это понимает, а если нет — то нам же проще, возьмём сразу.
Квартира умершей бабки — тоже нет, его там будут ждать, а вот это место… Я снова глянул на карту. Старый детский сад, ныне закрытый, с пустыми глазницами окон, где обитают бомжи и часто ширяются наркоманы. Когда-то, до перестройки, он работал, туда и ходил маленький Кащеев со своим старшим братом, пока тот не погиб. Мальчишка страдал эпилепсией, и во время приступа никто не смог ему помочь, а сам Кащеев это видел, впитал…
Когда составляли психологический портрет Кащеева, это было основной гипотезой, почему он свихнулся, мол, видел в детстве смерть брата и все такое. Насколько это правда — неизвестно, но место это для Крюгера важное, ведь он там бывал часто.
Но пока следствие до этого не дошло, а я об этом месте знаю только потому, что помнил этот факт из первой жизни. Да и вспомнил-то только сейчас, потому что во время звонка зашёл разговор о детстве.
Ну, значит, надо найти помощника и наведаться в то место. Я украдкой проверил пистолет в кобуре под мышкой. Сомнения сомнениями, но загнанный в угол человек способен на многое. Особенно если он боится за свою жизнь.
Глава 20
Сначала отправлюсь на рынок, туда и Василий Иваныч уехал, и Якут наверняка прибудет пинать своих стукачей. Больше в помощь брать некого: Толик отлёживается, Витьку куда-то угнал Шухов.
Скорее всего, весь уголовный розыск выдернули с праздника и отправили искать беглеца. Да и не только их — на вокзале милицейских патрулей больше, чем обычно, Кащеева будет разыскивать почти весь личный состав наружных и оперативных служб.
Я вышел на улицу и чертыхнулся. И погода Кащееву на руку. Начиналась метель, холодный ветер разносил колкие снежинки и только усиливался. Вот и результат, недалеко от входа уже «поцеловались» две иномарки, не справившись с управлением. Водители вышли скандалить, но пока не дрались.
Я вспомнил о просьбе Сафина и достал телефон. На нём всего одна полоска связи, снег пока что сильно мешал. Но дозвонился куда надо, хоть и со второго раза.
— Гриша, здорово! — я отошёл за угол, укрывшись от метели. — Сможем увидеться у вокзала? Подъезжай к столовке. Вопрос один есть срочный, ненадолго.
— О, Паха, да без базара, — голос Турка было едва слышно. — Подгребу. Погодка капец…
В трубке резко загудело, заскрипело, и звонок оборвался. Не успел он сказать, когда именно приедет, но больше дозвониться до него я не смог.
Так что пока пошёл в столовку. Харчевня забита народом, в основном, приезжими, зато внутри тепло. Местные тут не едят, и это правильно, брать здесь можно только чай, хлеб, рис и пирожки с капустой, остальное я бы не советовал даже врагу. Не удивлюсь, если владелец столовой в сговоре с хозяином платного туалета на вокзале.
Уже через десять минут рядом с кафешкой остановился «Форд», прямо в сугробе. Турок вылез, чертыхнулся, захлопнул дверь и зашёл в кафешку. На входе постучал ногами, сбивая снег с ботинок, и заметил меня. Я как раз сел в угол, на освободившееся место, там был закуток, огороженный стеной, так что никто лишний не подсядет и не подслушает.
— Есть чё пожрать-то? — сходу спросил он. — Не ел с утра.
— Угощайся.
Я взял только бледный чай с сахаром и два старых и сморщенных пирожка с капустой, они скромно лежали на побитом блюдечке.
— Вот сижу, думаю и не помню, чтобы хоть когда-то ел в этой столовке, — с удивлением произнёс Турок. — Всегда мимо проходил, когда ещё здесь жил.
— Я тоже. Тут кормят очень дорого… зато невкусно, — пошутил я.
Он заржал и взял себе пирожок. Откусил сразу половину, поморщился, потому что капусты там было мало, а липкого теста много, и придвинул ко мне кожаную папку, которую принёс с собой.
— Глянь, Паха, для тебя как раз захватил. Ты просил вчера.
Я расстегнул замок и достал оттуда несколько цветных снимков. Некоторые смазаны, но различить, кто на них изображён, вполне возможно.
— Про него же ты говорил? — с набитым ртом спросил Турок.
— Да, он, охранник Сафронова с порезанными пальцами, — вполголоса подтвердил я.
Чекисты, очевидно, взялись за него серьёзно и устроили за ним слежку. Причём настолько грамотную, что я её не заметил утром, хотя этот пацан был недалеко от меня. Вот снимок на рынке, он покупал сигареты, руки в перчатках. Потом он за рулём сине-зелёной девятки… о, вот, не зря я эту машину запомнил, мы же видели её сегодня рядом с борделем. Парень что, приезжал к девочкам?
— Короче, видели его у одного шалмана в городе, — тихо сказал Турок, с трудом прожевав пирожок, — кого-то он там будто искал. Но по городу он сегодня ездил много, перемещался хаотично, а потом куда-то бац — и исчез. Фотки привёз, чтобы ты опознал, он это или нет. Вижу, что опознал.
— Да, он.
— Мы думаем, что Сафронов хочет услать этого Мишу подальше, потому что засуетился и боится, что парнишка расколется. А хорошего кипишу ты навел, — ухмыльнулся он, — напугал их, носятся теперь, хвосты прячут. А когда Сафронов узнает, что мы в курсе про отель…
— Что за отель?
— Да обычная тема, — Турок отмахнулся и заговорил ещё тише. — Построили на Алтае отель, провели коммуникации, заказывали ремонт, мебель, заселяли гостей, выбили у администрации губернатора выплаты, якобы под развитие туризма в крае…
— А отеля и нет, — догадался и я.
— В точку, только пустырь стоит. И Сафронов с этим повязан крепко, как раз на этом его и можно прижать и закрыть. Кросс, значит, в курсе схемы был. Но мы хотим ещё надавить на этого парня, — он ткнул снимок, — и раз ты его искал, надо объединить усилия. У Миши этого в городе какие-то дела, раз не свалил до сих пор. Вот и надо его выцепить.
— Я бы помог, но у нас тут другая беда. Не слышал ещё?
— Маньяк-беглец? — он вытер руки и смахнул крошки подальше. — Канеш, слышал, нам бумага даже пришла.
— Угу. Есть варианты, как через ваших осведомителей его поискать?
— Ну… — замялся Турок.
— А я тоже дам наводку. Сегодня искал одного бандоса, заходил в шалман, рядом с которым его сфоткали,
