контроле над различными частями столицы. Хотя они и не обладали широкой исполнительной властью во всем городе, члены этих различных групп имели право вето на значительные части операций друг друга. Строители не могли строить то, против чего выступала Комиссия по планированию. Комиссия по изобразительному искусству должна была одобрить то, что предлагала Комиссия по планированию, и так далее. Учитывая все вышесказанное, было аксиомой, что в Вашингтоне царапанье спины было в порядке вещей. Проверенным временем способом уничтожить многие предложения было отправить их в комитет на время, пока они не умрут или не будут выхолощены до неузнаваемости. Со сменой руководства страны и Конгресса перспективы того или иного проекта резко менялись из года в год. Результатом всего этого было то, что только безобидные проекты, как правило, легко проходили через этот лес комитетов. Небольшой объем эффективного планирования и управления, осуществляемого в Вашингтоне, округ Колумбия, выполнялся самозваной группой обеспеченных долгожителей и членов Конгресса, которым, пока они никого не возбуждали, остальные разрешали сделать это своим хобби. Солидные, непоколебимые местные ставленники, такие как Улисс С. Грант III, заседали в одной комиссии за другой, никогда не огорчая никого новыми идеями.
Поскольку Вашингтон всегда был небольшим негородским городом, спальным и пенсионным районом для государственных служащих, все это не имело особого значения. Столица по сути своей оставалась маленьким, полусельским, полуюжным городом. Затем, быстро сменяя друг друга, Новый курс, Вторая мировая война и послевоенный грибной рост большого правительства изменили все это. В город стали стекаться новые люди, новые или значительно расширившиеся правительственные учреждения и новые проблемы. Вашингтон и его окрестности превратились в зону бурного роста. В сфере недвижимости наибольший рост наблюдался в городах и новых пригородах, которые начали окольцовывать Вашингтон, как сорняки окольцовывают и в конце концов заглушают мелкий пруд. В пригороды переселялись белые из районов города. В округ также мигрировали чернокожие из сельских районов Юга. Город менялся, но в 1952 году отцы города все еще держали в руках рычаги власти в Вашингтоне, считая своим долгом упорно игнорировать любые изменения, происходящие вокруг них, и именно тупик, возникший из-за этого сопротивления переменам, привел Webb & Knapp в Вашингтон.
Земельное агентство по перепланировке, новое агентство, в чьи обязанности входила перепланировка вашингтонских трущоб, сцепилось с Национальной комиссией по планированию столицы в вопросе о том, как эту перепланировку осуществить. В 1952 году, когда мы с коллегами проезжали по предполагаемому юго-западному району, тупик длился уже второй год.
На карте предполагаемый участок образовывал гигантский треугольник площадью пятьсот акров. Северная сторона треугольника шла параллельно проспекту Независимости и большому Вашингтонскому молу, который находится между Мемориалом Линкольна и Капитолийским холмом. В западной части треугольника протекал Потомак, чьи потенциально красивые и ценные прибрежные земли были загромождены старыми складами, продуктовым и рыбным рынком, обветшавшими причалами и несколькими ресторанами морской кухни. С восточной стороны к проекту примыкали ветхие дома, предназначенные под снос и замену общественным жильем. Северную границу проекта составляла Индепенденс-авеню, но, по сути, визуальную и психологическую границу района формировали надземные пути Пенсильванской железной дороги, которые поднимались чуть ниже проспекта и пересекали реку в Вирджинию. Эффект Китайской стены, создаваемый этими путями, с 1860-х годов отделял и сегрегировал юго-запад Вашингтона от остальной части города. Некогда фешенебельный район давно превратился в рабочее и, в конце концов, чернокожее гетто. Во время нашей экскурсии мы увидели множество приятных улиц, обсаженных деревьями, но дома разваливались: крыльца покосились, окна потрескались, водосточные трубы висели неровно, а краска выглядела так, словно осталась со времен Гражданской войны. Во многих домах не было водопровода, а на улице стояли туалеты - и все это в пределах видимости от купола Капитолия.
Земельное агентство по перепланировке возглавил председатель-доброволец Джон Ремон, мудрый и общественно активный руководитель телефонной компании. Ремон и его помощник Джон Серлз хотели лишь очистить территорию от старых зданий. Они планировали полностью изменить химический состав района, построив многоэтажные жилые дома, модернизировав коммерческие районы и развив набережную. Таким образом, Агентство по перепланировке земель надеялось вновь связать юго-запад с городом. Однако Национальная комиссия по планированию столицы считала, что Юго-Запад, "традиционно являющийся районом с низким уровнем дохода" (для "низкого уровня дохода" читается как "черный"), должен оставаться таковым. Здания и улицы должны быть отремонтированы, но их общий вид не должен измениться. Другими словами, Юго-Запад должен превратиться в бедный, черный Джорджтаун. На самом деле комиссия проводила политику сдерживания. Поскольку гетто уже давно вырвалось из своих пределов и теперь охватывало Капитолийский холм и распространялось по остальным районам города, политика сдерживания была явно несостоятельной. Кроме того, на восстановление каждого дома требуются огромные суммы. На имеющиеся деньги можно было восстановить лишь небольшую часть домов, которые, как это уже случалось в других городах, вскоре были бы поглощены приливом упадка вокруг них.
Тем не менее, без благословения Комиссии по планированию Агентство по перепланировке земель ничего не могло сделать. Под давлением местных групп, добивавшихся "хоть какого-то результата", семьдесят пять акров земли были отданы под государственные проекты недорогого жилья. Многие вашингтонцы предсказывали всему проекту конечную судьбу, потому что в Америке не было ни одного крупного застройщика, который бы прикоснулся к проекту Title I. Однако именно в этот момент на сцену вышли мы. Осажденный Ремон и его союзники быстро осыпали нас приветственными посланиями.
В марте 1953 года компания Webb & Knapp объявила о своей заинтересованности в реконструкции всего юго-западного района. Мы опоздали взять на себя строительство недорогого жилья на семидесяти пяти акрах в зоне B, но Пей принялся за работу, изучая оставшуюся часть проекта. В ноябре председатель Земельного агентства развития Джон Ремон приехал в Нью-Йорк, чтобы узнать, действительно ли мы заинтересованы во всем проекте. Мы угостили его парой бокалов сухого мартини и хорошим обедом в столовой в башне над моим офисом. Затем, в доказательство нашей заинтересованности, мы представили генеральный план всего района.
Ключевым моментом нашего плана был торговый центр шириной в триста футов, протянувшийся на юг под прямым углом к Индепенденс-авеню. Торговый центр начинался напротив Смитсоновского института на Десятой улице. Это было единственное место, где железнодорожные пути опускались ниже относительно высокой земли в районе Десятой улицы. Построив эспланаду - своеобразный наземный мост - над железнодорожными путями, над местом предполагаемого строительства восьмиполосного скоростного шоссе и в сердце Юго-Запада, мы могли бы буквально заново соединить этот район с самим Вашингтоном. Представьте, что железнодорожные пути - это гигантская стена, а скоростное шоссе - река машин. Наш торговый центр преодолел оба этих препятствия. Вдоль
