Не боязнь одиночества и не потеря компаньонки беспокоили ее больше всего. А экзистенциальная дыра в ее представлении о мире. Диана ушла… навсегда… и это случилось очень быстро, за то время, которое требуется, чтобы произнести: Дианы больше нет.
Она пришла в себя по дороге домой, намного, намного позже, через час или два после заката. Рокси Перфлит приняла на себя положенные ей обязательства в больнице, убежденная в том, что лучше всех знает, как бы ее дочь хотела распорядиться своими бренными останками. Она отказалась допустить Кэкстон даже к планированию поминальной службы. Тело Дианы вернется в Боальсбург, где она родилась. Кэкстон тысячу раз слышала стоны и проклятия Дианы в адрес этого места, она миллион раз говорила, как она хотела уехать оттуда сразу, едва окончит школу. Но теперь ей предстояло остаться там навсегда.
За рулем — а Кэкстон была за рулем — ей нужно было сосредоточиться на вождении. Она следила за желтой разметкой на дороге и вскоре обнаружила, что глаза так и прилипли к ней, не в состоянии смотреть на что-либо другое. Она заставила себя проверить зеркала заднего вида и участок плохого обзора.
Диана умерла. Ей хотелось позвонить ей и поговорить о том, что произошло. Ей хотелось сесть на диван перед выключенным телевизором, всего на минуту, и поговорить о том, что все это значило для нее. Кому еще она могла доверить такие важные вещи? К кому еще она отправилась бы в первую очередь?
Дорога. Направо. Кэкстон глянула в сторону, когда навстречу ей с ревом пронесся грузовик с прицепом, мазнув по ее лицу светом фар. Она быстро заморгала, избавляясь от пятен перед глазами, и сосредоточилась на машине, спидометре и указателе уровня топлива На чем-то, что удерживало ее здесь и сейчас.
Элвин, наверное, второй человек во всем мире, который еще меньше понял, что произошло, был настолько добр, что довез ее до штаб-квартиры подразделения «Н», где она оставила свою машину. Она так и стояла тут с тех пор, как Лоре было приказано подняться на борт «Мясорубки». Она подошла и коснулась металлической шкуры патрульного автомобиля, будто он был особенной машиной, которая могла перенести ее во время, когда Диана была жива, а Лора еще не стала наполовину вампиром. Потом Лора обернулась, ибо почувствовала стоящего у нее за спиной Элвина. Его тело немного раскачивалось, то приближаясь, то отдаляясь, огромная масса, которая поворачивалась из стороны в сторону благодаря какой-то эмоциональной силе. Маячить, вот какое слово пришло ей на ум. Он долго маячил перед ней, нахмурившись, и наконец заговорил.
— Она действительно любила вас, — сказал он. — Она клялась в этом. Когда я впервые узнал, что она розовая, я готов был ее в порошок стереть, но потом она сказала, как любит вас, и я решил, пусть так и будет. Я хотел сказать, сердцу не прикажешь. Никогда.
— Думаю, да, — ответила она, не совсем понимая, чего он хотел.
Обняться? Помянуть сестру?
— Спасибо, что подвез, — сказала она, и он кивнул.
Вот и все.
Она сморгнула набежавшую слезу. О боже, дорога… ей нужно следить, куда она едет. Она только что проехала мимо поворота. Она притормозила и посмотрела назад. Сзади на дороге не было никого. Медленно, шурша гравием, она сдала назад, пока не вернулась на нужный поворот. Потом она доехала до дома, больше ни на миг не теряя чувство времени. Заглушила двигатель. Фары погасли, и все погрузилось в темноту. Она сидела в остывающей машине и смотрела на темный дом. Диана, ожидая ее, всегда оставляла свет включенным.
Только скуление собак заставило ее пошевелиться. Она совсем забыла о них — как она могла? И все же забыла. Она забыла о собаках, а они не ели весь день. Пили из автоматической бутылки-поилки, но ничего не ели. Наверное, они умирают с голоду. Она даже не зашла в дом, а сразу бросилась к вольеру, схватив двадцатифунтовый мешок с кормом. Включила свет в вольере и ахнула.
Судя по виду, с собаками все было в порядке, но кто-то пытался разломать их клетки. Борзые лежали, свернувшись посреди согнутых и перекрученных прутьев, скуля, плача и воя в испуге и замешательстве. Кровь и нечто, что показалось полоской ткани, свисало с прутьев возле нее. Кэкстон шагнула ближе и дотронулась до поврежденной клетки. Это была не тряпка. Это была сгнившая плоть, оторванная в спешке. Тут был немертвый, и был не так давно. Ясно, он хотел убить собак, только вместо этого потерял руку.
Лора выпустила собак, потискала их, насыпала им корм в миски. Голод взял верх над страхом, и они жадно принялись есть. Лора выдавила витамины из пластиковой бутылки в корм и ушла. Потом она вернулась к машине, достала свою «беретту» и коробку с разрывными пулями. Трясущимися, холодными руками она зарядила пистолет и пошла к двери дома.
Зачем они пришли? Она думала, что они оставят дом в покое, если там никого не будет. Этого она никак не могла понять. Дотронувшись до ручки двери, она в то же мгновение поняла, что дверь не заперта. Осторожно, опасаясь любого, кто мог ждать ее внутри, она включила свой фонарь и шагнула.
Холодная тишина окутала ее, холодный воздух гулял по дому. Он просачивался сквозь фанеру в кухонном окне, в том самом окне, которое убило Диану. Сквозняк гулял по коридору. Лора щелкнула выключателем, но свет не зажегся. Она посмотрела наверх и увидела, что светильники в коридоре сломаны, а все лампочки разбиты.
Но даже в темноте она видела, что в доме все перерыто. Смятые простыни валялись по всему коридору, словно их содрали с кровати и намеренно разбросали. Тарелки, миски и сковородки перемешаны вместе и брошены в угол. Некоторые были разбиты, но в этом кавардаке не было последовательности. Кто бы ни сделал это, он действовал второпях, а может, и в помешательстве. Картины были сорваны со стен и брошены на пол. Луч фонаря упал на одну из них и ослепил ее, отразившись от осколков стекла. Лора присмотрелась внимательнее. Это была фотография Дианы и Лоры на выставке-конкурсе собак, обе стояли у бревна, подзывая ступающего по нему Уилбура. Боже, это был такой удивительный день! Стекло раскололось, и рама сломалась. Лора достала фотографию и сунула ее в карман, пытаясь спасти хоть что-то.
В спальне был полный разгром. Матрас был изорван на мелкие клочки то ли острыми когтями, то ли ножами, и обрывки поролона были разбросаны повсюду. Шкаф был разнесен, большая часть ее одежды свалена в кучу. Чтобы все привести в порядок, уйдет масса времени. Лора повернулась и ахнула, увидев, что злоумышленник оставил ей сообщение. Оно занимало половину стены спальни и, судя по всему, было написано кровью.
ЖИЗНИ НЕТ = СHA НЕТ БУДЬ СО МНОЙ
Подписи не требовалось, чтобы понять, кто оставил сообщение. Скейпгрэйс, последний из выводка Малверн. Он хотел, чтобы она закончила трансформацию, которую начал Райс. Он хотел, чтобы она совершила самоубийство и стала вместе с ним восстанавливать Малверн. Наверное, он был убежден, что уничтожение ее дома незамедлительно приведет ее к этому. Может, он решил, что она впадет в депрессию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
