— Хотел бы вернуться в Севастополь? — словно читая мысли, спрашивает Семён.
— Если честно, тянет иногда. Хочется погулять по Приморскому бульвару, постоять на Графской пристани.
— А вообще реально туда вернуться?
— Нет, конечно, — я оторопел от его слов. — У нас и здесь много дел. А Приморский бульвар у нас будет, и летние фонтаны, и корабли на рейде. Всё в наших силах.
— Вот интересно, всё плохое забылось, воспоминания только приятные.
— Свойство нашей психики, — улыбаюсь я, — хорошо там, где нас нет.
— Что такое Севастополь? — как ураган врывается бесцеремонная мысль Грайи.
— О, это…
— Да, это…
— Понятно, — соглашается она, — я хотела бы его увидеть, мальчики.
— Не получится, — вздыхаю я.
— Кто его знает, — загадочно улыбается она, — мир сложен как нервные импульсы сознания. Тайные знания наших жрецов позволяют видеть дороги идущие рядом.
— Эти дороги ещё не появились, — с безнадёжностью говорю я.
— Странно. Если вы оттуда, значит, они уже есть, — не понимает она.
Я задумываюсь, нечто такое уже посещало мои мысли. Прошлое, настоящее и будущее скользят рядом. Но человеческой психике не дано понять эту философию, так, же как бесконечность космоса и мироздания.
Вагонетка легко скользит по путям, кромешная тьма, лишь отблески горящих глаз нашей спутницы изредка выхватывают силуэты окружающих стен.
Торможение застаёт врасплох, валимся вперёд, затем назад. Топор неприятно бьёт меня рукояткой по пояснице. Семён смущённо извиняется, перекидывает грозное оружие на другой бок.
— Приехали? — тронул он за плечо женщину.
— Не знаю. Но здесь разъезд и… Лифт Богов.
— Значит можно выбраться на поверхность? — радуется Семён.
— Не советую, — с некой радостью отрезвляет его Грайя, Другие, очевидно, поджидают у выхода. К тому же, ваша миссия не выполнена. Артефакты ещё не у вас.
Чувствую тоску пещерной женщины, она понимает, что когда-то, придётся расстаться с любимым мужчиной.
Спрыгиваем на рельсы, полная темнота, вся надежда на Грайю.
Она ведёт нас, как слепых котят. Беззлобно фыркает, когда на неё налетает Семён. Ойкает, когда он наступает ей на ноги. Мне немного легче, отблески её глаз я умудряюсь усиливать и вот, уже почти сносно ориентируюсь во мраке. Детвора цепко держит друг дружку за ладошки и не отрываются от моего пояса.
Обходим разъезд, туннели перекрещиваются, пахнет окалиной. Весь напрягаюсь, значит, пути действующие. Недавно прошёл состав.
— Так дело не пойдёт, мы можем бесконечно плутать по подземным коридорам, а
— У тебя есть план? — Семён с надеждой смотрит и верит мне.
— Ты, знаешь, наверное, есть.
— И, какой же? — в мыслях жрицы явный скепсис.
— Результат будет плачевным. Загнёмся от голода, а выхода не найдём, — я останавливаю отряд. — Лифт!
— Лифт Богов? Нам нельзя его использовать! Враги рядом!
— Можно, — я настойчив. — Мы просто зайдём внутрь и выйдем, здесь же.
— Интеллектуальная карта! — с восторгом догадывается друг.
— Именно!
— Какая карта? — не понимает Грайя.
— Ещё одна загадка вашего мира, — снисходительно улыбаюсь я.
Уверенно веду к грандиозному сооружению. Грайя трепещет, губы дрожат, весь облик выражает почтение. Подходим к величественным дверям.
— Я не пойду внутрь, — отшатывается пещерная женщина.
— Ничего страшного, Грайя, обычное техническое сооружение, — пытаюсь её успокоить.
— Но оно Великой мощи!
— Да, конечно. Но, поверь, не съест тебя. Зато ты будешь первая из своего народа, побывавшая внутри. О тебе станут складывать легенды, — Семён нашёл искомую струнку. Грайя облизывает губы:- Пожалуй, надо попробовать.
Сосредоточился, вызываю образ движения двери. Торжественно прокатывается тяжёлый рокот, дрогнул пол, створка сдвигается с места и, неожиданно быстро скользит в бок. Грайя пищит, но мы, подхватываем её за локотки, успешно вносим внутрь. Включаю свет, вызываю образ приглушенного освещения, чтобы не травмировать испуганную женщину. Света с Игорем, вовсе не боятся. Для них, это обычный дом. Они сразу побежали к ванночке с водой и уже затеяли свару, брызгаются и кричат. Наверное, здесь никогда не было такого шума со времён его постройки.
Стерильная чистота, следов пребывания людей нет, на стене всё так же мерцает карта подземного мира.
