиеся плечи говорили сами за себя.
— Если вы не собираетесь бить меня прямо сейчас, — ехидно заметил Аркли, — тогда прошу оставить нас наедине. Нам с патрульным есть что обсудить.
Клара кивнула и подошла туда, где у машины стояла Кэкстон.
— Ты не обязана делать то, чего тебе не хочется, — сказала она.
— Жаль, что не все так просто, — вздохнула Кэкстон.
Клара шагнула к ней и взялась рукой за подбородок.
Она нежно сжала его, а потом скрылась за вышкой коммутационного устройства. Вероятно, она все еще могла их слышать, но Аркли, похоже, было на это плевать.
— Я хочу помочь вам, — сказала Лора. — Правда.
Он подошел к ней, словно вовсе не слышал этого. Она мгновенно ощутила чувство вины. Она почувствовала себя как в детстве, когда отец наказывал ее, переставая с ней разговаривать. Она попыталась избавиться от этого чувства, но это было бесполезно. Лора обхватила себя руками, почти ожидая, что сейчас он шлепнет ее.
— Я сделаю все, о чем вы попросите. Кроме одного: я больше не полезу в эту дыру.
Он кивнул и подошел еще ближе. Достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней, но он этого не сделал.
— Когда я была там, он всплыл на поверхность, будто хотел высунуть свой нос. Словно он хотел увидеть в последний раз свое творение. Это было жутко. Я чувствовала то же, что и он. Я не думаю, что мое тело ощущает разницу между моими эмоциями и его. Мне… мне очень жаль, но я не могу помочь вам в этом.
— Хорошо, — сказал он со вздохом.
— Нет-нет, все в порядке, — заторопилась она, чувствуя, что вот-вот сломается. — Райс говорил там со мной. Он говорил прямо у меня в голове. Может, не словами… но… но он был встревожен. Он все еще каким-то образом живет во мне.
Аркли кивнул.
— Ладно. Я, в общем-то, ожидал, что его призрак вселится в тебя.
— Вы ожидали… вы знали… откуда? Откуда вы можете знать, что со мной происходит?
— Я знаю, — отрезал он.
— Как? — Кэкстон искоса взглянула на него. — Как вы можете это знать?
Он подобрал камешек и с силой швырнул его в трансформатор за полтора десятка шагов от себя. Металлический ящик звякнул. От звука Кэкстон подпрыгнула.
— Питер Байрон Лэрс затащил меня в свое логово, одурманив гипнозом. Он не причинил мне вреда. Не отнял оружия. И не сказал мне ни слова.
Кэкстон уже думала об этом, когда читала его рапорт. Она знала о том, как жестоко и небрежно он разорвал в клочья целый отряд спецназа, и была немало удивлена тем, что вампир забрал федерала на реку, в лодку, все еще целым. Но там было объяснение.
— Он оставлял вас на закуску посреди ночи.
— Нет, не так. — Аркли прислонился к машине рядом с ней и скрестил руки на груди.
— Вы же не хотите сказать…
— Он только начал процесс, когда я убил его. Он даже близко не подобрался к тому, что сделал с тобой Райс. Я даже не понял, что этот бледный сукин сын трахнул меня. Но часть его прорвалась в мое сознание точно так же, как часть Райса засела в тебе. Не настолько, чтобы я мог чувствовать его там, нет. Но как раз настолько, чтобы периодически, наверное раза два в год, я мечтал о крови.
— Вам же не нужно…
Аркли повернулся, глядя на нее.
— По вкусу она, как медные монетки на языке. Горячая… горячее, чем ты ожидаешь, и сначала очень мокрая, но она сворачивается сразу, как только заполняет твой рот. Она слипается у тебя в горле, но ты проглатываешь ее, чувствуя, какая она тягучая и темная, там, на задней стенке горла, но ты проглатываешь через силу, чтобы заглотнуть снова, снова полный рот, и еще. Я так хорошо теперь знаю это. Ее сухость, сгустки на зубах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
