Вирсавия поклонилась до земли и просто сказала:
— Да живет господин мой, царь Давид, вовеки!
Затем царь повторил свое решение священнику Садоку, Нафану и Ванее и приказал, чтобы Соломона помазали немедленно. Позже у Давида будет время дать сыну увещание. А пока крохотная, совсем с виду не царская процессия в сопровождении дворцовой охраны поспешила вниз по крутой тропинке на восточной окраине Иерусалима к источнику Гиону — молодой Соломон на муле, на котором обычно ездил царь, а по бокам Садок, Нафан и Ванея. За ними следовали царские глашатаи с трубами, готовые провозгласить новость всему городу.
Там, без особых церемониальных ритуалов Соломон, сын Давидов, опустился на колени перед престарелым священником Садоком около водяного источника, который и сейчас считается символом вечности Иерусалима. «И взял Садок священник рог с елеем из скинии, и помазал Соломона».
Звуки труб, то в унисон, то поочередно звучали и эхом отдавались в долине Кедрона, смешиваясь с торжествующими криками глашатаев. Казалось, дивная радуга звуков протянулась между вершинами Сиона и Елеонской горы. В городе наверху люди подхватывали клики глашатаев: «Да живет царь Соломон!»
Клики эти были услышаны и в долине источника Рогель, где все было готово для торжества Адонии. Заговорщики украдкой разошлись, чтобы тревожно размышлять, окажется ли Соломон ягненком или львом.
Звуки трубы проникли за толстые стены спальни, где, медленно умирая, лежал царь и где Ависага услышала молитву Давидову:
— Благословен Господь, Бог Израилев, который сегодня дал от семени моего сидящего на престоле моем, и очи мои видят это.
Глава 9
ХРАМ ДАВИДА
Освободившись через четыре десятилетия от тяжкого бремени ответственности за управление государством, дряхлеющий Давид впервые попытался оценить содержание своей удивительной жизни, уверенный, что она уже на излете. Он с удовлетворением осознал, что все его чаяния сбылись.
Он не только успешно преодолел последнее великое испытание на полях Ефрема; он действительно дожил до того момента, когда его династия, династия Давидова, утвердилась в устойчивом и процветающем царстве. Конечно, центробежные тенденции в Израиле были только нейтрализованы, но не устранены до конца. Этой проблемой займется уже Соломон.
Но оставалась еще одна важная проблема, которую должен был решить старый царь, чтобы обеспечить вечность израильского союза и узаконить веру в Яхве, милостью которого и процветал теперь Израиль. Ковчег все еще оставался в своем переносном шатре — символе некогда кочевого народа, ныне укоренившегося на святой земле. Скиния пустыни больше не соответствовала развивающейся культуре и самосознанию Израиля.
Годами Давид откладывал часть своей добычи и дани для одного великого творения: Храма, дабы поместить туда Ковчег, который служил бы постоянным центром поклонения для народа Яхве. Священство, особенно Авиафар, этому противились. Но авторитет его заметно пошатнулся после того, как Авиафар поддержал Адонию, и контроль Давида над левитами никогда еще не был столь бесспорным. Только он имел возможность подвигнуть Израиль на сооружение храма, хоть он и понимал, что не доживет до завершения этих работ. Такую задачу нельзя было переложить на плечи нового царя, чьи сила и стойкость еще не были проверены жизнью. Только Давид обладал непререкаемой властью, чтобы осуществить этот замысел.
Длинный, весь в рытвинах обломок скалы, господствовавший над горизонтом севернее города Давидова, с древних времен считался священным местом. Здесь иевуссейские предшественники Израиля собирались, чтобы почтить отца хананейского пантеона — святейшего Эла. Именно сюда принесли дряхлого Давида, чтобы он во всеуслышание объявил, что это сакральное место предназначается для Яхве и его Храма. Землей вокруг скалы владел крестьянин Орна Иевусеянин. Он использовал западный склон в качестве гумна, поскольку там дул морской ветерок и ему удобно было веять спелое зерно во время жатвы.
Давид купил у крестьянина участок за пятьдесят сиклей серебра. Он приказал Садоку воздвигнуть и освятить новый жертвенник из неотесанного камня для единого Бога израильтян. Царя часто приводили сюда в его последние дни, он приносил здесь жертвы Яхве. Его священники и левиты, певцы и музыканты сопровождали его, и его соправитель Соломон обычно был рядом с ним. Давида теперь так почитали его подданные, что сами его частые молитвы на этом месте как бы способствовали его освящению.
Как центр израильской веры, оно стало соперничать в Иерусалиме даже со скинией. И поручил Давид Соломону, своим советникам и первосвященникам:
— Здесь будет дом Господа Бога, и здесь алтарь Израилев для всесожжения.
Может быть, он заставил их закрепить свое согласие в форме завета. Этот наказ сделал Давида бессмертным в сердцах его народа и многих народов за пределами границ и времен древнего Израиля.
В 960 г. до P. X., через 40 лет после того, как он впервые был возвышен до царствования над Иудой, Давид призвал престолонаследника Соломона к своему изголовью и произнес свое последнее увещание:
— Вот, я отхожу в путь всей земли, ты же будь тверд и мужествен. И храни завет Господа, Бога твоего, ходя путями Его и соблюдая уставы его, и заповеди Его[29].
Так почил Давид, и был погребен в столице своей, которую он завоевал для Израиля. Мы не знаем точно, где или при каких обстоятельствах это произошло. Но весь Израиль оплакивал его много дней и ожидал в страхе и благоговении, окажется ли молодой Соломон достойным наследником Давида, сможет ли он быть проводником воли Яхве.
Выполнив завет своего отца воздвигнуть Храм на горе Орны, Соломон, наследник великого царя, доказал бы, что он достойный сын его. Он создал бы живой мемориал единственной в своем духе еврейской духовной космологии. Сделав это, он утвердил бы усилия Давида создать еврейскую национальную субстанцию, которая была бы превыше приверженности колену.
До этого не существовало центра для религиозных обрядов. Теперь учредителем священного культа в Израиле стал царь. Он наделил священство силой и авторитетом. Он сохранял и защищал веру. Но царь Давидова образца был не только защитником. Он был проводником воли Яхве. Через Давида, а теперь Соломона, милость Божья осеняла жизнь Его нации и Его людей.
В качестве посредника Яхве Соломон будет теперь и его архитектором. И поскольку Ковчег Завета символизировал пакт Яхве с сынами и дочерьми Моисея, Храм подтвердит выбор Давидом Иерусалима как города Яхве, навсегда утвердив благословение и защиту Бога и на династии Давида, и на его столице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
