— Ты рассуждаешь, как финский лавочник, — фыркнула Инга. — На самом деле это звучит иначе: сегодня глава Российской Республики имел встречу с представителем наиболее влиятельных кругов западноевропейского капитала. В ходе встречи достигнуты важные договорённости об оказании финансовой поддержки молодой республике.
— Тебе бы передовицы в «Правду» писать, — хмыкнул Стас. — Цены бы тебе не было.
— Мне и так нет цены, — надменно вздёрнула голову девушка. — Неужели до сих пор не убедился?
— Убедился, — вздохнул Сизов. — Ладно, давай просто посидим. Достала меня уже эта политика!
Девушка взглядом сытой кошки окинула зал и изящно закурила пахитоску.
— С семьёй уже определился? — поинтересовалась она.
— С чего бы такая забота о моей личной жизни? — он весело взглянул на Ингу.
— Это нехорошо, когда семья далеко. — она сердито кольнула его взглядом. — Рядом с тобой им будет безопаснее.
Стас посерьёзнел. Инга никогда не проявляла сентиментальности в таких вопросах. Значит, это совет профессионала, к которому следует отнестись самым серьёзным образом.
— Спасибо, приму к сведению, — кивнул он. — Как срочно?
— Время пока есть, но не затягивай.
Холодный октябрьский ветер с Невы трепал полы солдатских шинелей и упруго толкался в редкие чёрные кожанки. Стены Зимнего дворца угрюмо замерли в настороженном оцепенении, и на его фоне вооружённые люди из оцепления выглядели сущими муравьями. Жарко пылал в ночи разведённый для обогрева костёр и иззябшие люди жались к нему поближе. Через дворцовую площадь подошёл к центральным воротам ещё один отряд и был встречен настороженными взглядами.
— Куда прёшь, товарищ? — высокий рябоватый матрос с поднятым воротом бушлата, нацелил штык прямо в грудь Сизову. — Что за люди? Откуда?
— Ты, братишка, прямо, как урядник, — рассмеялся Стас, доставая из кармана мандат и разворачивая его перед лицом бдительного балтийца.
— Да, кто вас знает. — начал, было, тот, но увидел размашистую подпись Сталина и сёкся. — Проходи, товарищ уполномоченный. Извиняюсь, но морда у тебя больно старорежимная.
Стас расхохотался.
— Не серчай, браток, у тебя морда — прямо, тебе, Ванька Каин. Так, не в острог же тебя за неё садить.
Сгрудившаяся вокруг толпа захохотала. Собравшийся ответить какой-нибудь резкостью матрос посмотрел вокруг и, закрыв рот, только махнул рукой. Бойцы особого революционного отряда следом за Сизовым двинулись в образовавшуюся брешь.
— Как обстановка в городе? — поинтересовался парень в мичманке и кителе без погон.
— Нормально, — усмехнулся Исаев, шедший за Стасом следом. — Почта, телеграф, телефонная станция уже в наших руках, городской Совет сидит у себя и тихо сопит в две норки.
В толпе засмеялись. Совет, он, конечно, не какие-нибудь, там, буржуи — капиталисты, вроде, как свои люди. Однако, вот, именно, что «вроде как». Меньшевики, одно слово — «пенсню» нацепили, умные слова говорят, а как до дела доходит — мокрые курицы. Зато потом — ого-го!
— А вы тут чем занимались?
Парень на вопрос Стаса скорчил неопределённую мину — типа «а хрен его знает, господин полковник!»
— Так, я только часа два, как сюда подошёл. Вон, того казачка спросите. Кузьма!
Немолодой казак в форме Донского казачьего войска обернулся на окрик.
— Слышь, дядя Кузьма, тут товарищ интересуется — как там?
Бывший мичман мотнул головой в сторону дворца.
— Как? Да, никак! — сплюнул казак. — Обеда, и того не дали! Пехоту обещали, а дали только проституток энтих, с винтарями! В штанах — тьфу ты, прости Господи, срамота одна! Баба дома хозяйнувать должна, а не.
Недоговорив, он отвернулся и потянул большие ладони к костру.
— Всё верно казачок сказал, — подтвердил неизвестно откуда вынырнувший Вернер.
— Ты, что, Иван Карлович, по второму кругу науки превзойти решил? — рассмеялся Исаев, увидев на плечах коллеги погоны Михайловского артиллерийского училища.
— Век живи, век учись, всё одно дураком помрёшь, — отшутился тот и, разом посерьёзнев, доложил: — Диспозиция такова: Особоуполномоченным по водворению порядка в Петрограде был назначен министр государственного призрения господин Кишкин. Кадет и шпак чистейшей воды. Первым делом сместил Полковникова, а на его место назначил генерала Багратуни. Оборону дворца составляют: сотни полторы женщин-ударниц, несколько сот юнкеров Петергофской и Ораниенбаумской школ, некоторое количество солдат и офицеров из разных полков. Немного цивильного люда, но это так, несерьёзно.
