Мне повезло.
Мимо проходил Бай и пожалел умирающую девушку.
– Под взглядом Бая я поняла, что должна измениться, – продолжила Криденс после довольно долгой паузы, которую Мартынов не посмел нарушить. – Никто и никогда не смотрел на меня так, как он – тогда. Ни мама, ни отец – никто. И под его взглядом я не только устыдилась, но и обрела уверенность. С тех пор не торчу. Ни разу за три года, и даже не тянет. Без всяких клиник.
– Поздравляю.
– Спасибо, – с достоинством ответила Криденс.
Они помолчали. Мартынов понимал, что услышал очень и очень много, намного больше, чем мог рассчитывать, и пора уходить, но не мог не задать ещё один вопрос:
– Бай живёт с вами?
– Нет. Бай – свободный кот, он не принадлежит мне – мы дружим. Бай приходит ко мне, подолгу болтается в «Небесах», но живёт отдельно. Иногда исчезает на несколько дней, но всегда возвращается.
– Вы за него не боитесь?
– Почему я должна бояться? – удивилась Криденс.
А в следующее мгновение поднялась и не прощаясь ушла – поприветствовать Вербина, который явился в «Небеса» в компании худощавого темноволосого мужчины в элегантной летней сорочке и лёгких брюках.
* * *
– А здесь уютно, – оценил Бархин, оглядывая зал. – Странно, что я не слышал об этом заведении раньше.
– Бар открылся не очень давно, – ответил Феликс.
– Видите того парня в белом льняном костюме? – спросил Илья, лёгким кивком указав на одного из посетителей.
– Да.
– Это Славик Штырин, он в плохие заведения не ходит, а значит, и бар, и кухня здесь отличные.
– Давайте проверим?
– Нет, я плотно позавтракал, поэтому ограничусь холодным лимонадом.
По телефону Илья Бархин произвёл на Феликса впечатление очень собранного, делового, а главное – предельно уверенного в себе человека. И это впечатление пока подтверждалось.
«Полиция? Вы из той самой полиции? – рассмеялся Илья после того, как Вербин представился, – намекая на участившиеся случаи телефонного мошенничества. – А почему вы говорите без акцента? И что, по вашему, я натворил?»
«Я из той самой полиции, – вздохнул Феликс. – И меня не интересует номер вашей банковской карты. Я звоню по поводу Платона Брызгуна. Вы ведь, кажется, знакомы?»
Бархин помолчал, после чего совсем другим тоном произнёс:
«Я должен был догадаться».
«Мы сможем сегодня встретиться?»
«Вы хотите, чтобы я к вам приехал?»
«Как вам будет угодно. Но я хочу просто с вами поговорить, без протокола. Возможно, это будет наша первая и последняя встреча».
«Я планирую быть в центре по разным мелким делам. Можем где-нибудь посидеть».
«Вам удобен район Цветного бульвара?»
«Вполне».
Бархин записал адрес, согласовал время встречи и не опоздал ни на минуту, подтвердив сложившееся у Феликса мнение о себе как о деловом человеке.
– Простите, что пришлось побеспокоить, Илья Аркадьевич, но от жителей посёлка «Сухари» мы узнали, что вы давно знакомы с Платоном Викторовичем Брызгуном и считаетесь его близким другом.
– Да, всё верно, – спокойно ответил Бархин. – И, пожалуйста, называйте меня Ильёй, а Тошу – Платоном. И вам так будет проще, и мне привычнее.
– Хорошо, – покладисто согласился Вербин, которому было противно называть замазанного в убийствах режиссёра по имени-отчеству.
– Что же касается наших с Тошей отношений, то мы выросли вместе и продолжали дружить… именно дружить.
– Часто встречались?
– Довольно часто. Мои компании ему были неинтересны, а вот я на богемные тусовки хожу с удовольствием. – Бархин помолчал. – Мы познакомились в «Сухарях»… в смысле, сначала родители, конечно, потом уже мы. Выяснилось, что живём на соседних улицах, так что мы сначала дружили на даче, потом стали дружить в школе. И, несмотря на то что институты выбрали разные, продолжали плотно общаться. Повторю: мы были очень дружны, поэтому происходящее я воспринимаю… без восторга.
– Вы верите, что Платон мог совершить эти убийства?
– Нет, – категорически ответил Бархин. – Вы… точнее, не вы, конечно, а Кровосос… Кровосос обвинил Тошу в убийстве тех ребят зимой. А я две ночи сидел с Тошей после ДТП, пока срыв не прошёл, видел, как он плакал, как винил себя и горстями жрал успокоительное, а они, сука, не помогали! – Бархин медленно выдохнул и вежливо произнёс: – Прошу извинить меня за несдержанность.
– Ну что вы.
Впрочем, на ответ Вербина Бархину было плевать.
– Другими словами… – Илья сделал глоток лимонада. – Я не знаю, какие у вас есть доказательства, кроме слов Кровососа, но меня смогут убедить только неопровержимые.
