Хэнс шел по равнине, огибая скальные образования и выжженные участки, заваленные трупами. Он не хотел дышать смрадным воздухом, наполненным запахом разложения. Почему-то Хьюстон решил для себя, что для него все закончилось, и вспоминать все те ужасы, что ему выпало пережить, он просто не хотел.
Денек выдался теплым, небо было чистым, выстрелы и грохот взрывов не тревожили слух, лишь стаи стервятников, кружащие над равниной, и непроницаемое облако пыли на горизонте, поднятое рухнувшим флагманом, несколько портили мирную картину.
Когда впереди показался упавший звездолет, тот, из-за которого разбился челнок, Хэнс понял, что идет верным путем, и прибавил шаг, взяв немного в сторону. Приближаться к исковерканной громадине было бы глупо, так как та запросто могла иметь повышенный радиационный фон.
Неожиданно послышался звук приближающегося челнока. Хьюстон упал в траву. Он не хотел, чтобы его обнаружили сейчас, даже если бы это был Джим. Прежде чем показываться Эткинсону на глаза, Хэнс планировал разведать обстановку.
Для этого пришлось бы прикончить кого-нибудь из его людей, ради получения маскировки и внедриться в команду, дабы разузнать, что Джим планирует делать дальше. Так что высовывать нос раньше времени все же не стоило.
Челноков оказалось три. Они шли на малой высоте. Отойдя от звездолета на безопасное расстояние, видимо по той же причине, что и Хэнс, транспортные суда пошли на посадку.
Хьюстон уже не мог их видеть, но, судя по сменившейся тональности звука работы двигателей, сделал такой вывод.
Свернув в заросли кустарника, он пошел в обход предполагаемого места приземления.
Скорее всего, это был не Эткинсон. Тот бы не стал присылать три челнока. Либо Джим все же сдал Хьюстона воякам, или это просто был кто-то другой. Обе эти мысли не вызвали никаких эмоций, потому как не давали ответов ни на один вопрос. Хэнс или прикончит Эткинсона, или примкнет к военному аппарату под какой-нибудь новой внешностью и будет просто надеяться, что однажды еще встретится с Джимом. Других путей, во всяком случае, он не видел.
Хьюстон раздвинул ветви кустарника и осторожно выглянул на поляну со стоявшими на ней челноками. Двигатели транспортов были потушены. Это значило только одно – они кого-то ждали и не планировали дождаться скоро.
Хэнс пригляделся, пожалев, что не обзавелся хоть какой-то оптикой за все время своего «путешествия».
Несколько человек обсуждали что-то, расположившись неподалеку от транспортных судов. Хьюстон не слышал разговора, так как люди были далеко, а читать по губам он не умел. На солдатах была летная форма, и выглядели они спокойно. Если бы эта компания имела при себе что-нибудь типа датчиков движения или тепловых детекторов, то Хэнса давно бы уже «повязали», а так, создавалось впечатление, что вояки полностью расслаблены и не ждут никакого подвоха.
Хэнс решил дождаться темноты, лишь потом действовать. Главное, чтобы эти люди не снялись с места раньше времени.
Спустя час два челнока стартовали, один остался ждать. Хьюстон, решив, что задача упростилась, подобрался ближе к солдатам, двигаясь ползком под прикрытием высокой травы.
Сейчас он мог слышать их голоса, но слов все равно разобрать не мог. Он отчетливо различал гласные и согласные звуки, но в суть разговора вникнуть никак не получалось. Неожиданно его посетила мысль, что собеседники разговаривают на каком-то другом, незнакомом ему языке. Ели так, то это было в высшей степени странно.
Чтобы убедиться в своей догадке, Хэнс подполз еще ближе. В этот момент его засекли. Вернее, он не мог сказать, когда именно его заметили, просто он почувствовал, как чье-то колено уперлось ему между лопаток, а к щеке прикоснулся холодный ствол пистолета.
Просто удивительно, как Хэнс, «пялившийся» во все уши, дабы уловить суть разговора, не услышал, как к нему кто-то подкрадывается, а ведь это мог быть и какой-нибудь хищник.
– Не шевелись, – произнес солдат совершенно спокойным тоном.
Он обезоружил Хьюстона и приказал подняться. Хэнс повиновался. Теперь и остальные заметили его.
В этот момент Хэнс почему-то решил, что жизнь его может повернуться совсем уж круто и оказаться в дальнейшем гораздо хуже смерти. Что заставило его действовать, страх или инстинкт самосохранения, он не знал, но безрассудства в этом было гораздо больше, чем просто желания выжить.