— Где мы? — пульсация красного пятна указывает наше местоположение в путанице бесчисленных линий. — Где жила эта женщина? — формулирую новый вопрос.
Карта дрогнула, ползёт вуаль, схема стремительно исчезает, ходит волнами. В испуге отступаю. Мои спутники не понимают, что происходит. Стена очищается, становится как большое белое полотно. Появляется красноватое пятно, оно разрастается. Всматриваюсь в него. Да это же планета! Марс! Неправильный вопрос и неожиданный результат.
Грайя хоть с техникой на ты, но и для неё это слишком. Подбородок трясётся, ножки подкашиваются, глаза заполняются слезами:- Мир моих предков, — всхлипывает она.
Внезапно нечто тёмное заслоняет экран. За секунду проясняется, делится на множество ячеек — их сотни тысяч, может — миллионы, внезапно они раскрываются и в каждом холодный, внимательный, полный ненависти глаз.
— Закройся! — вырывается у кого-то из нас вопль. Да, нет, же, это я сам кричу. Я в панике. Это Другие. Словно дунуло леденящим ветром, по стене ползёт извилистая трещина, из неё струится грязный туман с запахом аммиака.
Заставляю себя сосредоточиться. Пространство перед глазами извивается, вижу оскаленные морды, чуждых человеческому разуму, существ. Орды пришельцев пытаются втиснуться вместе с туманом. Но, во мне вздымается необыкновенная сила, кончики пальцев искрятся, затем срывается жгучее пламя и наносит удар по живому туману. Он съёживается, словно щупальца актинии, покидает зону трещины. Но собирается с новыми силами атаковать. В это мгновенье я представляю, что веду операцию и сшиваю рану. Щель на стене рубцуется как на теле больного и… разглаживается. Вновь мерцает на стене схема подземного мира, потихоньку выветривается запах аммиака.
Глава 29
— Что это было? — потрясённо выдыхает Семён.
— Система дала сбой, что-то вроде вируса. Нас пытались атаковать аммиачные твари.
— Через экран? — не верит друг.
— Это был уже не экран — проводник между мирами.
— Дядя Никита, у тебя глаза светятся! — в удивлении восклицают Игорь и Света.
— Действительно, — вздрагивает Семён. Он съёживается под моим взглядом.
— Хоть на человека стал похож, — удовлетворённо хмыкает Грайя.
Смотрю в отражение на зеркальной стене, действительно, это нечто. Глаза пылают как раскалённые угли, жар идёт, даже стена мутнеет, но по спине бежит озноб. К счастью огонь меркнет и, к моей радости, сетчатка очищается от пламени. Глаза жжёт, но это от множества кровоизлияний в белках.
— Что делать будем? В схему лезть не рискну.
— Здесь пульсировало пятно, — показывает пальцем в паутину линий Семён. — Очевидно, эти пересечения и есть наш разъезд.
— Да, да, — приблизился я к карте, — туннели ведут далеко. Только там выходы в "линзы". Ближайшая пустота совсем рядом от станции. Очевидно, это и есть вход в её страну, — смотрю на Грайю, — относительно лифта,… нам сюда, — указываю пальцем в искомую точку.
— Мы проходили мимо этого места, ничего там нет, — уверенно заявляет женщина.
— Что ж, ещё раз пройдём. Может, что-то да пропустили, — даю команду двери открыться. Тишина. Ни один механизм не дрогнул. Беспощадно давлю выплывающую из глубин сознания панику. Подавляю внутреннюю дрожь, закрываю глаза, вновь вызываю образ движения, но дверь стоит мощно, без какой либо реакции. Семён рядом со мной, начинает догадываться о происходящем.
— Не получается? — нарочито бодро произносит он, но из глаз едва ни течёт ртуть. Он крайне встревожен, остаться замурованными — хуже смерти.
— Устал, пожалуй, посижу на скамейке, — усаживаюсь на холодное каменное сидение. Когда-то здесь сидели люди исчезнувшей цивилизации. Их система до сих пор работала исправно, очень долгое время. Неужели в ней нет защиты от вторжения. То, что её вывели их строя не гуманоиды — факт. Как же выйти? А сделать, необходимо, в самое ближайшее время. Я уверен, сюда уже спускаются передовые отряды нечисти. Раздумывать больше нельзя. Но как быть, мои команды заблокированы. Стоп. Мои! А вдруг у Семёна получится? Встряхиваюсь, с надеждой смотрю на друга:- Как у тебя с образным мышлением? Можешь, представит, но очень правдоподобно, движение двери, грохот, врывающуюся сырость в образовавшуюся щель.
Семён смотрит на меня с испугом, неуверенно кивает, закатывает глаза, тужится. Я бледнею. Очевиден отрицательный результат. Светочка подбегает ко мне, утыкается в колени, щебечет как маленькая пташка:- Дядя Никита, это игра? Можно мне попробовать? И я хочу! — вторит ей Игорь.
