Попробуйте угадать: кто этот интересный, молодцеватый мужчина в седом напудренном парике с буклями и украшенной широкими золотыми галунами треугольной шляпе, изображенный на портрете?
У него гордая прямая осанка и смелый, чуть ироничный взгляд слегка прищуренных глаз, а в уголках красиво очерченных губ притаилась лукавая усмешка. Судя по костюму и шляпе, этот красавец щеголь жил в середине XVII столетия – века куртуазных манер, бесконечных захватывающих дух альковных приключений, галантных кавалеров, любвеобильных императриц и императоров, азартных карточных игр, свирепых пиратов, ежедневных дуэлей и всесильных фаворитов и фавориток.
Так кто же этот элегантный красивый незнакомец? Храбрый офицер, ловкий придворный или родовитый помещик, проводивший жизнь в бесконечных пирушках и на азартной охоте?
Пусть вам не покажется удивительным такое странное совпадение, но мужчина приятной наружности со старого портрета был и храбрым офицером, и ловким придворным, и родовитым помещиком. С ним постоянно происходили непостижимые уму вещи – госпожа Судьба щедро посылала ему самые необычайные приключения. Однако сам он таковыми их никогда не считал, а все случившееся с ним полагал весьма заурядным, обычным делом.
Впрочем, наверное, уже довольно говорить загадками: настала пора назвать его славное, всемирно известное имя.
Барон Мюнхгаузен – великий лжец или жертва великой лжи?
Итак, позвольте представить вам господина барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена. Да, оказывается, тот самый знаменитый барон совсем не таков на вид, как описывал его в своих рассказах Эрих Распе и привыкли рисовать в книгах художники – желчным, тощим стариком с большим, вислым носом.
– Ну как же! – воскликнет читатель и невольно улыбнется. – Кто же не слышал о его удивительных приключениях? Барон одним выстрелом убивал полдюжины уток, запросто летал на пушечных ядрах, во весь опор скакал на половине лошади и привязывал ее поводья к кресту занесенной снегом церкви. Наверное, мир не знал более знаменитого фантазера и хвастуна. Однако на портрете он совершенно не похож на такого. Неужели?
Совершенно верно, барон Мюнхгаузен – не вымышленный литературный персонаж, а вполне реальная историческая личность! Он действительно долго жил в России и служил офицером в славной, победоносной Русской армии. Что же касается его сомнительной всемирной славы фантазера, безудержного хвастуна и отъявленного лжеца, то поверьте: не стоит торопиться доверять расхожей молве. Лучше давайте сами разберемся во всем по порядку.
Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 года в тихом, маленьком немецком городке Боденвердер, неподалеку от Ганновера. Его отец, барон Георг Отто, и мать, баронесса Сибилла, владели просторным двухэтажным каменным домом и небольшим поместьем. К несчастью, детство мальчика омрачила ранняя смерть отца. Барон Георг скончался, когда сыну едва исполнилось четыре года. Похоронив мужа, баронесса решительно взяла бразды правления хозяйством в свои руки. Будучи женщиной практичной и неглупой, она сумела дать сыну хорошее воспитание и образование, мечтая устроить его судьбу.
Как известно, Германия XVIII в. была раздроблена на множество мелких княжеств и королевств, ревниво соперничавших друг с другом в тщетных попытках копировать роскошь французских Людовиков и помпезность папского Рима. Баронский титул давал юному Карлу Фридриху Иерониму некоторые шансы на успех, и матери, умело воспользовавшейся родственными связями семьи, удалось сделать верный ход.
– Теперь ты паж при дворе герцога Брауншвейгского, – торжественно сообщила Сибилла двенадцатилетнему сыну. – Дальнейшее зависит от тебя самого, сын мой!
При герцогском дворе юный барон начал быстро постигать нелегкую придворную науку. Он учился без слов безошибочно улавливать желания герцога, легко и правильно ориентироваться среди часто сменявшихся и жестоко враждовавших между собой фаворитов и фавориток, тщательно скрывать свои и выведывать чужие мысли, избегать козней прожженных интриганов и крепко держать язык за зубами, при этом сохраняя прекрасные отношения решительно со всеми. Мальчик был достаточно знатного происхождения, хорош собой, грамотен, умен, поэтому госпожа Сибилла надеялась, что ее обожаемый сын сумеет сделать неплохую карьеру и со временем займет весомое положение при герцогском дворе. Однако действительность вскоре превзошла самые смелые ожидания госпожи баронессы и ее юного сына-пажа.
