«А ведь я хотела уйти», – вспомнила она. Прошло раздражение на бабулю-советчицу, прошел и стыд. Что-то изменилось, что-то случилось за последний час в ее жизни важное. Она не могла объяснить даже себе, что именно, но чувство внутреннего ликования не уходило.
Она вышла на крыльцо и огляделась. В выходящих из храма людях моя бабушка искала то же ликование, которое ощущала сама. На многих лицах она читала это состояние. И радовалась за них.
Кира, улыбаясь, возвращалась домой с толстенной книгой в обнимку.
Она была в тот день самой счастливой из нас.
Я себе казалась мухой, залетевшей в комнату и бьющейся в стекло в поисках выхода. Я не знала, что ждет меня, мою семью, которая еще полгода назад казалась крепкой и нерушимой, как бывший Советский Союз. А теперь Игорь был так далеко, что легко было представить, что он совсем не вернется. К тому же его звонки были деловыми и краткими, эсэмэски редкими и сухими. Они ранили меня.
А однажды мне позвонила Марина.
Она сказала, что хочет поговорить, и назначила встречу в кафе. Я была озадачена, сбита с толку и так разволновалась, что все стало валиться из рук.
Марина была сама любезность – встречу назначила в Простоквашке, чтобы мне не нужно было на перекладных тащиться в город.
– Хочешь, я пойду с тобой? – предложила Ксюха.
– Ну уж нет. Ты лучше с Иришкой побудь.
Конечно, мне бы не помешала поддержка, но после того, что Ксюха устроила в аэропорту, провожая Мишу в Прагу, я не рискнула с ней связаться. Она закатила такую сцену – Голливуд отдыхает. Весь аэропорт наблюдал, как моя подруга лупцует юного гения по щекам и пинает его футляр с аккордеоном. Футляр спасла преподавательница, упав на него грудью, Мишу защитили фанатки-однокурсницы. А однокурсники Миши – скрипач и саксофонист – приняли сторону дамы и прикрывали отход своей группы тем, что обнимали безутешную Ксюху и утирали ей слезы. Они, похоже, дико завидовали недотепе Мише и, если бы не Прага, немедленно предложили бы себя в «сыночки».
Мне не хотелось сцен. Поэтому я пришла в кафе одна, в назначенное время. Заняла столик у окна и имела удовольствие созерцать, как моя соперница паркуется, как покидает машину и легко взлетает по ступенькам кафе.
«Брошу школу, – решила я, – устроюсь в Ксюхину фирму, куплю себе такую же машину и…»
Что будет дальше, придумать не довелось – Марина уселась напротив меня, поздоровалась кивком и подозвала официанта. Она заказала то же, что и я, – кофе и стакан воды.
Я молча ждала, что она скажет. Марина закурила, собираясь с мыслями.
– Света, давай не будем ходить вокруг да около.
– Давай, – согласилась я.
– Я скажу прямо.
– Говори.
– Так получилось, что мы любим одного мужчину. И это факт.
– Вот как? – усмехнулась я. – А может, факт в том, что ты просто пытаешься присвоить то, что тебе не принадлежит?
– Но он и тебе не принадлежит! Игорь – свободный человек и…
– Называй вещи своими именами. Он уже был глубоко женат, когда ты его узнала. Или такую мелочь не обязательно брать в расчет?
– Теперь это не имеет значения.
– Имеет! – быстро возразила я, с удивлением слушая свой жесткий тон. – Это имеет большое значение. У нас ребенок!
– У меня тоже ребенок, и ему нужен отец.
– Классно! – воскликнула я. – Кому еще что нужно? Обращайтесь ко мне, я сегодня добрая…
– Добрая и несчастная, – подтвердила Марина. – Игорь жалеет тебя, поэтому и тянет с решением. Поэтому и не сказал до сих пор тебе правду.
– Какую правду?
– О наших отношениях. Мы встречались все это время. И до суда, и после. Мы жить друг без друга не можем, поняла?
Сказанное Мариной придавило меня. Стало трудно дышать. Можно предполагать, можно догадываться, но когда тебе лепят правду вот так…
Мне хотелось плеснуть ей в лицо водой.
– Чего ты от меня хочешь? – спросила я.
– Отпусти его. Пожалей. Развяжи ему руки.
– Не дождешься, – упрямо заявила я. Мне необходимо было ей противоречить. От боли хотелось причинить боль другому.
– Он не любит тебя.
– Пусть скажет об этом сам.
– Теперь я вижу, что разговаривать с тобой бесполезно, – заметила она, поднимаясь из-за столика. – Учти, я буду бороться.
– Я тоже, – немедленно ответила я.
Марина аккуратно придвинула стул к столику и направилась к выходу – высокая, тонкая, гибкая.
Как я собиралась с ней бороться? Это ведь только заявить легко.
У меня перед глазами стояла Иришка. В тот день весной, когда у дома Черновых – Гориных она оглянулась и не увидела Игоря. У меня ее глаза так и стояли в памяти – удивленные, обиженные. Ради нее я готова была на все, чтобы вернуть Игоря. Я ругала себя за прошлые свои обиды и дурацкое поведение, за свои эмоции и порывы.
Но Игорь теперь был далеко. Что я могла?
Я могла только ждать. И делать то, что должна.
А дел было полно, особенно на работе. Заканчивался учебный год. Мне предстояло вывезти свой класс на природу, а это всегда очень хлопотно. Нужно найти сопровождающих, подготовить игры и организовать питание. И одновременно с этим – готовить ведомости, списки детей в школьный лагерь, проводить репетиции утренника и делать многое, многое другое.
Обычно самая большая сложность состояла в том, чтобы найти сопровождающих. Но здесь все решилось само собой – пойти с нами в поход изъявили желание мои родители. Это снимало сразу массу проблем.
В поход мы решили отправиться в Липовый овраг, туда, где обычно устраивались наши семейные пикники. И вот на школьном автобусе мы выехали за ворота интерната. Кроме моих родителей и Иришки, с нами отправились Анжела с дочкой Дашей, бабушка Юли Зуйко и моя подруга Ксюша – наш спонсор. Она не только согласилась обеспечить питание, но и вызвалась поехать с нами.
– Ну все, господа учителя! – возвестила Ксюха, едва автобус покинул шумный городской проспект и выехал за город. – Кончились ваши мучения! Завтра, насколько я понимаю, уроков не будет?
– Уроков-то не будет, – согласилась Анжела. – Но мучения не кончились, увы…
– Как – не кончились?
– Месяц – пришкольный лагерь, месяц – трудовой в агрохозяйстве…
– И тебя бросят на школьный лагерь? – повернулась ко мне подруга. – Или на трудовой?
Я пожала плечами.
– Ты на себя давно в зеркало смотрела? Тебе срочно необходимо в отпуск! И спать, спать, спать…
– Твоими бы устами…
– Анжела, ну скажи, что я права! – упорствовала Ксюха. – Ей нельзя ни дня оставаться в интернате. Я предлагаю идти ко мне администратором, а она еще что-то раздумывает.
– Ты сама еще не решила, что будешь делать с фирмой, – вяло отбивалась я.
– Уже решила. Пока оставлю все как есть, только поменяю администратора и менеджера по персоналу. Администратором поставлю тебя, а менеджером Лену. Она согласилась.
