путешествия, если там не будет тебя, Слэйн, настоящего. Если ты думаешь, что мне хватит вот этой оболочки и наигранного смеха, то подумай, нужна ли я тебе. Я не готова мириться с тем, что ты отвергаешь происходящее. Ты думаешь, что я твой враг, раз говорю об этом. Но это не так. Когда будешь готов поговорить со мной нормально, то я буду тебя ждать, а поддерживать бессмысленные беседы, словно мы с тобой незнакомцы, не хочу. Мне не нравится это свидание, потому что ты сам мне на нём не нравишься. Ты сказал, что тебе больно, но почему не пережить эту боль вместе со мной? Проведи со мной своё личное время, Слэйн. — Тянусь рукой к нему и мягко обхватываю его запястье. Даже сейчас он в перчатках. Он прячет свои раны не от меня, а от себя, чтобы не помнить, почему они появились. Слэйн избегает этих мыслей и сам же дал власть злодею, коим себя и считает.
— Давай, уйдём отсюда и покатаемся на машине, а потом купим сэндвичи и поедим где-нибудь на природе? Без этих людей. Без пафоса. Только ты и я. Разве это не лучше, чем общество, для которого ты всегда будешь недостойным? Разве это то, чего ты хочешь, Слэйн? Нет. Ты сам никогда бы не пришёл сюда, если бы не пытался играть свою роль. Ты не любишь всё это, отвергаешь этикет и правила. Стремишься быть свободным от этих оков, но вернулся в них добровольно. Позволь мне снять их с тебя, — нежно добавляю я.
Его лицо немного бледнеет, и он, как будто не может сглотнуть. Слэйн затравленно смотрит на меня, и это убивает. Я не злюсь на него и не виню его. Я не могу ненавидеть его за то, что он избрал эту модель поведения. Это привычка. От привычек сложно избавляться. Он не сам пожелал быть таким, его сделали таким.
Да, я напоминаю себе об этом каждую минуту. Стараюсь не забывать, что он сделал для меня, сколько раз спасал меня и боролся с собой.
— Выходит, тебе не понравился салат. Хочешь просмотреть меню ещё раз?
Это бесполезно сегодня. До Слэйна не достучаться, но я попытаюсь через час. В данный момент он полностью абстрагировался от мира, от прошлого и от меня.
— Нет, всё в порядке, — бормочу я.
Мы молча едим, каждый смотрит в своё блюдо. Невыносимо, если честно, играть роли, и я не представляю, что мне придётся это делать всю свою жизнь. Я выхожу замуж за Слэйна, но где-то в голове или в сердце мне всё кричит о том, что это ошибка. Я не должна идти у него на поводу. Не должна легко соглашаться. Сначала нужно вырвать его из когтей прошлого. Но я уже согласилась, потому что люблю его.
— Хочешь заказать что-то ещё, Энрика? — интересуется Слэйн.
Я и так не съела горячее. В такой обстановке, когда на меня все смотрят, как и на Слэйна, в абсолютном молчании, у меня кусок в горло не лезет, и меня немного подташнивает.
— Благодарю, но я откажусь, — отрицательно качаю головой.
— Хорошо. Счёт, пожалуйста.
Я осознаю то, что вечер прошёл ужасно. Раньше я не была на свиданиях, чтобы сравнивать, но уверена, что это точно не было свиданием. Мы поели, и всё.
Слэйн рассчитывается, и мы направляемся к выходу. Ладонь Слэйна лежит на моей талии, и он руководит мной. Он ведёт меня. Мы оказываемся на улице. Внезапно Слэйн поворачивает меня к себе и прижимает поясницей к машине. Его ладонь скользит по моей руке, и он касается кожи моей шеи.
— Прости, всё было так паршиво там. Я защищался. Я… не знаю, что со мной творится, Энрика. Я не хотел говорить тебе всё то дерьмо. Словно это был не я. Я знал, что должен был сказать, и всё. Видимо, свидания это не моё, — грустно шепчет Слэйн.
Моё сердце радостно трепещет внутри. Улыбаюсь ему, ведь это он. Сейчас он. Я дождалась его.
— Всё в порядке. Я всё равно люблю тебя. Но давай больше не ходить на свидания в рестораны. У нас лучше получается прятаться от людей. — Глажу его щеку. Он мягко улыбается мне.