В России тогда правила императрица Анна Иоанновна – дочь старшего брата Петра Великого, рослая и грузная, перешагнувшая сорокалетний рубеж, вдовая и бездетная бывшая герцогиня Курляндская, приглашенная дворянским тайным советом на русский престол из провинциальной Митавы. По некоторым сведениям, она решила выдать свою племянницу Анну Леопольдовну за брауншвейгского принца Антона Ульриха.
– Вот и будет у нас законный наследник российского престола, – радостно потирая большие руки, приговаривала Анна Иоанновна. – Хватит тут бесов тешить!
И вот юный паж барон Мюнхгаузен оказался включен в свиту жениха и с неописуемым восторгом последовал за ним в такой далекий от родного Ганновера, загадочный Санкт-Петербург.
Тогда для подавляющего большинства немцев Россия действительно представлялась страной далекой, загадочной и совершенно дикой. Зато сказочно богатой, совсем как волшебная, мистическая Индия или полулегендарный край мандаринов и тончайших шелков Китай. Поговаривали, в Санкт-Петербурге чуть ли не под ногами повсюду валялись золотые слитки и драгоценные камни, русские императоры держали огромный роскошный двор, где все вельможи одевались в соболя, ели на серебре и разъезжали в золоченых каретах, запряженных шестериком. Там, в России, могла открыться умопомрачительная перспектива!
В пути юный барон не переставал удивляться увиденному из окна возка: огромные, потрясающие воображение, практически безлюдные пространства, бесконечные ленты уводивших в неведомое грязных дорог, кишевшие дичью непроходимые леса, свободно текущие, широкие, полноводные реки – все производило неизгладимое и потрясающее впечатление на юношу, выросшего в тесных границах немецких княжеств.
А какой снег валил с неба в России! Он почти до самых крыш заметал убогие деревеньки с низкими деревянными колоколенками церквушек. Ледяной, пронизывающий ветер быстро выстуживал даже тепло одетого человека вплоть до внутренностей, наметал огромные сугробы, а мороз намертво сковывал толстым льдом реки и озера. На таком холоде онемевшими губами невозможно было извлечь ни звука из звонкого рожка!
Но вот наконец-то и поразительный, фантастически роскошный Санкт-Петербург! Принц Антон Ульрих пребывал в большом фаворе у императрицы, и молодой Мюнхгаузен чувствовал себя на вершине райского блаженства: устраивались бесконечные балы, обильные угощения, вокруг блестящие рослые русские гвардейцы и удивительно красивые женщины, увешанные бесценными украшениями. Барон увидел сказочные дворцы, парады, роскошные праздники, яркие фейерверки. От всего этого голова шла кругом.
Однако, крепко помня усвоенную им придворную науку, юный барон Иероним лишь мило всем улыбался, кланялся и старался держать язык за зубами. Он терпеливо ждал, искренне надеясь на новые милости переменчивой фортуны. И судьба вновь проявила благосклонность к нему. Высочайшим указом восемнадцатилетний барон был произведен в корнеты русского кирасирского полка «Брауншвейг». Всадники ездили на рослых лошадях, носили на голове красивую каску-шлем, рубились тяжелыми длинными палашами, а их плечи, грудь и спину прикрывала кираса. В такие кавалерийские полки отбирали только высоких и крепких молодых людей. Значит, молодой барон отличался статью и отменным здоровьем.
– Ура! Виват! – нестройно кричали обыватели, и оглушительно салютовали пушки: у Анны Леопольдовны и Антона Ульриха родился наследник.
Мальчика нарекли Иоанном Антоновичем, и он вошел в русскую историю как царь Иван VI. Казалось, все развивалось как нельзя лучше, но тут капризная судьба скорчила кислую мину: Мюнхгаузену пришлось оставить блестящий и упоительный Санкт-Петербург и отправиться в провинциальную Ригу, где был расквартирован его полк. Вскоре он получил чин лейтенанта и наверняка активно участвовал в случившейся в ту пору войне со шведами, хотя никаких прямых архивных свидетельств об этом не сохранилось.
Тем временем давно покинувшему родной Брауншвейг принцу Антону Ульриху стало не до бывшего пажа: в 1740 году скончалась императрица Анна Иоанновна. Перед смертью она своей монаршей волей отказала российский трон младенцу Иоанну Антоновичу, а не его матери, как все того ожидали. Регентом при новом малолетнем императоре стал ее любимец Бирон. Но он продержался считаные недели.