– В первую очередь меня интересует не старое ДТП, а серия убийств, – произнёс Феликс, глядя собеседнику в глаза. – То, как они поданы, выдаёт в Кровососе человека с творческой жилкой.
Бархин допил лимонад, потыкал соломинкой оставшийся лёд, явно раздумывая над ответом, жестом показал официантке повторить и, не возвращая взгляд на Феликса, ответил:
– Тут мне крыть нечем: если бы Тоша действительно разрабатывал эти убийства, то придумал бы нечто подобное – вычурное и красивое. И позаботился бы о том, чтобы об убийствах узнало как можно больше зрителей.
– Он бы сделал шоу?
– Да.
– Спасибо за честный ответ.
Илья позволил официантке забрать пустой бокал, сделал глоток из полного и немного другим тоном, более прохладным, произнёс:
– Я люблю Тошу, и что бы вы о нём ни сказали – не перестану его любить, потому что он – часть моей жизни. Но я не буду выгораживать его при расследовании убийства и честно отвечу на все ваши вопросы.
– Спасибо, что принимаете происходящее именно так. – Себе Феликс заказал капучино – неожиданно захотелось вместо привычного чёрного, крепкого – и с сожалением заметил, что вкус остывшего капучино весьма так себе. – Вы посмотрели все ролики Кровососа или только последний?
– Все, конечно, ещё вчера. Ада мне позвонила и обо всём рассказала.
– Ада Кожина? – уточнил Вербин.
– Да.
– Мы с ней встречались вчера, в «Сухарях».
– Ада рекомендовала вас как человека неглупого.
– Спасибо.
– Я ей передам.
– А вы давно были в «Сухарях»?
Несколько мгновений Илья смотрел Феликсу в глаза, затем спокойно ответил:
– После тринадцатого июня – ни разу. – Продолжая смотреть полицейскому в глаза. – Почему вы спрашиваете?
– Есть свидетель, который видел вашу машину в «Сухарях» в этом месяце.
Вербин намерено не назвал число. И отметил, что новость не заставила собеседника занервничать.
– Какую машину? – после паузы осведомился Бархин. – У меня их две.
– Чёрная BMW седьмой серии. – Феликс продиктовал цифры номера.
– Да, это моя машина.
– Её видели в «Сухарях» восьмого числа.
– Это невозможно.
– Почему?
– Я неправильно выразился, – поправился Бархин. – Я подумал не о машине, а о себе. Видите ли, в чём дело, как раз восьмого июля я уехал в отпуск и физически не мог быть в «Сухарях».
– Где вы были, если не секрет? – поинтересовался Вербин, надеясь, что на лице не отразилось овладевшее им разочарование.
– Недалеко, можно сказать, совсем рядом…
– В Сочи?
– На Селигере. – Бархин улыбнулся. – Неожиданно?
– Если честно – да, – не стал скрывать Феликс. – С кем вы отдыхали?
– А вот здесь загвоздка, – продолжая улыбаться, ответил Илья. – Лимонад неплох.
– В «Грязных небесах» очень стараются.
– Я вижу. – Бархин выдержал коротенькую паузу. – Загвоздка заключается в том, что я был один. Раз в год я обязательно устраиваю себе полную перезагрузку: уезжаю на Селигер, в самую глушь… там ещё осталась такая… и блуждаю по лесам, стараясь ни с кем не встречаться.
– И выключаете телефон?
– В этом смысл.
– Интересная привычка, – протянул Вербин, чувствуя, что разочарование рассеивается.
– Для меня эти дни очень важны, я в буквальном смысле слова обновляюсь во время походов. – Бархин медленно провёл рукой по волосам. – Попробуйте как-нибудь и поймёте, что я имею в виду.
– Вы исчезаете на три недели, несмотря на высокую должность?
– Я хорошо работаю, приношу большую пользу компании, поэтому руководство относится к моей привычке с пониманием.
– Получается, никто не может подтвердить, где вы были с восьмого июля и по вчерашний день?
– Мне нужен адвокат? – поднял брови Бархин. Однако нервозности, которая была бы более чем уместна, Феликс в нём не почувствовал – Илья оставался абсолютно спокоен и уверен в себе. – Мой приезд на Селигер подтвердят люди, у которых я оставил машину и провёл ночь на субботу. Что же касается дальнейшего пути… Я дважды звонил заместителю.
– Когда?
– По понедельникам. Во время походов я всегда звоню в офис по понедельникам: узнать, как дела, отдать распоряжения и вообще показать, что со мной всё в порядке.
– Только в офис? – уточнил Феликс. – А жене?
– Жене… я тоже звонил. – Бархин помолчал. – Один раз.
– Понятно, – кивнул Вербин, припомнив, где находился собеседник с девятого по тринадцатое июня. Судя по всему, взаимоотношения в этой семье не были особенно тёплыми… И Феликс неожиданно поинтересовался:
– Простите, у вас есть дети?
– Какое это имеет значение?
– Просто спросил… но можете не отвечать. Извините.
– Нет у меня детей. – Судя по тону, Бархин слегка растерялся. – Не вижу причин скрывать.
Вопрос явно сбил Илью
