Ввод в действие крупной экспериментальной установки — важное событие в науки, но в нем нет ничего эпохального. Однако из него сделали сенсацию и более того, его постарались использовать для внушения массе людей параноидального страха и фобий по отношению к науке. Если это и удалось в России, то именно в среде пользователей Интернета, которая рассматривается как социальная база информационного общества. В прессе даже появилась статья: «Пуск БАК: в „черную дыру“ затянуло только Рунет».
В ней говорится: «Исчезновение планеты и разрушение Вселенной, перелет в средневековье по тоннелю времени и поглощение людей „черными дырами“ — главные темы обсуждения блоггеров российского интернет-пространства. Накануне мысли об апокалипсисе посетили многих жителей Рунета в связи с сегодняшним пробным запуском Большого адронного коллайдера (БАК)… При этом чаще всего упоминается возможность появления микроскопических „черных дыр“ с последующим захватом ими окружающей материи. Предполагается, что „черная дыра“ сначала поглотит ускоритель, затем Женеву, а после — и всю планету… Ученым, работающим над большим адронным коллайдером, приходит огромное количество электронных писем с угрозами. Большинство авторов посланий выражают свой протест против запуска ускорителя элементарных частиц…
Пока ученые убеждают весь мир, что для наступления „конца света“ нет оснований, в гипотетическую „черную дыру“ уже „засосало“ практически весь Рунет. Так, в „Живом журнале“ сегодня новость о БАКе занимает первые три места в „самых популярных записях“. Основная тема обсуждения обитателей жж-пространства — эксперимент века может плохо кончиться для всего человечества…
Чтобы убедить общество в безвредности эксперимента, ученые-разработчики коллайдера собрали пресс-конференцию. Нобелевский лауреат Робер Аймар, являющийся генеральным директором CERN, Европейской организации ядерных исследований, официально заявил: „Любые предположения, что он может представлять риск, — чистая фантазия“» [140].
Все эти изменения послужили существенной причиной культурного кризиса научного сообщества России. С самого начала наука в СССР была не просто «непосредственной производительной силой», а частью священного образа страны, элементом исторического самосознания народа. Здесь было ощущение исторической миссии и долга перед страной, подвижничество. Новые идеологические установки, лишившие этот гражданский подвиг смысла (часто с ненужным глумлением), вызвали душевный надлом. Эта ситуация породила качественно новое для советской науки явление — «утечку умов», отличную от предыдущих волн эмиграции.
Главная причина эмиграции ученых в 90-е годы — не в естественном стремлении найти благоприятные условия жизни и научной работы, которых не может обеспечить своя страна. Причина — в наложении двух культурных кризисов. Ломка старой идеологии и старой системы ценностей сразу перешла в «кризис будущего». Ибо новая «идеология рынка» и предлагаемый ею идеальный образ будущего делали бессмысленным гражданский подвиг и устраняли чувство миссии ученого в родной стране. Неявно встал вопрос, который еще за пару лет до этого просто никому не мог бы придти в голову: может ли Россия, «вернувшаяся» в лоно мировой цивилизации, рассчитывать на обладание собственной наукой. Может ли иметь свою науку бедная и не защищенная «железным занавесом» страна? В 90-е годы большая часть интеллигенции считала, что не может.
Отдельно надо сказать о попытках ликвидации («реструктуризации») Российской Академии наук — ядра всей национальной научной системы и той матрицы, на которой наша наука создавалась и выращивалась. Они ведутся еще со времен перестройки. В 1992 г., во время первой большой атаки на Академию, д-р филологических наук В. Иванов пишет в «Независимой газете»: «У нас осталась тяжелая и нерешаемая проблема — Академия наук. Вот что мне, депутату от академии, абсолютно не удалось сделать — так это изменить ситуацию, которая здесь сложилась. Академия по-прежнему остается одним из наиболее реакционных заведений». Этот «депутат от Академии» считает себя вправе уничтожать, оправдываясь идеологическим фантомом «реакционности», ядро всей русской науки, которое вовсе не он создавал.
Академик В. Л. Гинзбург сказал в интервью: «Недавно мы все с ужасом смотрели по телевидению, как министр экономического развития Герман Греф излагал свое понимание роли науки, ученых в рыночном „хозяйстве“. Вернее — хроническое, неизлечимое непонимание. И вот в этом непонимании, демонстрируемом людьми, от которых зависит государственная политика, — в нем главная опасность и для академии, и для страны».
