И все-таки это случилось. Я гляжу на искаженное ужасом лицо 12-Олы и слышу ее синтетический голос:
– Данные разведки подтвердились! Лљвву сдвинули с орбит два газовых гиганта и направили их через вакуумные омуты к столице. Слава прозорливости наших ученых и военных, они точно предсказали это злодеяние по гравитационным возмущениям, когда отследили их. Третья планета системы уже разрушена приливными волнами, и через сто шестьдесят суток оба гиганта с двух сторон подойдут к нам и раздавят, как древние ящеры – скорлупу змеи…
«Хаос» слушает ее речь вместе со мной, но явно тяготится чуждым трагическим пафосом. Биоформа, что с нее взять.
– Принимаем координаты и время активации, – сухо скомандовал я. 12-Ола не стала долго рассуждать и выдала нужные цифры, энтроп апатично перевел их в радиосигнал и скопировал на кассету, где уже хранился весь массив служебной информации для генераторов. Нужно только передать запись на «Зеницу-88».
Приближаться к Альфе или Омеге в момент их «схлопывания» опасно: возмущения 4-мерного континуума будут так велики, что запросто сомнут «Пионер». Даже на Бете вероятны землетрясения и сильнейшие песчаные бури, не говоря уж о колебаниях ее орбиты.
Дом в огне
8/258, вечер. Фраза Чанга-33 повисла в воздухе, будто меч над головой древнего преступника. Никлас отбросил кресло в сторону и бросился к терминалу, чтобы вывести на него параметры транспортной подсистемы дома.
– Ты точно знаешь, что свёртка не позволит спалить нас заживо? – бросил он, поспешно затребуя информацию.
– В этом-то я уверен… – не слишком уверенно пробормотал чиновник. – Пока есть антиматерия. Это все ваша дочь! – взвизгнул он неожиданно, подкатываясь к девушке и цепляя ее ложноножками за бедра, словно желая поглотить желеобразным телом. – Это ее появление вызвало сбой в работе внешнего блока дырокола!
– Каким образом? – холодно осведомилась Гемма-19.
Она брезгливо отцепила от себя Чанга-33 и отлетела вбок. Но лицо ее заметно обескровилось, и Никласу внезапно стало ясно, что другой внятной причины для неисправности выдумать действительно трудно. Если наружные условия космической среды и град обломков Галилеи не смогли повредить дом, оставалась только внутренняя причина для сбоя. Причем непосредственно завязанная на эксплуатации транспортной сети.
– И долго мы сможем держаться при температуре и давлении внутри моего солнца? – чтобы вернуть гелиодезиста в чувство, спросил Никлас.
– Пока антинейтронов хватит! А потом свёртка исчезнет, и мы мгновенно превратимся в плазму!
– Ну нет, почувствовать, как испаряется твоя туша, ты успеешь, – мстительно заметил историк.
Он усвоил информацию и отделил сознание от беснующегося чиновника. Тот буквально исходил волнами жесткого излучения, опаляя своими нервными импульсами «собеседников». «Возьми коробку с капсулами и подготовь их к загрузке в энергосистему дырокола, – на длинной волне попросил Никлас дочь, кивая на принесенную им со склада АМ. – И проследи, чтобы энергия у вакуумных генераторов не кончалась, ты увидишь – они завязаны на дырокол». Чанг-33 внезапно вновь ожил, затвердел и устремился наружу, вслух созывая биоформ. «Интересно, зачем они теперь нужны?» – вслед ему подумал Никлас.
Компьютер наконец справился с тестированием и вывел увеличенную голограмму транспортной цепи. Историк схватил ви-кей и стал поочередно выделять в месиве узлов и связок те, что казались ему наиболее уязвимыми. Они последовательно вспыхивали зеленым, сигнализируя о готовности к работе.
Никласу вдруг показалось, что воздух в доме стал теплее. Он в ужасе провел по макушке ладонью, смахивая капельки влаги, и сверился с показаниями внутренних датчиков тела. Давление в кровеносной системе прыгало едва ли не от сосуда к сосуду, а вот температура кожи и внутренних органов была пока в пределах нормы… «Нервы», – вздохнул историк.
И тут же он наткнулся на нестабильность в транспортной цепи: триггер, через который подводилась энергия к обеим камерам дырокола (приемной и отправной), замер в заклиненном положении. Слишком длительный поиск цели прибытия Геммой-19 разрушил какую-то «хрупкую» молекулу в этом устройстве, и сейчас оно подавало всю энергию на приемную камеру дырокола.
– Уф, – выдохнул Никлас и растекся по креслу, подобно Чангу-33. Если известна неисправность, то можно подумать над способом ее устранения. Это гораздо лучше, чем метаться в неведении, каждое мгновение ожидая разрыва защитной свёртки.
Он услышал перестук множества вакуумных присосок по стенам коридора, и спустя несколько секунд в библиотеку ворвалась толпа биоформ, возглавляемая Чангом-33.