— Хорошо. Значит, так и будет. Я хочу жениться на тебе. И скоро я это сделаю. Ты будешь моей навсегда.
Слэйн наклоняется и дарит мне мягкий и лёгкий поцелуй в губы. Отвечаю ему, теснее прижимаясь к его телу. Ладонь Слэйна ложится на мой затылок, и он тянет за прядь, запрокидывая мою голову. Охаю, впуская его язык между своих губ. Он проводит им у меня во рту, и жар окатывает меня с ног до головы. Возбуждение возвращается, и пальцы на ногах поджимаются от удовольствия, которое дарит поцелуй.
Я испуганно вздрагиваю, когда меня даже с закрытыми глазами ослепляет. Слэйн отстраняется, и я с ужасом смотрю на него. Нас фотографируют. Он прочищает горло и поворачивается к нескольким журналистам. Они выкрикивают его имя и спрашивают, что это значит. Точнее, что означает обручальное кольцо рода Ноланов у меня на пальце.
— Вы всё узнаете в своё время. Энрика, дорогая, садись в машину, — сдержанно отвечает им Слэйн, и открывает мне дверь машины.
Мои губы ещё горят от напора Слэйна. Тело немного трясёт. Я пытаюсь отвернуться от стекла, через которое меня фотографируют. Господи, это отвратительно. Это безобразие. Как так можно?
Слэйн садится рядом со мной и надавливает на педаль газа.
И резко меня пронзает ужасающей догадкой.
— Ты всё это подстроил, да? — шепчу, бросая на него взгляд. — Ты подстроил это свидание, и сам позвал их, чтобы они нас сфотографировали. Ты дал им затравку о том, что будешь сегодня здесь с кем-то очень важным для тебя. Они приехали и увидели кольцо на моей руке. Поэтому ты и настаивал на том, чтобы я всегда его носила и никогда не снимала. Если бы не получилось сегодня, то они могли бы сфотографировать меня завтра. Ты снова всё подстроил.
— Энрика, это бизнес. Всего лишь бизнес. Когда придёт время, я заявлю о нашей свадьбе официально, а сейчас хочу, чтобы все знали о нас с тобой негласно. Это бизнес, не бери на свой счёт, — ухмыляется он.
— И ты даже не отрицаешь этого? Не отрицаешь, что играл мной? Не отрицаешь, что не хотел идти со мной куда-то? Ты поцеловал меня, ради фотографий, а не потому, что сам желал этого, — обиженно говорю я.
— Да, всё именно так. Я не отрицаю. Я бы лучше провёл время в клубе, чем с тобой. Ты скучная, капризная, упрямая и не подходишь моему уровню жизни. Насчёт поцелуя всё правда. Легче стало от того, что я подтвердил это?
Сколько яда и насмешки в его словах. Я больше не могу. Не могу бороться за него одна. Он ничего не хочет, а только прячется. Я не в силах терпеть такое унижение.
Мне так хочется ему всё высказать, расплакаться от обиды, отказать ему и бросить в лицо это чёртово кольцо, но я не могу. Я не должна поддаваться секундному импульсу. Я должна поступать разумно. Драться за его жизнь.
Слэйн останавливает машину, и я озадаченно понимаю, что он привёз меня к моему дому.
— Что это значит? Мы не поедем в поместье? — удивляюсь я.
— Выходи из машины, Энрика. Ты дома. Сегодня я больше не хочу видеть тебя. Вызову, когда ты будешь нужна мне. А сейчас убирайся с моих глаз. — Слэйн сам отстёгивает ремень безопасности, которым я пристёгнута, и открывает дверь машины, перегибаясь через меня.
— Прости? — я задыхаюсь от ярости. Любому терпению приходит конец, даже моему.
— Выметайся из моей машины. Ты своё отработала, — рыкает он, насильно вышвыривая меня из автомобиля. Мне ничего не остаётся, как только выйти, иначе я упала бы на землю.
— Знаешь, ты или со мной, или выбираешь злодея. Если второе, то даже не появляйся. И к чёрту твоё кольцо. Засунь его себе в задницу. — Срываю кольцо с пальца и швыряю в него, прежде чем Слэйн захлопывает дверь.
— Да и пошла ты на хрен, ничтожество! — орёт он, нажимая на педаль газа. Я
