— Вам же не нужно…
Аркли повернулся, глядя на нее.
— По вкусу она, как медные монетки на языке. Горячая… горячее, чем ты ожидаешь, и сначала очень мокрая, но она сворачивается сразу, как только заполняет твой рот. Она слипается у тебя в горле, но ты проглатываешь ее, чувствуя, какая она тягучая и темная, там, на задней стенке горла, но ты проглатываешь через силу, чтобы заглотнуть снова, снова полный рот, и еще. Я так хорошо теперь знаю это. Ее сухость, сгустки на зубах.
Ей пришлось отвести глаза. Потому что все это звучало не так отвратительно, как рассчитывал Аркли. Это звучало почти… соблазнительно. Она не могла допустить, чтобы он увидел неприкрытое желание, которое, она знала, было написано на ее лице.
— Он помнит этот вкус. Он был мертв так долго, что больше у него ничего не осталось, только стремление насладиться этим вкусом. И оно так и не пропадает. И убей я себя сегодня, я не знаю, вернусь ли я как вампир или же нет.
— Но вы знаете, что я — вернусь, — сказала Лора. — Вы знаете, что я уже одна из них, хочу я этого или нет. И пути обратно нет.
— Этого я как раз и не знаю. Я, правда, надеюсь, что Полдеры знают способ изгнать это проклятие из тебя, Лора. Впрочем, первый шаг, который надо сделать, это убить Скейпгрэйса и Малверн. Чтобы никто больше не делил с нами наших снов. Поэтому я хочу, чтобы ты спустилась в эту дыру, снова взглянула на эти тела и сказала мне, каким должен был быть следующий шаг.
Он с ворчанием вернулся в прежнее положение и встал перед ней. Он протянул ей руку, но Лора не приняла ее.
— Нет, — возразила она ему.
— Прошу прощения? — переспросил он.
— Нет. Я не пойду туда Я не знаю, как избавиться от этого проклятия, но я знаю: если я спущусь туда, все станет еще хуже. Найдите мне другое задание, что-то еще, чем я могу помочь вам, и я все сделаю. Но только не это, не в эту комнату ужасов. Никогда.
46
— Господи, сейчас даже не День благодарения, а поглядите-ка на это, — ахнула Кэкстон, указывая в небо над их головами.
Похоже, наступила зима. Большие белые хлопья снега падали вниз, кружились в свете фар автомобиля, налипали на ветровое стекло. Небо стало водянисто-серым, прорезанным воздушными рифами облаков. Дорожное покрытие потемнело и засверкало от наста, и Кларе пришлось снизить скорость, чтобы удержать маленькую машинку на дороге. Сидя на заднем сиденье, Кэкстон никак не могла согреться. Клара включила обогреватель, но и этого было недостаточно. Лора обхватила плечи руками, сжавшись так, чтобы не касаться ледяных стекол, и тряслась от холода. Она была одной из них. Она была какой-то экспериментальной разновидностью вампира. Она вспомнила холод, который она чувствовала рядом с вампирами, особенно с Малверн, когда стояла возле высохшего чудовища, сидящего в инвалидном кресле. На какое-то время ей нужно было убежать от смерти и страха. Ей нужно было вернуться домой, к собакам, не думать ни о чем долгое время. Но перед этим, впрочем, необходимо было сделать пару остановок.
Они высадили Аркли у отделения полиции. Кэкстон пришлось выйти из машины, чтобы занять место рядом с Кларой, ближе к обогревателю. Скрестив руки на груди, она попробовала поймать взгляд федерала, но он не обернулся, дошел до своего автомобиля и забрался внутрь.
Кэкстон метнулась обратно в «фольксваген» и захлопнула за собой дверцу. От холода ее пробирала дрожь, ее трясло, зубы стучали так громко, что она еле расслышала, как Клара спросила ее, все ли с ней в порядке.
— Я понимаю, вопрос глупый, — сказала Клара, не услышав ответа Кэкстон.
Маленькая женщина смотрела прямо в ветровое стекло. Дворники скользили вправо-влево, словно маятник, отсчитывающий время.
— Послушай, — сказала наконец Клара. — Почему бы тебе не поехать сегодня ко мне?
Кэкстон покачала головой. Ее всю колотило, поэтому она повторила на словах:
— Ты же знаешь, я не могу.
— Нет, не в том смысле. Мы не станем вместе спать. То есть ты будешь спать в моей кровати. Со мной, потому что у меня нет ни комнаты для гостей, ни даже нормальной кушетки. Но раздеваться не будем. Просто, мне кажется, это не самая хорошая идея, оставаться ночью в одиночестве.
— Ты даже не представляешь, насколько я сейчас одинока, — ответила Кэкстон.
Это прозвучало резко, и Лоре тут же захотелось извиниться. Но едва она открыла рот, чтобы сделать это, как сразу осеклась, увидев лицо Клары. Та слишком хорошо скрывала боль — и если бы Кэкстон признала то, что сейчас произошло, от этого Кларе стало бы еще больнее.
Клара завела машину, и они выехали на шоссе, ведущее на запад, по направлению к Харрисбургу. Прежде всего Лоре нужно было увидеться с Дианой. Ей нужно было взять ее за руку и определиться со следующим шагом.
Они выключили радио и ехали в тишине. Кэкстон глядела, как все гуще становится снег, и жалела, что они не могут перенестись туда по мановению волшебной палочки. Она была уверена, что в больнице будет теплее. Однако у больницы «Зайдле» свободного места на парковке не было, и им пришлось отъехать на четыре квартала, прежде чем удалось найти незанятый пятачок.
— Ты не обязана туда идти, — сказала Кэкстон.
Она хотела сказать это по-доброму, но Клара дернулась от этих слов, как от удара.
— Я хотела сказать, мне бы очень помогло, если бы ты пошла, но тебе необязательно это делать.
— Я и так зашла уже слишком далеко, — ответила Клара почти агрессивно, но на лице у нее играла легкая улыбка.
Кэкстон была готова на все, только бы восстановить мир между ними. Впрочем, она понимала, что на некоторое время ее жизнь станет намного сложнее, чем обычно. Они вместе вернулись в больницу, большую современную громадину, которая смотрела через реку на развалины моста Уолнат-стрит. Через главный вход Кэкстон не входила ни разу — Диану привезли через приемный покой. Поэтому она на какое-то время растерялась. В конце концов она отвезла Клару на лифте наверх и направилась по длинному коридору, полному красочных, но безвкусных картин.
— Послушай, это палата на двоих, и ее соседка не приветствует таких, как мы, — предупредила она Клару. — Это так, для сведения.
— Я постараюсь не целовать твою шейку, пока мы будем стоять возле койки твоей жестоко раненной подруги, — невозмутимо ответила Клара.
Смех забурлил у Кэкстон в груди, и она расхохоталась, освобождаясь от всех своих тревог, прижавшись к стене и закрыв на минуту глаза. Господи, как же ей нужна была эта разрядка.
— Спасибо, — сказала она, но Клара лишь пожала плечами.
Кэкстон постучалась и открыла с тихим скрипом дверь. Они вдвоем тихо прошли мимо ванной и общей комнаты, которую освещал только мерцающий свет телевизора. Тучная женщина спала, отвернувшись лицом к стене, и Кэкстон постаралась вести себя тише, чтобы не разбудить ее. Клара осталась ждать возле двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
