— Не знаю, — жалобно ответила Янка. — Я не делала ничего такого, но испугалась до жути просто. И мне показалось… то есть я уверена. Я кинула в химеру камнем. Больше ничего не было кроме ножа, но нож еще доставать, и я камнем в нее. И камень стал синим. Как засветился синим. Это ее отпугнуло. Я не знаю как. Честно. Это плохо?
— Это хорошо. Как я понимаю, ваша бедовая компания уцелела только благодаря тебе. Да и мы все заодно. Но лезть в подземелья вдвоем, без снаряжения и поддержки, и без хоть какого-нибудь представления, куда эти подземелья ведут, верх глупости…
Ректор прошелся по залу — три шага в одну сторону, три шага назад. Наставил на Янку палец:
— Покажешь своего мертвеца. Как только вернется Шторм. А долину мы проверим.
— Хорошо. Я могу идти на занятия?
— Иди.
Мар Шторм из Звездной Академии Астеры
У Марии Стриж с Каньонной улицы было неприятное жесткое лицо, гладкая прическа и строгое темное платье в пол, застегнутое под самый подбородок. Если бы кот-то посмотрел на них со стороны и надумал сравнивать, то вероятно подумал бы, что эти двое — родственники. Или как минимум, что Мария имела некогда какое-то отношение к воспитанию Вальдемара Шторма.
— Я знала, — сказала она, что рано или поздно это случится. Моя дочь была слишком слаба для того, чтобы выжить в вашем мире. Значит, вы, господин Шторм, явились сюда, чтобы оповестить меня о смерти Наны. Неожиданно. Что-то еще?
Новость ее не расстроила. Или она не подала виду ни жестом, ни мимикой, ни словом. Впрочем, она много лет прожила среди драконов, которые, судя по словам того же Кондора, относились к ней, мягко скажем, не очень хорошо. Она просто не могла не научиться держать лицо.
— Сочувствую вашей утрате, — все же сказал он.
— Пустое. Что вам нужно?
А может, так и правильней. Какая ему разница что думает и чувствует эта… женщина в черном. Важно просто получить от нее информацию. Этого достаточно.
— К вам приходил Виктор Шторм из Водопадного чертога. Приходил спрашивать о наследниках Изера Шторма. Чертогу важно знать, что он искал и что вы ему ответили.
Дом три по Каньонной улице был небольшим каменным особняком в два этажа. Без двора или даже каретного сарая — просто дом. Фасад в четыре окна и балкон выходят на улицу, на первом этаже зеленная лавка и кухня, на втором — жилые комнаты хозяйки.
Принимала она Мара в зале. Именно эти окна выходят на улицу, и сквозь них слышно как мимо изредка проезжают экипажи или телеги.
На всякий случай он представился, как Мар Шторм из Водопадного. Надеялся таким образом избежать долгих объяснений, почему вдруг Академия заинтересовалась делами чертогов. И не прогадал.
Впрочем, вероятно, Марию не заинтересовали бы никакие объяснения.
— Виктор? Да, приходил.
Она прошлась вдоль окон. Подняла со стула синюю шаль, накинула на плечи. Было видно, что она ожидала услышать какой-то совсем другой вопрос.
— Он был дружен с Наной. По его словам.
Темные шторы, простая, но крепкая мебель, зеркало у входных дверей большое, почти в рост человека. Такие в циркусах стоят дорого. Белый бок печки выложен плиткой, на стене натюрморт с цветами.
— Почему бы вам не расспросить его самого? Впрочем, зная, как у вас принято расспрашивать…
— Он пропал. Как раз во время прорыва химер в Зеленых Гротах. Возможно, его тоже уже нет в живых.
Мария смотрела сквозь окно на то, как качаются там, снаружи, кроны деревьев.
— Было бы печально. Что же. В таком случае, может быть имеет смысл оставить их детские тайны — им? Вероятно, это был бы лучший выход.
Мар тоже подошел к окну, к соседнему. Да, это поворот. Это, можно, сказать, тупик. Но как-то надо заставить ее говорить, иначе ниточка оборвется.
— Так вам все равно, кто и за что убил вашу дочь?
— Кто? Вероятно, кто-то по приказу Тедора. Они были любовниками. Нана и Тедор. Этот старый змей не пропускает не одной девки, а Нана… я говорила. Она слишком слаба, чтобы выжить в вашим поганом мире.
— Она дракон. Дракон, получивший крылья. Драконов слишком мало, чтобы убивать их так вот легко. Или просто потому, что кому-то из старших в роду надоела любовница.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Именно поэтому тот, кто исполнил приказ Тедора, да и сам он, никакого наказания не понесет. Драконов слишком мало. А Нана… если вы из Водопадного, вы не можете не знать. С ней никто не считался. Думаю, вслух об этом не говорили, но в Водопадном чертоге все считают, что крылья она получила случайно.
