— Я не могу…
— Просто послушай меня, Лея, — перебил он и положил мою ладонь себе на грудь, накрывая рукой. — Ты забыла про своего несостоявшегося убийцу, забыла про наёмников и плохо представляешь, чем это тебе грозит. Крамбург напал на тебя не ради собственного удовольствия, ему приказали. И наёмникам приказали, так что тот, кто это сделал, не успокоится, пока не закончит начатое.
— Никто не знал, что именно я делаю в лаборатории.
— Знали, Лея, — покачал головой Ориан. — Моя просьба поставила тебя под удар, и я не успокоюсь, пока не решу этот вопрос. Даже если ты будешь против.
Его сердце билось ровно и чётко, подтверждая уверенные слова.
— И ты знаешь, кому я помешала? — Приходилось заставлять себя игнорировать волнующий стук под ладонью.
— Знаю.
Ориан молчал, я молчала, но на вторую минуту играть в гляделки мне надоело.
— И, конечно, мне не скажешь, — фыркнула раздражённо, собираясь выдернуть ладонь, но он не дал.
— Пообещай, что не наделаешь глупостей? — Ориан приподнял моё лицо за подбородок. — Лея, я не хочу, чтобы ты пострадала.
— Да что я могу сделать тому, кого даже не знаю. — Что-то в его взгляде было такое. — Или?..
Не может же это, в самом деле, быть Корса.
— Это Эвилонберг, Лея. Убить тебя пытался он.
Гробовая тишина и мой смешок. Вот только смешно не было.
— Ты шутишь. — Но Ориан был серьёзен как никогда. — Подожди, но ведь это сумасшествие какое-то.
Отвернувшись от него, я опёрлась ладонями о стол. Взгляд искал, за что зацепиться и не находил.
Эвилонберг. Соглашение с Присли. Перенесённая помолвка. Изменившийся «влюблённый». И тут же покушение на Ориана, зелье забвения для меня, наёмники.
— Почему он заторопился? — Другого объяснения всему этому просто не было.
— Лориан принял меры. Неофициально, но понятно для всех знающих, он перекрыл дяде доступ к императорским ищейкам и временно отстранил от управления империей.
— Временно? — Голова грозила взорваться об обилия новостей.
— Пока не сможет его казнить, — не стал юлить Ориан.
— Что мешает императору просто придушить советника во сне? — Отвратная идея, подлая, грязная, но когда дело касается трона, о чести как-то не вспоминается. — Он же может.
— Лем не маг.
— Издеваешься? — Резко повернувшись, я вскинула на Ориана ехидный взгляд.
— Ты ведь знаешь историю династии?
О, да.
Главная особенность императорской семьи — никто из них не владел магией, хотя жили они дольше среднестатических магов. Намного дольше.
Существовала легенда, что империю Оришан основал посланный рианами маг смерти — некромант, положивший начало правящей династии.
И долгие поколения некромантов держали в страхе врагов империи, в частности, стихийно образовавшиеся Миерию и Ктаран, пока брат не пошёл на брата. Если верить легенде, князь Киаран Танисберг смог убить своего брата, некроманта и императора, Илеарда Оришанского, вместе с короной решив получить магию смерти, но не срослось. Согнав толпу народа в свидетели, Танисберг решил короноваться прямо на главной площади Унаша, вот только стоило короне коснуться его головы, как Киаран вспыхнул лучше магического факела.
И началась Асса Деи — великая война Света и Тьмы.
Удобное название, героическое, если забыть, что бились члены тогда ещё многочисленной императорской семьи друг с другом за право сесть на трон. И объединялись они лишь для того, чтобы устранить других желающих вклиниться в перспективную битву. Ненадолго объединялись, и в один прекрасный момент просто уничтожили друг друга, оставляя империю в разрухе, голоде и страхе.
Я никогда не понимала, кого из сражающихся считали Светом, но несколько лет после империю грабили и раздёргивали в разные стороны все, у кого было хоть какое-то войско и капля ума.
Ровно до того момента, пока вдруг на главной площади Унаша не вспыхнула корона, свечение которой, если верить древним записям, было заметно в каждом уголке немаленькой империи. Вспыхнуло над мальчишкой — оборванцем с перемазанным пылью лицом.
