– Это правда. Ты не настоящий проводник, вернее, неполноценный, – произнес Джим после минутной паузы. – Ты клон. Связь может не установиться, но если и установится, то будет недолгой, всего несколько дней.
– Это ограничит вас во времени.
– Да, но я думаю, мы уложимся, опять же, благодаря тебе. Уничтожение звездолетов подстегнуло ход событий. Бледнокожие, решив воспользоваться ситуацией, бросили на землян все силы. Последствия этого видны невооруженным глазом. Обе армии изрядно потрепаны.
Эткинсон выдержал драматическую паузу, затем произнес:
– Самое время – начать.
Внезапно Хьюстон выпрямился и набросился на Джима. Тот не был готов к этому и, не удержавшись на ногах, повалился на спину. Они покатились по мокрому песку.
Солдаты, стоя ровными рядами, преспокойно взирали на это. Лейтенант Эдисон продолжал сидеть на корточках в сторонке, словно ничего не происходило.
Хьюстон подмял Джима под себя и замахнулся, чтобы нанести удар, но Эткинсон перехватил его руку и, вывернувшись, оказался сверху. Оборотень был чертовски крепок и силен.
Усевшись верхом, Эткинсон схватил Хэнса за горло и начал душить. Хьюстон отчаянно вырывался, но справиться с противником никак не мог.
«Что же тогда происходит, Джим? – думал Хэнс, задыхаясь. – Почему ты готов убить меня и поставить под угрозу весь ваш чертов Великий План?»
Уже теряя сознание, он решил прибегнуть к единственному, на что был способен в этой ситуации – смене внешности. Скопировать лицо Эткинсона, чтобы ввести его в замешательство и выиграть несколько драгоценных секунд. Хьюстон поступал так много раз, и это выручало его, хотя сейчас казалось полной бессмыслицей.
Он представил себя на месте Джима, посмотрел на себя его глазами, почувствовал, как душит себя, Хэнса Хьюстона. Ничего не получалось. Он видел собственное лицо, чувствовал удушье, но Эткинсоном никак не мог стать.
Внезапно он понял, что смотрит на самого себя. Джим стал его копией. Солдаты, лейтенант, несколько техников, ошивающихся у «штаба», все стали на одно лицо. Лицо Хэнса Хьюстона.
Разум Хэнса вдруг разлетелся на миллионы звенящих осколков и растворился в светящемся зеленью Великом Океане.
Теперь он осознал себя. Осознал свою мощь, свой монументальный, несокрушимый и незыблемый интеллект. Понял, кто он есть и что делать дальше. Его человеческое тело, тело Хьюстона, затерялось где-то среди тысяч подвластных ему солдат и перестало его волновать.
Теперь он понял, кто он и кем был всегда. Единый, совершенный и бесконечный разум. Гайган. Великий Океан. Меноксис.
Время пришло.
Никто не покинет планету живым.
Связь установлена. Напрасно Эткинсон опасался сбоя или отклонения. Все прошло так, как было спланировано.
Меноксис успокоился, расслабился, выдохнул «напряжение», словно дикий зверь перед предстоящей охотой. Рябь на поверхности океана пропала. Обитатели глубин прижались ко дну. Птицы перестали истошно орать. Звери притихли в своих норах и берлогах. Наступила тишина, нарушаемая лишь неестественно звонкими щелчками грома. Темная пылевая туча полностью закрыла солнце. С неба посыпались хлопья пепла и пыли, потом пошел дождь. Грязный черный дождь.
Послышался низкий, балансирующий на грани человеческого восприятия долгий звук. Воды с шипением отхлынули от берега, обнаружив под собой ровные многотысячные ряды одинаковых Хэнсов Хьюстонов.
Это явление наблюдалось на всех островах всех архипелагов. Люди и бледнокожие, ставшие свидетелями этого, застывали в недоумении. Никто не мог дать этому объяснения.
Меноксис сделал «шаг вперед» и «поднял руку», желая проверить прочность «соединения». Солдаты в точности повторили этот жест.
Да, время пришло.
«Убить всех!» – произнес мысленно океан, направляя своих детей против людей и бледнокожих эхиров.
– Убить всех, – повторили шепотом солдаты на родном языке Хэнса Хьюстона хором, все как один.
Атака была внезапной.
Никто, ни один человек или эхир не могли предположить, что подобное вообще может иметь место. Было тихо и спокойно, все занимались собственными делами. Обе армии «зализывали раны» после недавнего столкновения. Царила вполне мирная обстановка, настолько мирная, насколько это вообще возможно в военное время.
Сообщество кусало локти по поводу упущенных возможностей. Федерация же «скорбела» о потерянных флагманах и большей части флота. Попутно обе стороны восполняли утраченные силы и строили планы возмездия или реванша, кому как больше нравилось.
