Результаты нового ДНК-исследования показывают, что скотоводы ямной культуры были генетически предрасположены к высокому росту. Про высокий рост «ямников» археологи поняли еще раньше, основываясь на скелетах, обнаруженных в могилах, относящихся к этому времени. И дело не только в том, что степные скотоводы держали большие стада – и потому лучше питались. Свою роль сыграло особое генетическое наследство.
Старое представление о голубых глазах и светлых волосах «арийцев», первыми заговоривших на индоевропейских языках, не подтверждается новыми исследованиями ДНК. Скотоводы-«ямники», похоже, были довольно смуглыми – и по сравнению с современными европейцами, и по сравнению со своими современниками-земледельцами из Западной Европы. И даже по сравнению со скандинавскими охотниками каменного века. Почти у всех скотоводов ямной культуры, судя по всему, были карие глаза, тогда как голубые глаза, видимо, появились в Западной и Северной Европе несколько тысяч лет назад.
Два новых исследования, опубликованные в Nature, в значительной степени проясняют картину. Население Европы в целом образовано тремя мощными миграционными волнами. Первыми появились охотники ледникового периода. Больше 8000 лет назад к ним присоединились земледельцы Ближнего Востока. А потом, около 4800 лет назад, из восточных степей пришла волна скотоводов. Вопрос в том, когда эта третья волна достигла территории современной Швеции.
Анализы ДНК со всей очевидностью демонстрируют, что носители степной ямной культуры сначала распространились по территории Центральной Европы, где была распространена шнуровая культура, а затем продвинулись на территории Западной Европы, где жили представители культуры колоколовидных кубков. Эти же переселенцы принесли с собой новый – индоевропейский – язык и новую культуру.
Боевые топоры
Шведская версия культуры шнуровой керамики называется сейчас культурой боевых топоров. Ее более раннее название – культура ладьевидных топоров. Она появляется около 4800 лет назад, и ее отличительный признак – топоры особой формы. Обнаружено несколько тысяч таких топоров. Они похожи на перевернутую лодку, отсюда и старое название.
Раньше было широко распространено представление, что боевыми топорами сокрушали черепа врагов. Историки старшей школы подробно описывали орды бешеных всадников, размахивающих топорами. Такое представление и по сей день распространено в популярных книгах по истории.
Но в наши дни археологи, изучив факты более тщательно, опровергли эти гипотезы. За четыре десятилетия, начиная с 1960-х годов, археолог Матс Мальмер опубликовал ряд отчетов о находках, сделанных в Швеции и Норвегии и относящихся к эпохе боевых топоров. В этих отчетах он педантично перечисляет каменные топоры, глиняные горшки, орудия труда, украшения и прочие находки, извлеченные из сотен захоронений.
Среди прочего, он показывает, что боевые топоры не слишком хорошо подходили для боя, поскольку при ударе трескались. Если требовалось размозжить кому-нибудь голову, обычная деревянная дубина оказывалась гораздо практичнее. К тому же ничто не доказывает, что в эпоху боевых топоров люди в Швеции были более воинственны, чем в любой другой период. Скелеты, обнаруженные в могилах, принадлежат людям, умершим естественной смертью.
По мысли Мальмера, культура боевых топоров походила на религиозный культ. В том смысле, что новые представления распространились с быстротой молнии именно благодаря появлению боевых топоров. Конечно, медных топоров в могилах эпохи боевых топоров не найдено – только украшения из меди. И все же Мальмер уверен, что медные топоры были и считались настолько ценными, что за короткое время произвели переворот в торговле и культуре. Раньше имущество было коллективным, привязанным к общине и земле. С медными топорами оно за короткое время стало индивидуальным – и его стало можно носить с собой, полагает Матс Мальмер.
Таким образом, он подчеркивает значимость торговли и религии, однако не придает большого значения миграции.
Сегодня некоторые археологи согласны с Мальмером и считают, что культура боевых топоров была результатом поступательного развития людей, которые уже жили в этих местах.
«Керамика была новой. Но все же говорить о влиянии миграций едва ли можно – тут речь скорее о преемственности культур», – считает, например, Карл-Гёран Шёгрен из Гётеборга.
Другие ученые больше склоняются к идее влияния со стороны. К ним относится Ларс Ларссон, лундский профессор на пенсии, который во всем остальном отрицает роль миграции в ранней истории Швеции. Культуру боевых топоров он считает исключением. Ларссон полагает, что ее представители жили как пастухи – т. е. были гораздо мобильнее, чем раннее земледельческое население. Этим он объясняет почти полное отсутствие поселений, относящихся к данной эпохе. По его мнению, даже небольшие группы мигрантов могли сыграть большую роль в развитии местных племен, если они принесли с собой новые формы экономики и идеологии.
Оса Ларссон из Упсалы написала докторскую диссертацию в 2009 году и высказала кардинально новую точку зрения. Она тоже считает, что культура боевых топоров в известной степени распространилась благодаря влиянию извне. Но, по ее мнению, носители культуры пришли не с территорий к югу от Сконе, а из Финляндии и Прибалтики. И были они не наездниками с боевыми топорами, а женщинами, искусными в гончарном деле. Они переправились на лодках через Аландский архипелаг, чтобы найти себе мужей в Уппланде или Сёрмланде. Из этих шведских провинций культура боевых топоров распространилась на юг и запад Швеции и в Норвегию, считает Оса Ларссон.
Свои выводы она строит в первую очередь на том, как выглядят керамика и могилы. Конечно, культура шнуровой керамики примерно одинакова от Украины до Нидерландов. Но есть и местные отличия. Культура шнуровой керамики везде строго диктовала, как размещать в могилах умерших мужчин, женщин и детей – например, на какой бок класть, куда поворачивать лицом и где размещать топор или глиняный сосуд. Но от региона к региону правила менялись. Такие же едва уловимые различия наблюдаются и в самой керамике.
Шнуровая керамика отличается от более ранней по нескольким параметрам. Узор, который часто наносили витым шнуром, был новым и использовался достаточно последовательно. Самой распространенной формой были чаши-полушария.
Отличительной чертой является и то, что в шнуровой керамике глина смешивалась с измельченными черепками старых горшков. Смешивание глины с твердыми материалами называется отощение, и гончары во все времена использовали для этой цели разные материалы: песок, мелкие камни, раскрошенные раковины моллюсков, мякину… Но добавка керамической крошки – это отличительная черта именно шнуровой культуры /
