— Ядовитая, наверное, — в глазах мальчугана бесенята не просто пританцовывали, они уже отплясывали с лихостью дорвавшихся до барышень и танцев удалых конногвардейцев.
Полковник от восторга захохотал и оказался вынужден даже опуститься на вычурную скамеечку под замершей в полудне сиренью.
— Мне нравится ход твоих мыслей, парень, — он восхищённо покрутил головой и некстати припомнил прошлогоднее неудавшееся покушение на короля. Обнаруживший хитроумный яд в королевском бокале старый слуга потом седмицу лежал пластом да животом маялся.
— А почему на "ты" к наследному принцу? — мальчишка повертел во все стороны головой, и лишь когда убедился в отсутствии кого-бы то ни было кроме столь же болтливых как статуи охранников, негромко поинтересовался этакой страшной тайной.
Полковник доверительно наклонился и столь же грозным шёпотом ответствовал — если сумеешь сделать для королевства хотя бы половину того, что уже сделал сейчас руководящий с высоты трона августейший папенька — вот тогда, малыш, и будет тебе почёт да уважение. Не за должность и не за королевский род, а за дела.
Тринадцатилетний принц нехотя кивнул, восхищённо взирая на причудливо вылетающие с клубочками дыма слова, и полковник с неким едва уловимым холодком где-то в животе отметил, что мальчишка светлыми волосами и серо-голубыми глазами что-то уж подозрительно ему кое-кого напоминал. Разумеется, не прежнюю королеву, дай боги бедняжке посмертия полегче. А вот если предположить, что одна волшебница в розовом всё же сумела сохранить в полной тайне такую сомнительную славу, как побывать королевской фавориткой… думать дальше полковник Блентхейм себе просто запретил…
— Так что, парень, старайся. Каждый сын должен пойти хоть на шаг дальше отца — и тогда мы почтём за честь вести в бой полки под твоим королевским стягом.
Мальчишка краем глаза уже заметил мчавшийся сюда платунг горничных-нянек с прочими камеристками, и жёлчно заметил:
— У-у, ворчалки… и послать нельзя, и оттрахать ещё рано, — полковник едва не подавился своею трубкой на столь циничные в устах мальчишки слова.
Лишь заметил негромко, что и тут надо меру знать.
— Даже твой окаянный отросток, и тот принадлежит не тебе, но королевству. Всякие девятимесячные последствия… а потом такие междоусобицы начнут проистекать, что впору хватать фамильный меч подмышку да удирать подальше — не воевать же с бабами и младенцами!
Парнишка окинул взглядом уже вовсе не обрисовывающиеся заманчиво мокрым платьем формы молоденькой фрейлины и тотчас погасил особый блеск в глазах. Зато полковник жестом остановил азартно да с оханьями ринувшихся было к августейшему чаду придворных дамочек и как бы между прочим заметил, что тут идут мужские разговоры. А несогласных с его словами…
— У меня хватит власти отправить таковых на королевскую конюшню да вразумить вожжами. Коль головы не соображают, будут страдать… гм-м, другие части тела.
А потом вновь обратился к восторженно-ошалело обретающемуся рядом принцу.
— Короче, парень, эти мои слова передашь потом отцу. Хватит тебе с бабьём общаться. Пусть король соберёт тебе компанию дворянских отпрысков обоего пола, примерно одногодков — и отдаст вам на растерзание один из своих замков…
Дальше последовало ничуть не менне интересное. А в замок помимо прочих пару-тройку крутых головорезов да магиков из проверенных, учёных и опытных — а то некто в шелках-бархатах с ложкой управляется проворнее нежели со шпагой.
— Госпожу Велерину туда же, и отныне никаких фронтов с вылазками в тылы. Надо учить и воспитывать смену — мы же не вечные? А через пару-тройку лет всю ораву милости прошу ко мне в Академию. И никаких поблажек на древность рода не будет, учти…
Судя по благодарно полыхнувшему радостью взгляду, маленький принц только о чём-то подобном и мечтал — вырваться наконец из чинной духоты условностей и дворцовых этикетов. Потому, неожиданно протянутую в знак дружбы ладонь полковник пожал встав и с изумившей даже самого себя серьёзностью.
— Нам нужен король — такой же сильный как нынешний, а вовсе не бездельник и жуир на троне. Не подведи уж старого солдата, парень…
— Браво, — как и когда на том берегу замершего тёмным зеркалом прудика оказался король с задумчивым сверх обычного канцлером, не заметил никто. Вернее, охрана как раз скорее всего и приметила — но те парни и девицы традиционно на такие темы помалкивали.
Король неслышно приложил несколько раз ладони одна к одной в знак одобрения, а затем словно мимоходом заметил, что тут кроме четверых мужчин на самом деле никого нет. Минут на десять-пятнадцать.
Стоило бы полюбоваться цветным вихрем придворных дам, прилежно улепётывающих во все стороны — однако означенные мужчины уделили сему зрелищу ровно столько внимания, сколько оно и заслуживало. То есть, мимолётный взгляд вослед. Правда, король внимательно выслушал тотчас переданные принцем слова полковника. И что самое интересное, после некоторого обдумывания, одобрил.
— Послушай, сын наш, — присев, он заглянул в лицо мальчугана и ласково взъерошил мягкие волосы. — Прости, но с этими государственными делами на тебя у нас просто не остаётся ни времени, ни нежности. Наверное, мы лучший король нежели отец.
Напоследок пошутив, что через полгода он лично проверит, как один августейший хулиган проделывает шпагой терц, Его Величество наконец отпустил парня к уроку этикета — как ни крути, а всю эту тягомотину тоже знать и уметь надо.
— Да, многие забывают, что король не земное воплощение божества, а всего лишь первый из дворян. А это много чего подразумевает, — он неожиданно грустным взглядом проводил вприпрыжку умчавшегося по посыпанной гравием дорожке парня и вздохнул. — Ладно, господа, вернёмся к нашим баранам…
А бараны оказались, мягко говоря, просто сногсшибательными. Выяснилось — только что по хрустальному шару передали известие: в расположение полка секунд-майора Мориса вот-вот прибудет верхом на коне некая паладинша — вся при всём, но без оружия. А под уздцы жеребца вёл хорошо известный господам мастер-кузнец в полюбившемся тому чине поручика. И по мнению командира полка, если он потребует у своего подчинённого соответственного с пленницей обращения, неминуемо выйдет изрядный конфуз.
— По словам Мориса, поручик скорее вернёт паладинше меч и станет с нею спина к спине против всего полка, нежели допустит чтоб ту обидели, — угрюмо закончил канцлер и поёжился. — Как меня удар не хватил, не знаю. Я так разволновался, что немедля выдернул его величество из аудиенции с гильдией купцов…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
