Она не верила Блер. У нее оказался браслет Лили. Значит, убийцей была она.
– Как к тебе попал ее браслет, Блер? Просто скажи правду.
– Я купила другой браслет с бриллиантами. Это не так уж сложно сделать, тем более что я помнила, как выглядел браслет Лили. Когда твой отец подарил его ей на двадцатилетие свадьбы, я его хорошо рассмотрела. – Блер многозначительно постучала кончиком пальца по виску и покачала головой: – Нет, серьезно, Кейт, включи мозги.
– Ничего не понимаю. Кто же ее тогда убил?
Блер повысила голос:
– Я же тебе сказала. Твой муж. Кто же еще?
Кейт протиснулась мимо Блер в дверь и стала спускаться по лестнице так быстро, как только могла. Лодыжка все еще сильно болела. Ей нужно было как можно скорее вызвать Андерсона. Позади послышались шаги Блер.
– Ты куда? Кейт, стой!
Где она оставила мобильник? Кейт вошла в гостиную и увидела свой смартфон на диване. Но только она сделала шаг в ту сторону, как ощутила сильнейший удар по руке. Блер стояла рядом с ней с каминной кочергой.
– Сядь, Кейт. Ты не будешь звонить в полицию.
– Блер, убери это, – умоляюще проговорила Кейт.
Блер покачала головой:
– Ты хочешь позвонить в полицию. И рассказать им, что я сделала. Я тебе этого не позволю. Саймона выпустят из тюрьмы, и он останется безнаказанным. Так не пойдет. Нет-нет. Я не допущу, чтобы меня прогнали, пока я не скажу тебе еще кое о чем.
Кейт подняла руки вверх. Она всеми силами пыталась показать Блер, что не представляет для нее угрозы. Она не спускала глаз с кочерги, которую Блер сжимала в руках.
– Ладно, ладно. Я тебя слушаю.
Блер вздохнула:
– Я получила письмо от Лили. Оно пришло за два дня до твоего звонка с сообщением о ее гибели. – По лицу Блер потекли слезы. – Кейт, послушай. Она была и моей матерью.
– Блер, я знаю, что ты ее считала матерью. И мне жаль, мне ужасно жаль, что ты пропустила столько лет. Поэтому я принимаю твои обвинения, но теперь уже ничего не вернешь.
Лицо Блер стало суровым.
– Ты не слушаешь меня. Я не считала ее моей матерью. Она была моей матерью. Она отдала меня на удочерение.
У Кейт ком сдавил грудь с такой силой, что она не могла сделать вдох. Блер сошла с ума. Что за чушь?
– Это какая-то бессмыслица. Как она может быть твоей матерью? Мы с тобой ровесницы. Это невозможно.
Но в те самые мгновения, когда она произносила эти слова, червь сомнения начал грызть ее.
– Да нет же, дурочка. Я на полтора года старше тебя, ты забыла? Мы оказались в одном классе только потому, что в Мейфилде меня оставили в восьмом на второй год. Лили зачала меня, когда была помолвлена с твоим отцом.
Кейт была в полном смятении.
– И она отказалась от тебя только потому, что забеременела до свадьбы? А почему они с отцом просто не устроили свадьбу пораньше?
Блер ответила не сразу.
– Потому что мой отец – не Харрисон.
– О чем ты? Это полная чушь. И кто же твой отец?
– Я не знаю. Она собиралась мне сказать. И тут…
Кейт не знала, чему верить. То ли это была выдумка Блер, то ли все же правда. При этом Кейт понимала, что нужно обязательно успокоить Блер и добиться, чтобы она положила кочергу.
– Послушай, Блер. Мне очень жаль. Если мы с тобой сестры, тогда нам надо все начать заново.
– Ты хочешь просто-напросто забыть все, что я натворила? Хочешь простить меня?
– Конечно, – солгала Кейт.
Блер начала ходить из стороны в сторону. В какой-то момент, когда она оказалась спиной к Кейт, та медленно и осторожно выдвинула ящик столика, стоявшего рядом с диваном. В ящике она нащупала один из разложенных по всему дому шприцев, сжала его в пальцах и проворно сунула между диванных подушек. Блер ничего не заметила. Если ей удастся уколоть Блер шприцем, это может дать ей преимущество, и тогда она сможет убежать. Кейт внимательно наблюдала за старой подругой и ждала удачного момента для удара.
– А как мне знать – можно ли тебе верить? – Блер села рядом с Кейт и отвела взгляд.
Кейт подняла руку с шприцем, готовясь вонзить его в шею Блер.
Но не успела она опомниться, как Блер резко повернулась, бросилась на нее и выхватила у нее шприц:
– Как ты могла? Даже теперь, когда ты знаешь правду, ты все равно предаешь меня.
Она утерла слезы тыльной стороной ладони.
Кейт должна была ее успокоить.
– Блер, пожалуйста. Я не буду звонить в полицию. Просто давай посидим и поговорим. Я люблю тебя. Мы сестры. Мы что-нибудь придумаем. Позволь мне помочь тебе.
Мысли бешено метались в голове у Кейт. Она всеми силами пыталась опередить Блер на один шаг.
– Сестры? – саркастично оскалила зубы Блер. – Ты меня вышвырнула. Точно так же, как это сделала моя приемная мать. Точно так же, как отец. Как Картер. Я думала, ты другая, но в точности такая же, как все остальные. Я вижу, что дала тебе шанс, которого ты не заслуживаешь. Прости, Кейт, но ты провалила тест. Но по крайней мере мне достанется Аннабел.
– Не смей прикасаться к Аннабел! – взревела Кейт. – Не смей вредить ей!
– Вредить ей? Я не хочу ей вредить. Она – моя племянница. Моя плоть и кровь. А ей будет лучше без тебя. Я к ней приеду после твоей смерти. А когда она подрастет, я ей расскажу обо всех твоих ужасных поступках. И она узнает, что во всем виновата ты. Что у ее бедной тети Блер никогда не будет детей из-за того, что мамочка Аннабел любила только себя. И она полюбит меня и никогда меня не отшвырнет от себя.
– Я виновата? О чем ты вообще?
– Об аварии, Кейт. Из-за той аварии, в которую мы угодили из-за того, что ты была пьяна в стельку и отвлекла меня. Ты перегнулась через спинку сиденья и начала крутить ручки радио, а я ведь кричала на тебя и просила успокоиться и сесть. Может быть, если бы ты меня послушалась, тот водитель не налетел бы на нас.
– Но у тебя ни царапинки не было! Джейк умер в ту ночь. Думаешь, я не истязала себя за это каждый день моей жизни? С той виной я буду жить вечно. Но мы были детьми, Блер. Глупыми детьми.
– Вот так ты все оправдываешь? Глупостью и юностью? Возьми на себя ответственность. Ты
