молодой человек принял это известие очень стойко — лишь вздрогнул и немного побледнел. Вудден закачался, словно дерево, которое вот-вот рухнет. Что касается меня — я чуть было не рухнул в обморок. Да, от изумления у меня буквально подкосились ноги.
Все кругом заговорили, но среди шума я четко услышал негромкий голос молодого Сомерса:
— Вудден, вы круглый дурак!
На что последовал ответ:
— Моя мать постоянно говорила мне то же самое. Но в чем же я виноват? Я последовал приказу и купил павлиний глоссум.
— Вы правы, дружище. Вина моя, а не ваша. Это я круглый дурак! Но как мне теперь быть?!
Немного успокоившись, Сомерс подошел к трибуне и что-то сказал аукционеру. Мистер Примроуз закивал головой, и я услышал его слова:
— О, конечно, не беспокойтесь, сэр. Мы не рассчитываем, чтобы такие суммы выплачивались моментально. К вашим услугам целый месяц.
После этого торги возобновились.
Глава 3
СЭР АЛЕКСАНДР И СТИВЕН
В этот самый момент я увидел полного джентльмена с квадратной седой бородой и красивым, но сердитым лицом. Он озирался по сторонам с видом человека, попавшего в малознакомое место.
— Сэр, не подскажете, здесь ли джентльмен по имени Сомерс? — обратился он ко мне. — Я близорук, а в аукционном зале слишком людно.
— Да, он здесь, — ответил я, — и только что купил замечательную орхидею, называемую одонтоглоссум паво.
— В самом деле? Вот как! А не знаете ли вы, сколько он заплатил за нее?
— Огромную сумму, — ответил я. — Сначала я думал, что две тысячи триста шиллингов, а оказалось, что две тысячи триста фунтов.
Полный джентльмен так побагровел, что я испугался, как бы с ним не случился припадок. Он тяжело задышал.
«Коллекционер-конкурент», — подумал я и пустился рассказывать историю покупки, которая, как мне казалось, будет ему очень интересна.
— Видите ли, молодого джентльмена вызвали к отцу. Я слышал, как мистер Сомерс, перед тем как уйти, приказал своему садовнику Вуддену купить растение, сколько бы оно ни стоило…
— Сколько бы оно ни стоило! Великолепно! Продолжайте, сэр. История очень занимательная!
— Садовник буквально вырвал это растение на торгах из других рук. Смотрите, вон он упаковывает орхидею. Вряд ли его хозяин рассчитывал на такую большую сумму. А вот и Сомерс собственной персоной. Если вы его знаете…
Руки в карманах, незажженная сигара в зубах — молодой мистер Сомерс, слегка побледневший, с рассеянным видом направлялся ко мне, очевидно собираясь переговорить со мной. При виде пожилого джентльмена он сложил губы, как для свистка, и выронил сигару.
— Ба, отец! — воскликнул он своим приятным голосом. — Мне передали, что ты меня ищешь, но я помыслить не мог, что увижу тебя здесь. Орхидеи же тебя не интересуют?
— Нет! — сдавленно проговорил отец Сомерса. — Меня не интересует вся эта вонючая ерунда. — Он указал зонтиком на красивые цветы. — Но с тобой, Стивен, дело обстоит иначе. По словам этого маленького джентльмена, ты только что купил великолепный экземпляр.
— Я должен извиниться перед вами, — вмешался я, обращаясь к мистеру Сомерсу-старшему. — Я совсем не знал, что этот… видный джентльмен… ваш близкий родственник.
Сомерс-младший слабо улыбнулся.
— Пустяки, мистер Квотермейн, — сказал он. — К чему скрывать то, что напечатают в газетах? Да, отец, я купил великолепный экземпляр. Собственно, купил Вудден, а не я. Мне пришлось вас разыскивать. Но это не меняет сути, ведь он действовал от моего имени.
— И сколько ты заплатил за этот цветок? Мне назвали сумму, но я думаю, тут какая-то ошибка.
— Не знаю, что тебе передали, отец, но цветок достался мне за две тысячи триста фунтов. Это много больше того, чем я располагаю, и потому я прощу тебя одолжить мне эту сумму ради чести семьи, если не ради моей собственной. Впрочем, можно поговорить об этом потом.
— Конечно, Стивен, можно и потом. Но, по-моему, самое подходящее время — сейчас. Поедем ко мне в контору. И вас, сэр, — обратился он ко мне, — я прошу отправиться с нами, так как вам, кажется, известны обстоятельства дела. Поторапливайтесь, остолоп вы этакий, поедете с нами. — Последние слова относились к Вуддену, который приблизился к нам с растением в руках.
Конечно, необязательно было принимать приглашение, высказанное в такой форме. Но я не отказался. Мне хотелось увидеть, чем все закончится, и, если представится случай, замолвить слово за молодого Сомерса. Мы вышли из аукционного зала под смешки орхидистов, которые слышали весь разговор.
На улице стояла великолепная карета, запряженная парой лошадей. Напудренный лакей открыл дверцу. Сэр Александр, чье лицо хранило свирепое выражение, кивком указал мне внутрь экипажа, и я занял заднее сиденье, где было больше места для моего жестяного ящика. Потом в карету сел мистер Стивен, затем Вудден, державший драгоценное растение перед собой, точно скипетр, последним вошел сэр Александр.
— Куда прикажете, сэр? — спросил лакей.
— В контору, — буркнул сэр Александр, и мы покатили.
Четыре безутешных родственника, возвращающихся с похорон, и те были бы разговорчивее нас. Казалось, нас обуревали чувства, которые словами было не передать. Впрочем, одно замечание сэр Александр сделал. Относилось оно ко мне.
— Буду премного благодарен вам, сэр, если вы перестанете жать мне в ребра своим проклятым ящиком.
— Извините, — сказал я и при попытке переставить ящик уронил его прямо на ноги сэру Александру. Не стану повторять его второго замечания. Но должен заметить, что он, по-видимому, страдал подагрой.
Маленькое происшествие чрезвычайно развеселило его сына. Он потихоньку толкнул меня в бок и едва удерживался от хохота. Я сидел как