Неожиданно все перевернулось. Накатившийся Армагеддон был настолько мгновенным и непонятным, что ни один, даже самый опытный командир не успел среагировать и принять правильное решение.
Все утонуло в хаосе огня, криков, потоков крови и полного безумия.
Меноксис действовал слаженно, четко и одновременно.
* * *
– Сколько человек вам нужно для нападения на стоянку? – спросил полковник Кертис, внимательно осматривая ровные ряды уцелевших после недавнего сражения клонов.
Все они были при полном вооружении и боевой готовности и предназначались для патрулирования внешних границ недавно сформированной базы.
– Сотни, я думаю, хватит, – осторожно ответил капитан Паккард. Он заметил, что полковник чем-то недоволен или встревожен.
– Сотни? – удивился тот. – Но на стоянке от силы сорок бледнокожих. Куда вам сотня?
– Они прочно окопались, – проговорил капитан, не сводя взгляда с Кертиса. – Послав туда сорок человек, мы потеряем половину, а сотней мы просто окружим и задавим отродье. Они даже сопротивление не смогут оказать.
Капитан слышал зов. Чувствовал, как сила растет в нем вместе с жаждой крови. Сейчас все решится. Надо лишь потянуть еще немного времени.
Полковник сердито посмотрел на него.
– Но мы не выиграем в количестве потерь, – проговорил он. – Из ста человек можно выкосить гораздо больше, чем из сорока.
– Здесь две тысячи солдат. Минус сотня, и мы убьем двух зайцев одновременно – добьемся легкой победы и сохраним больше жизней, чем предполагаем, – настаивал капитан, понимая, насколько глупо это звучит.
Полковник снова переключил свое внимание на солдат.
– Где вы взяли этих клонов?
– Собрали по островам. Объединили гарнизоны, вернее то, что от них осталось, – ответил Паккард. – Что-то не так?
– Да вроде все в норме. Вот только… я вижу одинаковые лица.
– Это исключено, – поспешил заверить капитан. – Фабрика…
– Исключено? Посмотрите на крайнего солдата в первом ряду, – перебил Кертис. – И сравните его с…
Он повернулся спиной к Паккарду и начал водить пальцем по рядам. Воспользовавшись моментом, капитан достал пистолет и, направив ствол полковнику в затылок, нажал курок.
Хлопнул выстрел. Пуля, вопреки расчетам, вошла в череп немного выше его основания и не убила Кертиса мгновенно. Полковника развернуло, и тот с удивленными глазами повалился на спину, указывая на Паккарда пальцем.
Да, в это время капитан был точной копией «крайнего солдата в первом ряду».
В этот момент один из клонов вскинул автомат и дал очередь по стоявшим рядом сослуживцам. Его примеру последовали еще насколько «человек».
Брызгами полетела кровь и куски плоти. Уцелевшие среагировали по-разному: кто-то бросился бежать или попытался отползти в сторону от начавшегося кошмара, кто-то решил оказать сопротивление. Но никто не успел не то чтобы улизнуть, а даже открыть ответный огонь. Через несколько минут все закончилось.
Из двух тысяч солдат на плацу остались лишь три сотни перепачканных кровью Хэнсов Хьюстонов… и гора трупов.
Послышались выстрелы внутри мобильных домиков. Где-то «заговорила» зенитка. Затарахтел пулемет. Потом все стихло. Вся расправа заняла четверть часа.
Оборотни спешно покинули базу и направились вглубь острова для воссоединения с основными силами, прихватив с собой всю технику и оружие.
* * *
– Что вы делаете, сэр? – задал вопрос старший пилот эсминца «Агама», подойдя к своему креслу и застав за штурвалом капитана Джейсона Стоуна.
– Отойдите в сторону, Бриггс, – приказал Стоун, не поворачиваясь.
Пилот сделал шаг назад и, бросив взгляд на обзорный экран, заметил, как в поле зрения вплывает громадная туша орбитального крейсера «Голока». Корабль находился в опасной близости и никак не реагировал на вторжение в «личное пространство». Датчики же «Агамы» тревожно пищали всеми голосами и выводили предупреждающие сообщения на мониторы.
«Голок» своим поведением вызывал вполне обоснованное беспокойство. Он не слал запросов, не отвечал на сигналы, посылаемые автоматикой эсминца, короче говоря, по всем признакам был мертв, хотя двигатели работали, и работали ровно.
Капитан Стоун подвел «Агаму» настолько близко к орбитальному крейсеру, что, оказавшийся не у дел пилот, мог даже разглядеть тени, мелькающие в иллюминаторах «Голока».
