в положение средства для достижения цели. Идеология эгоизма – успех любой ценой, волчья конкуренция, путь наверх через головы и трупы. Это экономическое насилие, даже если оно осуществляется в рамках государственных законов.
В наше время эгоизм не просто естествен, это чуть не единственный возможный образ жизни. Нулевой эгоизм не слишком выгоден и стало быть экономисты без труда докажут, что предельно этичный экономический агент нерационален. Но история и выборочная окружающая действительность подсказывают нам, что бывают честные производители, продавцы и даже агенты. Причем в нынешних условиях затеянной государствами экономической войны. Если же говорить о будущем свободном рынке – он в принципе невозможен без этики. Рынок требует доверия. Что вообще такое деньги, если не доверие? Правильно, насилие. Так что нынешняя вакханалия пузырей, спекуляции и мошенничества долго не протянет. Вместе с нынешними деньгами.
Сама "обьективность" экономических законов покоится на этике, ведь в семье и личных отношениях нет никакой экономики. Не будь этики в публичной сфере – не было бы и экономики, был бы голый эгоизм в виде разбоя и грабежа. Экономический закон возможен только если люди будут действовать строго бесстрастно, целеустремленно, рационально, законопослушно и т.д. Т.е. этот "закон" – лишь желанный способ поведения людей, а вовсе не внешняя принуждающая обьективная сила. Попытки обьяснить жадность, безответственность и другие виды экономического насилия обьективностью экономических законов куда менее убедительны, чем обьяснения воровства нуждой. Голод по крайней мере реален.
С точки зрения разума, а не экономистов, нулевой эгоизм полезен. Он означает способность осознанно и намеренно балансировать общие интересы, ощущать свою причастность к обществу и ответственность за его судьбу, чувствовать себя человеком, а не хищником. Нулевой эгоизм не означает жертву, упущенную выгоду. Ведь точно так же можно считать "жертвой" отказ от физического принуждения или от использования безвыходной ситуации другого. Да, физическое насилие сейчас рискованно, но как быть если упускаемая выгода настолько велика, что оправдывает риск? Нулевой эгоизм – это обьективная этическая норма, даже если она пока не является общепризнанной, практикуемой или даже осознаваемой.
Ученые также могут доказать, что бесчеловечная конкуренция и жесткие меры эффективны, что есть случаи когда любые упомянутые выше способы поведения экономически оправданы. Эффективность для убедительности ассоциируется с выгодой большинства или даже "всех". Жесткая конкуренция дает огромный общественный эффект, скажут они нам. Но это иллюзия. Сравнивать пользу и мораль вообще бессмысленно. Физическое принуждение еще эффективнее.
А уж как эффективно промывание мозгов! И популярно тоже. Впрочем, эгоизм не сводится только к экономической выгоде. Не обязательно промывать мозги, чтобы обмануть и что-то поиметь. Процесс промывки бывает приятен сам по себе. Иногда – чтобы показать свое интеллектуальное или моральное превосходство, иногда – показать свою власть или поруководить людьми, иногда – создать себе более комфортные условия существования нетерпимостью или неуважением к чужим нормам. Так, в последнем случае, эгоизм морального насилия, идеологической индоктринации и религиозного миссионерства заключается в манипуляции людьми, подчинении их своим потребностям и постановке на службу себе и своему коллективу. Или как добровольных жертвователей, или как участников, легитимизирующих идеологические институты и их деятельность, или как просто членов коллектива, укрепляющих его численную базу. Принуждение других бессмысленно, если оно не нацелено на эгоистичную пользу. За всяким насилием всегда стоит конкретный, хоть и не всегда материальный, эгоистичный интерес.
10 Альтруизм
Аналогично можно сказать, что альтруизм – насилие над своими законными интересами, потребностями и желаниями с целью продвижения чужих. Этим он отличается от этики. Этика принуждает только до точки баланса. Альтруизм – идет дальше. Он призывает жертвовать своими удобствами, помогать, содействовать. В экстремальных случаях – любить как самого себя и делиться последней рубашкой.
Но как же может существовать "нулевой" альтруизм? Куда девать природную доброту и заботу, которые просто рвутся наружу из души жителей земли?
И опять верится, что это возможно. Нулевой альтруизм – это дистанция в деловых отношениях, ровность, нейтральность, отказ от навязывания личных связей, предпочтений и панибратства. Как исполнение судейских обязанностей требует беспристрастности, точно так же и прочие отношения с посторонними людьми требуют уважения и ничего больше. Разве не унизительно помогать там, где не просят? Считать другого ниже? Оказывая непрошенную услугу, люди лишают других независимости, ставят их в положение должников. Только абсолютная независимость равнозначна взаимной свободе. Дистанция между людьми – атрибут не только деловых, но и любых публичных отношений. Дело не обязательно связано с обменом материальными ценностями, услугами и т.п. Признание в другом равносвободного, равноуважаемого и равнодостойного члена общества автоматически означает отказ от патернализма и жертвы ради него.
Конечно, если человек вызывает симпатию и другие личные чувства, отношения незаметно переходят в личную сферу, где граница свобод может меняться в произвольном направлении. К этому сводятся и вопросы помощи в беде. Помогать в беде надо. Но поскольку помочь всем невозможно, каждый помогает тем, кто рядом. Иными словами тем, с кем его связывает нечто большее, чем формальные отношения. Нейтралитет не допускает материальной или другой существенной помощи, поддержки, предпочтения. Хотя доброе слово, конечно, недорого стоит, но дорого ценится.
Следует остановиться на обожаемой записными моралистами ситуации спасения. Надо ли спасать постороннего? Не означает ли такой альтруизм чрезмерного насилия? Разумеется означает… хотя не знаю, надо подумать. А что если человек желает покончить с собой? Или провоцирует? Или еще что? Кто ж его знает, постороннего-то? Впрочем, какое значение может иметь мое мнение на этот счет? Обьективная этика говорит, что если спасаемый – абсолютно чужой человек и, например, находится на другом краю земли, то можно не напрягаться. Если близко – все зависит от того, какие эмоции его положение вызывает у субьекта. Я думаю, у большинства людей отчаянное положение постороннего вызовет желание помочь. Но требовать от прохожего рисковать жизнью или чем-то ценным – неэтично. Не только потому, что не все способны на это, но и потому, что для человека вполне естественно ценить свою жизнь выше жизни чужого. Однако, если можно помочь не подвергая себя опасности, мораль безусловно требует помочь.
Но почему? Не опровергает ли этот факт все длинные предыдущие рассуждения? Увы, похоже опровергает… шутка. Конечно нет. Отвлекаясь от того, насколько обьективно требование спасать абсолютно чужого человека, ответ в том, что свобода и все прочее обьективное, что вытекает из нее, возможны только в ситуации отсутствия чрезвычайных сил. Стихийное бедствие, нищета, война – все это приводит к тому, что баланс отношений нарушается. Мы фактически оказываемся в ситуации детерминизма. Зона свободы сужается,