— Тем не менее мне поручено определить обстоятельства возможной гибели Виктора. И вашей дочери. Что они искали?
— Да? Поручено?
В голосе женщины послышалась вдруг глубоко срытая горечь.
— Да.
— Поручено. Кем? Тедором Штормом? Этим ублюдком, для которого нет ничего святого? Или его красоткой дочерью, у которой мозгов немного меньше, а амбиций намного больше? Или еще кем-нибудь? Может, самим магистром Алфиром, чего уж мелочиться? Шакалье вы племя и нравы у вас шакальи!
— Какие есть. Мария, все-таки вспомните, почему Виктор к вам приходил. Не могу сказать, что мы с ним были друзьями, но для меня важно выяснить, что с ним случилось.
Она долго молчала, вглядываясь в какое-то неважное и бессмысленное движение снаружи, но все-таки ответила.
— А, теперь уж все равно. Что еще плохого может со мной случиться? Нана считала, что это Тедор необоснованно навлек подозрения на своего брата. А Виктор нашел некие доказательства, как он считал. В книгах, которые, кстати, Сам Тедор и поручил ему отыскать и принести ему лично. Они вдвоем, юные идеалисты, решили отыскать наследников Изера — У того было два сына, вы должны знать. Один сейчас, как известно, на службе у Константина Скальда по договору с чертогом. Вероятно, чуть моложе вас. Я хорошо помню этого мальчика — замкнутый был, недобрый. Всегда один ходил. Сейчас он — бескрылый прихвостень Тедора. Его глаза и уши в циркусе. Вальдемар Шторм зовут. Его регулярно навещает, кстати, Клара, дочка Тедора, и каждый раз приносит в чертог какие-нибудь интересные вести. Хотя, я в последние годы в чертогах не бываю. Нечего мне там делать! А вот Нана меня навещала. И еще кое-кто по старой памяти.
— Понятно. Что им нужно было от этих… наследников Изера? Странная история.
— Более чем. Думаю, хотели убедить кого-то из них вернуться и прогнать узурпатора. Виктор что-то говорил о том, что дети Изера в чертоге нашли бы поддержку. Хотя, это мечты все, конечно. Вальдемара, судя по всему, жизнь мага при князе в богатом циркусе устраивает, что до второго ребенка Изера… про него много лет ничего не слышно.
— Считается, он погиб около десяти лет назад. Во время обряда обретения крыльев.
— Ерунда. Это официальная версия Тедора? Надо же. И как не побоялся то… магистр Алфир человек жесткий, за смерть любого из изеровых мальчишек убил бы… нет. Все было не так.
Мар помимо воли снова вспомнил сырой холодный подвал и неживое тело брата с синими веками. Сколько ни вслушивайся — не слышно ни биения сердца, ни даже дыхания. Но ты все равно держишь его на коленях, прижимаешь к себе, и тихо уговариваешь дышать, потому что не знаешь, что еще можно сделать.
— А как?
Вырвалось помимо воли, Мар не собирался спрашивать. Он-то как раз сам все прекрасно помнил.
— Как… как. Звали его Ференс, кажется. Извините, давно было. Он, как и старший, крыльев не получил в первый обряд, но его любили — он был добрый, веселый, открытый мальчик. Насколько это вообще возможно для драконов. Отец, как жив был, на него большие надежды возлагал. Видите ли, индикатор магии показал, что у него довольно высокие способности к созданию артефактов. Впрочем, у старшего что-то такое тоже было. Но видите ли…
Мар ждал. Такой незапланированный экскурс в собственное прошлое заставил вспомнить о необходимости держать лицо. Стал б переспрашивать, голос выдал бы некоторе волнение. Да и что она нового могла сказать про Фера? Такого, чего не знал бы сам Мар.
— Видите ли. Изер, когда понял, что его старший сын, наследник, один из самых одаренных магов поколения, оказался бескрылым… он разочаровался. Сильно разочаровался в нем. Это был болезненный удар. Изер считал его своим наследником. А бескрылые наследовать не могут, как известно. Вообще, драконы очень пекутся о том, чтобы сберечь в поколениях свою способность летать. Остается только посочувствовать парню — ни какой надежды на нормальную семью, никакого собственного будущего… мальчик рос без родительского внимания, обиженным маленьким дикарем. Он никому не был интересен и никто не был интересен ему. Из друзей… позже с ним сошлась только Клара, дочь Тедора. Да и то, дружбой это трудно назвать. А тем более любовью.