— Ясно, — кивнул Стас. — Что предлагаешь?
— А чего тут предлагать? — ухмыльнулся Вернер. — Со стороны Невы двери открыты — заходи, не хочу.
— Вот, молодец! — Исаев треснул друга по спине.
— Да, я-то при чём? — искренне удивился Иван Карлович. — Они просто забыли их запереть!
— Вперёд! — махнул рукой Сизов и отряд спешно направился к Дворцовой Набережной.
Попав сюда, Стас уже перестал удивляться «зигзагам» отечественной истории. Будучи профессиональным сыщиком, он простодушно полагал, что учёные работают по тому же принципу, что и они, грешные — сначала собирают всяческие артефакты, потом суммируют всю добытую информацию, сверяют и анализируют те обстоятельства, которые друг другу противоречат, словом, выносят свой окончательный «вердикт» лишь тогда, когда отпадут все версии, кроме одной-единственной.
Пожив здесь, он с грустью убедился, что история, написанная в учебниках, реальности соответствует, примерно, как в том старом анекдоте про газетную заметку: «Да, всё верно написано. Только не десять тысяч, а десять рублей, и не в шахматы выиграл, а в карты проиграл.». Так и здесь. Почему, скажите на милость, нигде ни словом не упомянуто о том, что в Зимнем дворце располагался госпиталь? И что с ним, собственно, стало потом, после Великой, мать её перетак, Октябрьской революции?
Сизов усмехнулся. Ну, скажи ему кто, что он, с мандатом в кармане, будет в Зимнем дворце, арестовывать Временное правительство, счёл бы шуткой низкого пошиба, это в лучшем случае. А, поди ж ты. Ещё, чего доброго, в учебники попадёт. Если, конечно, в этом времени летописцы историческим астигматизмом не страдают.
— Где кабинеты правительства, знаешь?
Иван Карлович кивнул и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Вот, уж, действительно, бардак! Тяжёлая створка подалась под рукой безо всяких усилий и закрылась, отсекая их от пронизывающего ветра.
Проникнув в здание дворца, нападающие рассредоточились по коридорам и двинулись каждый в своём направлении. Стас с группой бывших офицеров взлетел по обитой досками Иорданской лестнице на второй этаж. Свернув в правый коридор, они осторожно двинулись за Вернером через Аванзал, весь заставленный койками с лежавшими на них ранеными. Резко ударил в нос запах йода и карболки.
В дальнем углу мужчина в белом халате сосредоточенно менял повязку пацану-кадету, у которого ещё и пушок над верхней губой не пробился. Рядом метался в горячечном бреду парнишка немногим старше его. Кто-то спал, надрывно стеная, кто-то баюкал у груди спелёнатую руку, но были и такие, что встретили вошедших настороженным блеском глаз.
— Куда вы? — кинулась навстречу им худенькая сестра милосердия. — Вы, что, не видите?
— Не шумите, — примирительно улыбнулся Вернер, мягко отстраняя строгую сестру с дороги. — Мы пройдём и никого не будем тревожить, идёт?
Николаевский и Концертный залы, в которых царила тишина, они миновали быстро. Перед дверью, ведущей в Малахитовую гостиную, Стас положил руку на плечо Ивана Карловича и прислушался.
— А я вам говорю, Пётр Иоакимович, держаться! Во что бы то ни стало! — послышался за чуть приоткрытой дверью резкий голос.
Услыхав приближающиеся шаги, Стас махнул рукой и отскочил к стене. Едва его «гвардия» успела сделать то же самое, как створка распахнулась и в Концертный зал вышел мужчина в полувоенном френче. Через плечо был накинут ремень, на котором болталась деревянная колодка с маузером. Видимо, заметив краем глаза какое-то движение, мужчина схватился за маузер. Однако, вытащить его не успел — его локти стиснули сзади стальные кисти Вернера, а в лоб упёрся «Люгер» Стаса.
— Кто? — коротко спросил Сизов, глядя в светлые, навыкате, глаза.
Второй рукой он предусмотрительно скрутил воротник френча, чтобы не создавать шума раньше времени.
— Пальчинский, начальник обороны дворца, — просипел тот, с ненавистью глядя в глаза оперу.
— Ясно. Семёнов, упакуй его, — распорядился Стас.
Пожилой поручик Семёнов, всю жизнь прослуживший в пластунах, молча кивнул и ловко сгрёб начальника обороны. Махнув рукой «За мной!», Сизов распахнул массивную дверь и вошёл в Малахитовую гостиную. За ним, почти без шума, стал втягиваться его отряд. Услыхав голоса, доносящиеся из соседней залы, «группа захвата» двинулась туда.