Оговорки о «непонимании» не кажутся убедительными. Министры — люди образованные, в советниках у них ученые, несколько аналитических служб давали свои заключения на всех этапах реформы. В этих заключениях было сказано, что принципиальные положения доктрины реформированя науки являются ложными, они противоречат знанию. В таких случаях министр просит разъяснений у консультантов, но этого не было ни разу за все годы реформ. Более того, акция по «реформированию» РАН готовилась настолько скрытно, что население РФ о ней практически ничего не знало! В июне 2005 г. Фонд «Общественное мнение» провел в 44 регионах РФ опрос об отношении населения к плану реформирования науки, предложенному правительством. Был задан вопрос: «Знаете ли Вы, что-то слышали или слышите сейчас впервые о планах правительства провести реформу Российской Академии наук?» Только 5 % ответили на него: «Знаю». 67 % «слышали впервые», остальные «что-то слышали», но не знали сути дела.
Ведь реформа длится уже 17 лет. Разрушается наука, одна из несущих опор государства и страны. И за все эти годы не состоялось ни одного совещания или слушания с обсуждением причинно-следственных связей между действиями правительства и разрушительными результатами. На фоне приватизации и разрушения промышленности попытка устранения РАН многим кажется мелочью. Вице-президент РАН академик А. Д. Некипелов, выступая в МГУ, сказал, что в 2005 г. РАН получила 19 млрд рублей — меньше, чем в США выделяется одному университету. Вся Российская Академия наук, все ее 450 институтов, получила в год меньше денег, чем Абрамович истратил за два месяца на покупку «Челси» и яхт.
Осенью 2004 г. Министерство образования и науки представило «Концепцию» реформы РАН. К тому моменту в РАН было 454 научных института. Министерство предлагало государству прекратить финансирование большей их части, оставив к 2008 году «100-200 хорошо технически оснащенных, укомплектованных квалифицированными кадрами, достаточно крупных и финансово устойчивых научных организаций».
В октябре 2004 г. В. В. Путин подверг «Концепцию» критике и предложил руководству РАН самому составить план «модернизации фундаментальной науки». В Кремле он заявил ученым: «Ни у кого нет желания разрушить РАН — вопрос так не стоит, вопрос стоит по-другому… Наша задача — сохранить РАН, чтобы она не растворилась в бурном море, в водовороте событий, участниками и свидетелями которых мы являемся… Вопрос в том, как адаптировать ее к реалиям дня».
27 июня 2005 г. состоялась встреча Министра образования и науки А. А. Фурсенко с профсоюзами РАН, и он специально подчеркнул, что «реформирование РАН — это дело, прежде всего, самой Академии наук». А чуть раньше, в мае 2005 г. Администрация президента объявила открытый конкурс проектов реформирования РАН! Наконец, в начале 2006 г. Минфин подал в Госдуму поправки в Бюджетный кодекс РФ, согласно которым РАН лишается права распоряжаться средствами, выделенными ей федеральным бюджетом. Эти средства перейдут в распоряжение Агентства по науке и технологиям, подчиненного Министерству Фурсенко. Как сказал 7 февраля вице-президент РАН А. Некипелов, «это означает, что фактически рассыпается вся структура академии». К тому же, согласно этим поправкам, средства, получаемые РАН из внебюджетных источников (это около 40 % бюджета РАН), должны будут перечисляться в федеральный бюджет. «Это означает, что ни РАН, ни другие академии, ни государственные вузы автоматически не будут участвовать в выполнении заказов», — добавил Некипелов.
Были мобилизованы СМИ, чтобы разогреть общественное мнение слухами о коррупции в науке. В качестве обличителя привлекли министра науки в правительстве Гайдара Б. Г. Салтыкова. По его словам, РАН «неэффективно размазывает свой бюджет равномерно по всем институтам» и к тому же остается «непрозрачной» структурой. Какой ужас — на фоне прозрачности всех российских структур! В бытность Б. Г. Салтыкова министром была практически ликвидирована отраслевая наука — НИИ и КБ. Это аргументировали тем, что отечественная прикладная наука никому не нужна, т. к. «западные товары лучше».
И образованные люди принимают эти доводы всерьез, кормясь от «трубы», качающей нефть с месторождений, найденных и обустроенных с помощью примерно тысячи НИИ и КБ. А Салтыков выступает, сидя в теплом зале под электрическим светом — а вся система теплофикации и Единая энергетическая система созданы с помощью другой тысячи НИИ и КБ. Итак, уничтожили науку отраслевую, теперь взялись за Академию наук.