И следующим императором стал рождённый уличной девицей от кого-то из членов погибшей династии мальчик, лишённый не только дара некромантии, но и любого другого. И люди до сих пор верили, что рианы наказали Танисберга огнём за убийство родного брата, а династию потерей силы за властолюбие и расточительство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Другими словами, императоров Оришана спасла не честь, доблесть и достоинство, а невоздержанность в связях. И именно поэтому все с пелёнок знают, что Лориан Оришанский просто не может быть магом.
— Знаю, только ты прямо сказал, что меня вылечил именно он.
— Лем — некромант. — Выдал Ориан, кажется, главную тайну императора. Нет, то, что до лекарей Лориану Оришанскому далеко было понятно и так, но чтобы взять и подтвердить невозможное… Ориан настолько мне доверяет? — Первый за двадцать поколений маг смерти в императорской семье, и подозреваю, что единственный в нашем мире. Дар раскрылся в горах, когда Лем сунулся воевать с фаркасами. Нас было около двадцати, когда они спустилась с гор. — Ориан присел на край стола и усмехнулся. — И с нами был сын императора, которого отговаривали идти на разведку, но запретить не могли. Фаркасы окружили и за одну атаку вырезали почти всех боевых магов — опытных, сильных, не один год служивших на границах империи.
— Как вы выжили? — По коже прошёл озноб, и я обхватила плечи руками.
— Никак, — хмыкнул Ориан и притянул меня к себе, обнимая. — Я умер, Лем остался один и… психанул. Тогда у него и открылся дар некромантии — фаркасы в пределах нескольких вёрст легли и больше не встали, но, не умея им пользоваться, Лем вернул из-за грани только меня. И также, не зная, что делает, связал наши жизни.
— Что значит связал? — Тряхнула я головой.
— Я жив, пока жив он. — Ориан провёл тыльной стороной ладони по моей щеке. — Неплохой способ сохранить верность подданных.
— Тогда почему император не может избавиться от Эвилонберга так же легко, как от фаркасов?
— Это политика, Лея, — улыбнулся он в ответ, — а там ничего не бывает просто. Советник долго готовился и с его внезапной смертью ничего не закончится. Нужны доказательства, нужен суд и нужна публичная казнь — это единственный путь сохранить дар Лема в тайне и отрубить голову всем заговорщикам разом.
— Но причём тут оскант?
Рианы, как они ещё не рехнулись от всех этих заговоров. Неужели нельзя жить спокойно?
— Эвилонберги давно были Лориану поперёк горла, но только недавно мы узнали, что всё началось задолго до его вступления на престол. Всё это время, занимая высокие посты, они ужесточали законы в отношении стихийных магов, которые по отдельности выглядели неплохо, но вместе… — Ориан покачал головой.
— И советник, в обмен на поддержку, обещал избавить их от стихийной магии? — От его взгляда я смутилась и отвела глаза. — Интриги двора это слишком сложно для простой студентки.
— Эвилонберг пообещал отменить притесняющие стихийников законы, — улыбнулся он. — Пообещал закрыть Гвинбор и поклялся сделать учёбу в Академии неконтролируемой магии добровольной, хотя его же отец тридцатью годами ранее утвердил обязательный десятилетний срок.
— Значит, оскант нужен императору, чтобы перетянуть стихийников на свою сторону? — осенило меня.
— А ты бы не пошла? — прищурился Ориан. — Зная, что потом сможешь вернуться к нормальной жизни без ненавидящих взглядов и страха простых горожан?
Как будто он сам не знал ответа.
— Но зачем оскант Эвилонбергу, если у него и так всё прекрасно? — Выбравшись из объятий, я отошла на два шага, наткнулась взглядом на корзину с аериями и развернулась.
— Потому что обещать мало, надо делать, а это долго, Лея. Невозможно одним лишь новым императором переменить отношение людей к стихийникам и те очень быстро это поймут. А, значит, стоит подстраховаться и найти способ усмирить самых буйных.
— Лишив их магии стихий, — закончила я за него и нахмурилась.