– Мы подготовили сигнал бедствия! – заявил гелиодезист. – Осталось перенастроить дырокол обратно на внутренний объем камеры и отправить его. Полагаю, энергии на такую малость хватить должно. А вам что удалось выяснить?
– Никаких сигналов. Что за авантюризм, дружок? И энергия тут не при чем, дело не в ее количестве. Система и так работает нестабильно…
– Она вообще не работает.
– Я нашел слабую точку в энергоподаче на дырокол, это триггер переключения канала. Нужно всего лишь задать программу форматору и получить нужный блок.
– Триггер! Это простая макромолекула! Полагаете, форматор станет заниматься такой мелочью? И как вы извлечете ее из бокса?
– Может, лучше все же заняться делом?
Чиновник сдался и принял от Никласа спецификацию триггера. Тот действительно входил составной частью в более сложное соединение деталей и не выпускался отдельно ввиду своих незначительных размеров и трудности монтажа. Чанг-33 отдал приказ биоформам, и те разбрелись по крайним помещениям дома в поисках неких пробоев в структуре свёртки. Очевидно, он просто отвлекал их от переживаний – если бы целостность защиты нарушилась хотя бы на уровне одной точки, все бы моментально рухнуло. Никлас опять невольно отер голову и активировал торцевые проекторы в библиотеке.
Спасибо подручным чиновника – внешние камеры работали. Диск солнца успел увеличиться в несколько раз и занимал огромную часть обзора: даже боковые камеры захватили край его испепеляющего сияния. Словно колоссальная лужа огня, звезда медленно перетекала с одного экрана на другой, и Никлас вспотел от одного только ощущения жара огненной бездны, который вот-вот поглотит маленький дом историка.
– Отец, – услышал он спокойный голос Геммы-19. Она смазала одну из голограмм и возникла на ней в окружении хищных протуберанцев. – Я только что вернулась со склада, принесла последнюю пачку капсул, они почти просрочены… Защита съедает АМ со страшной скоростью. Если немедленно не отключить ее, мы не сможем переместить дом в безопасное место.
– Немедленно – это как быстро?
– Через три минуты.
– Значит, у нас есть только один шанс? Где Чанг-33?
– Тут, лежит бесчувственной грудой на полу. Пришлось перетянуть ему шейный пучок нервов, чтобы не мешал.
– Иду!
Историк обесточил транслятор и кинулся в транспортный узел, придав себе ускорение несколькими мощными толчками. Хорошо хоть присоски пока работали, иначе он мог не успеть добраться до цели вовремя. Хотя какой в этом смысл?.. Так или иначе, только фантастический случай заставит энергию направиться по нужному каналу. Случай или расчет! Где-то по закоулкам дома плавали растерянные биоформы гелиодезистов, но собирать их призывом Никлас и не подумал – иначе общая смерть.
Резко вильнув корпусом и ударившись о пластик, историк влетел в транспортную и не мешкая ринулся к приемной камере. Она стыковалась с энергетическим блоком при помощи простого волновода, и Никлас крутящим движением отцепил его от стенки камеры.
– Время?
– Семьдесят секунд.
– Этот жив? – Гелиодезист что-то промычал, свирепо вращая глазами, и затравленно покосился на Гемму-19, которая нависала над ним, стягивая кабелем горло. – Отпусти его… Быстро уменьши радиус свёртки до трех метров! – заорал историк прямо в рыхлую физиономию чиновника. – А ты загружай все капсулы в энергоприемник, и будем надеяться на чудо и смекалку компьютера. Время?
– Пятьдесят пять секунд.
– Мои биоформы! Где они?
Никлас рывком поднял Чанга-33 и повернул того к блоку управления вакуумными генераторами.
– Ты слышал, сколько нам осталось времени?
– Сорок пять секунд, – поправилась Гемма-19. Она резкими и точными движениями скармливала антинейтроны энергоблоку, и почти каждая капсула светилась лишь едва видимым зеленоватым светом индикатора. АМ оставалось совсем немного.
Вздрагивая всеми конечностями, Сакки NGC 4320 потыкался в настройки своего блока, и Никлас воззвал ко всем святым древности, чтобы те не позволили ему ошибиться сенсором. Дом внезапно дрогнул, и последние две капсулы выпали у девушки из рук и поплыли, ускоряясь, в направлении стен. Те, впрочем, уже растворялись в огненном сиянии звезды – граница обитаемого пространства сужалась до размеров транспортного блока. С коротким акустическим воем включилась автономная система энергоподачи, замыкая помещение на внутренние цепи. Сирена тут же замолкла – автоматика экономила запас АМ. Где-то снаружи в хаосе плазмы протуберанцев рассеялись атомы стальных конструкций, биоформы, склады, лаборатория и библиотека с остатками не переданных в центр данных по клановой истории сектора H…