Рискуя быть застреленным, Хьюстон вывернулся и, выбив оружие из рук солдата, зарядил несчастному снизу, угодив под подбородок. Удар вышиб сознание из противника, и тот, сбрякав доспехами, рухнул словно мешок.
Не тратя время на остальных, Хэнс взял резкий старт с места, быстро набрав максимальную скорость, не переставая удивляться тому факту, что его еще никто не пристрелил.
Лесок, виднеющийся неподалеку, мог послужить хорошим убежищем, поэтому Хьюстон держал курс именно к нему. За то короткое время, что он потратил на преодоление открытого пространства, Хэнс не услышал ни одного выстрела и ни одной команды. Солдаты действовали молча и, скорее всего, имели указание взять противника живым.
А может, они не преследуют его?
Хьюстон обернулся. Четыре человека без признаков какой-либо усталости быстро нагоняли его. Еще двое заходили сбоку.
В этот момент Хэнс влетел в предлесок. Продравшись сквозь заросли кустарника, он помчался, лавируя между деревьями к темнеющей впереди чаще. Своих преследователей он уже не видел и не слышал, но пребывал в твердой уверенности, что они не отстают.
Силы быстро подходили к концу. Хьюстон уже придумал план дальнейших действий. Он решил оторваться, во что бы то ни стало, пропасть из виду, спрятаться и тихонько отдышаться. Затем, разделив солдат, прикончить одного из них и, приняв его облик, расправиться с остальными. Кого-то, правда, придется оставить в живых, чтобы использовать в качестве проводника по дороге к нефтяной платформе Джима. Если конечно, они вообще знают, кто такой Джим и где его искать.
Обернувшись в очередной раз, Хэнс не разглядел дороги и жестко навернулся, ударившись больным плечом и пропахав носом сырую, поросшую чахлой травкой землю. Дыхание сбилось, в груди появилась острая боль. Он перевернулся на спину, пытаясь нащупать онемевшей рукой пистолет. Но оружия не было – его «конфисковал» солдат несколькими минутами ранее.
Спустя несколько секунд преследователи появились из-за деревьев. Они уже не бежали, а шли спокойно и расслабленно.
Они приблизились. На их лицах не было ни насмешки, ни высокомерия, ни прочих признаков того гнусного проявления власти, которое возникает при виде безоружной и совершенно растерянной «жертвы». Однако Хэнс не чувствовал себя растерянным. Да и в глазах солдат читалось что-то вроде почтения или уважения, хотя он, скорее всего, ошибался.
Преследователи остановились в нескольких метрах от него. Спустя пару минут позади них из-за деревьев появился еще один человек. Он, вероятно, не участвовал в «гонке», потому как появился позднее и двигался почти прогулочным шагом.
Когда он подошел, Хэнс, наконец, разглядел его – лейтенант Эдисон. Собственной персоной.
– Отличная работа, Хьюстон, – похвалил он, подойдя вплотную.
– Тебе понравился мой побег? – не удержался от сарказма Хэнс, хотя понимал, что речь идет о его последнем задании.
Лейтенант лишь усмехнулся на это. Почти искренне.
– Я прикажу убрать оружие, – сказал он, – и позволю тебе встать, если пообещаешь не геройствовать. Можешь мне поверить, тебе здесь ничего не угрожает. Что скажешь?
– Не угрожает? – вспылил Хэнс. – Тогда какого хрена твои люди гоняли меня по лесу?
– Ты первый побежал, – пожал плечами лейтенант.
– Да, конечно. Я забыл, – выдохнул Хьюстон.
Почувствовав себя в относительной безопасности, он попытался подняться. Солдаты мгновенно вскинули оружие и сделали шаг вперед. Хэнс замер.
– Наш уговор, – напомнил Эдисон.
– Хорошо, – выдохнул Хьюстон. – Никакого геройства.
Солдаты мгновенно «рассосались», оставив Хэнса наедине с лейтенантом. То обстоятельство, что за ним прилетели люди Эткинсона, несомненно радовало. Значит, Джим не собирался устранять Хьюстона, по крайней мере, пока.
У Хэнса появилась возможность все обдумать. Теперь он был в более или менее понятном положении, следовательно, его жизнь снова обрела четкое направление.
– Джим хочет поговорить с тобой, – произнес лейтенант. – Так что мы летим к нему.
– Новое задание? – Хэнс попробовал прикинуться дурачком.
– Нет, – ответил Эдисон, направившись к челноку. – Ты все узнаешь на месте.
Хьюстон пошел следом. Он не мог понять происходящего, хотя чувствовал, что должен обо всем знать, как если бы сам был частью этого и имел ко всему непосредственное отношение. По сути, так оно и было, но именно тот факт, что он ничего не знает и не понимает, выбивал его «из колеи».
