культуры боевых топоров.
Финские исследователи, с которыми сотрудничала Оса Ларссон, показали, что финские горшки эпохи боевых топоров иногда содержат раскрошенную керамику из Швеции. И наоборот: в шведских горшках обнаруживается след из Финляндии. Южная граница территории, на которой встречаются горшки, произведенные из шведской глины с добавлением финской крошки, проходит примерно на уровне Кристианстада (провинция Сконе). Ларссон считает, что гончары эпохи шнуровой керамики придавали глубокий смысл подмешиванию крошек от старых горшков в новые. Это был способ наладить контакт с умершими родственниками, дать старым горшкам новую жизнь.
Со строго научной точки зрения предположения Осы Ларссон о том, что именно женщины культуры боевых топоров создавали глиняные сосуды и переплывали Балтийское море, не являются доказанными. Это лишь гипотеза, в основе которой лежит факт, засвидетельствованный антропологами: в ныне существующих культурах глиняную посуду чаще всего производят женщины.
Многие ученые, и среди них Мария Гимбутас, утверждали, что в ранних индоевропейских степных культурах доминировали мужчины. Находки, сделанные в восточных степях, подкрепляют это представление: в богатых могилах лежат почти исключительно мужчины. Но в шведских захоронениях эпохи боевых топоров различий в статусе мужчин и женщин не наблюдается. И тем, и другим клали погребальные дары – глиняные сосуды, орудия из кости и камня, оленину и баранину.
Разница проявлялась в том, что только мужчинам и мальчикам клали в могилу боевые топоры. Мужчинам – большие, отлично отполированные, мальчикам – маленькие.
Женщины же получали украшения: янтарные кольца и бусы, в редких случаях – медные браслеты и медные бусы.
Датчанин Кристиан Кристиансен – профессор археологии в Гётеборге. Мне о нем говорят не меньше четырех других археологов, причем самый дипломатичный комментарий звучит так: «Он рисует картину слишком широкими мазками». «У него имеются гипотезы, которые он всеми силами пытается доказать», – отзывается о нем другой коллега. «В молодости он кое-что собой представлял, но теперь зарылся в ведические книги», – замечает третий.
Прочитав несколько статей и толстую монографию, написанную Кристиансеном, я отправляюсь в Гётеборг брать у него интервью. Да, он действительно склонен к широким мазкам, хочет видеть связи между тысячелетиями и между обширными территориями. Но в остальном я считаю суждения его коллег несправедливыми. Кристиансен на редкость эрудированный человек. В том, что касается переселения народов и ДНК, он кажется мне меньшим догматиком, чем многие его коллеги, с которыми я разговаривала. А еще мне импонирует, что, в отличие от многих своих оппонентов, он не отзывается ни о ком из них плохо. «Они смотрят на вещи слишком узко», – вот самая резкая критика, которую он позволяет себе в адрес некоторых коллег.
Кристиан Кристиансен, подобно Ларсу Ларссону, считает, что культура боевых топоров имела отношение к миграции, но влияние ее было ограничено. Тем не менее переселенцы оказали на местных жителей большое влияние благодаря своей связи с другими европейскими культурами шнуровой керамики. Люди, пришедшие с боевыми топорами, принесли с собой новых богов, новые ритуалы, новые сказки и песни и новое отношение к собственности, наследству и праву. Короче говоря – совершенно новую структуру общества.
Люди культуры боевых топоров прибыли в Швецию по воде, возможно, из разных мест. Часть из них, вероятно, приплыла из Финляндии и Прибалтики, как считает Оса Ларссон. Другие появились с юга, со стороны современных Польши, Германии и Дании. Кристиан Кристиансен считает, что индоевропейский язык попал в современную Швецию в то время и что это, видимо, была ранняя форма готского языка.
Вопрос, был ли это именно готский, остается для меня открытым. Мы ведь говорим о событиях, происходивших почти 5000 лет назад, а самым старым памятникам готского языка едва ли 2000 лет.
В Ютландии картина складывается более понятная, объясняет Кристиан Кристиансен. Анализ пыльцы показывает, что около 4800 лет назад начались радикальные изменения ландшафта. Всего за каких-то два столетия исчезло множество деревьев – их сменили луга. Именно это и происходит, когда начинается экспансия скотоводческой культуры.
В тот же период появляются характерные могилы. Датчане называют местный вариант культуры боевых топоров культурой одиночных могил, подчеркивая тем самым отличие этих могил от могил более ранней земледельческой культуры, когда людей хоронили по нескольку человек. В могилах эпохи шнуровой керамики (одиночных могил) обычно лежит один-два человека. Ученые склонны связывать такие перемены с тем, что человек и его ближайшие родственники стали играть бо́льшую роль, а значение общины и коллективного образа жизни уменьшилось.
Кристиан Кристиансен приближается к пенсионному возрасту, но он точно не из фаланги пожилых археологов, которые взирают на ДНК-методики с подозрением. Напротив, он вместе с ведущими исследователями ДНК из Копенгагена получил от Евросоюза большой грант, в рамках которого было изучено больше сотни останков из Европы и Азии. В июне 2015 года группа опубликовала свои результаты в журнале Nature, подтвердив то, о чем несколькими месяцами раньше писали ученые из Бостона: около 4800 лет назад началось масштабное переселение народов из степей на территории современной России в Центральную Европу. Эта волна принесла с собой новую культуру и – с огромной вероятностью – индоевропейские языки. Скотоводы ямной культуры шли и на запад, и на восток, до территории современного Китая. Чуть позже началось движение на юг; так индоевропейские языки распространились в современных Индии, Афганистане и Иране.
Бостонская группа и их коллеги из Гётеборга и Копенгагена пришли к одному и тому же выводу: древнюю историю Европы можно свести к трем большим миграциям.
Кроме того, датско-шведская группа нашла ответ на вопрос, касающийся культуры боевых топоров, много десятилетий не дававший археологам покоя.
Среди сотни с лишним человек, чьи ДНК подверглись анализу, были несколько с территории современной Швеции, в том числе и мужчина, похороненный около 4500 лет назад в могиле эпохи боевых топоров в Вибю, недалеко от Кристианстада.
У этого человека оказалось генетическое сходство с представителями ямной культуры. ДНК показали, что его род ведет свое начало из восточных степей, совсем как у представителей культуры шнуровой керамики в Польше и Германии. Его Y-хромосомы относятся к гаплогруппе R1a. Были также исследованы останки более молодого человека из Лилла-Беддинге (Треллеборг). У него тоже обнаружилось значительное генетическое влияние «ямников» и гаплогруппа R1b.
Это значит, что легендарный Матс Мальмер ошибался. Ученые, работающие с ДНК, наконец ответили на вопрос, из-за
