Купер записал имя и адрес адвоката миссис Лич в свой блокнот.
– Да, печально все это слышать, мистер Лич. А как же мальчики? Дети всегда страдают при разводе.
Лич подозрительно покосился на него, но ничего не сказал.
– На сегодня мне больше от вас ничего не нужно, сэр, благодарю, – произнес Купер.
Лич вдруг слишком быстро для такого крупного человека повернулся и, увидев стоявшую в дверях Диану, изменился в лице, придя в ярость:
– Сука!
Лич, как разъяренный бык, рванул к Фрай – их разделяло всего несколько ярдов, – словно хотел размазать ее по стене. Купер немного замешкался, хотя и подался вперед, пытаясь схватить его за пояс, но промахнулся. Он успел заметить, что Фрай сделала шаг от двери, освобождая себе пространство. Она подогнула ногу, проверяя поврежденное колено, затем выставила вперед левую руку, повернув ее ладонью к Личу, как делают полицейские на дороге. Этот оборонительный жест выглядел жалким, как мольба, но Купер знал, что выставила она слабую руку, чтобы придать всему телу больше устойчивости.
Лич ударил неудачно. Его кулак просвистел мимо плеча Фрай, та блокировала его локоть правым предплечьем, а затем ударила каблуком ему под колено, и фермер грузно упал на землю, вляпавшись лицом в коровий навоз.
– Ух ты! – выдохнула Фрай, споткнувшись и потирая лодыжку. – Вот я и расквиталась с этим мерзким скотным рынком!
Купер наконец добрался до Лича. Поставив фермеру колено на спину, он схватил того за запястье, намереваясь надеть наручники. Но тут он почувствовал неуверенность. Весь боевой дух вдруг покинул Лича – его тело сделалось вялым и податливым.
– Ну что, мистер Лич, будем вести себя разумно?
В ответ фермер издал мычащий звук, и Купер отпустил его запястье.
– Что ты делаешь, Бен? – спросила Фрай.
– Все в порядке.
Купер проверил дыхание Лича, его пульс и сердце. Фермер все еще не сопротивлялся. Казалось, он едва заметными движениями пытается поглубже закопаться в грязь, что-то невнятно бормоча. Купер повернул голову Лича набок и заглянул ему в лицо. Внезапно он поднялся, отряхивая с брюк грязь. Лич по-прежнему почти не двигался, только отвернул лицо обратно в навоз, когда Фрай, чуть прихрамывая, подошла и встала рядом с ним.
– Он в порядке?
– Пойдем, – сказал Купер.
– Постой. Может быть, ему нужна медицинская помощь. Дай я посмотрю.
– Нет. Оставь его.
– Бен!
– Оставь его в покое. С ним все в порядке.
Фрай пожала плечами:
– Как бы то ни было, он даже не дотронулся до меня.
– Я знаю. Ты согласна, что не стоит возиться с протоколом?
– Конечно, он не стоит возни с бумагами. Но ты уверен, что с ним все в порядке?
– Он в полном порядке, Диана. Поверь мне.
– Ладно. Пойдем.
Она похромала назад к машине.
– Он в порядке как никогда, – тихо произнес Купер.
Когда они уже выезжали со двора, Купер бросил взгляд в зеркало заднего вида. Уоррен Лич поднялся с земли и теперь сидел, сгорбившись и уронив голову на руки, у заднего борта прицепа. Рыжий кот составил ему компанию. Но даже кот смотрел на него с жалостью.
После того как адвокат сделал звонок своей клиентке, Купер и Фрай получили адрес неподалеку от Бэйкуэлла. Они нашли небольшой мотель «В & В», пустовавший зимой. Ивонна Лич занимала комнату на первом этаже, которая выходила на выстроившиеся в ряд домики в викторианском стиле, с касавшимися друг друга стенами, темными кирпичными подъездами и мансардными окнами.
– Я очень боялась его, – сказала Ивонна. – Терпела, сколько могла, это правда.
– Миссис Лич, вы хотите сказать, что подвергались физическому насилию? – спросила Фрай.
Купер видел, что она пытается успокоить женщину, которую порядком напугало появление в комнате двух детективов. Миссис Лич скользнула взглядом по дешевому кухонному шкафу, затем посмотрела на раковину в углу и пожала плечами, словно признавая тот факт, что теперь ситуация вышла из-под ее контроля.
– На самом деле нет, – сказала она. – Я имею в виду, что он ни разу меня не ударил. На это я пожаловаться не могу.
Она потерла руки и протянула их к батарее под подоконником. Комната была холодной и убогой. Женщина накинула на плечи кардиган и уставилась в окно.
– Единственным человеком, с кем я вообще могла поговорить, был смотритель. Оуэн. Иногда он заходил к нам – посмотреть, все ли со мной в порядке. Но только когда Уоррена не было рядом. Будь его воля, Уоррен и близко не подпустил бы его к ферме.
Купер вздохнул с облегчением. Это было похоже на того Оуэна Фокса, которого он знал. Как мог Марк Рупер так ошибаться по поводу частых посещений Оуэном фермы «Рингхэмский хребет»?
– Вы думаете, мне надо вернуться? – спросила Ивонна.
Детективы внимательно посмотрели на нее.
– Миссис Лич, наверняка должно существовать нечто, напугавшее вас до такой степени, что вы ушли.
Ивонна Лич кивнула и жестом пригласила их присесть на кровать. Затем она рассказала, как муж постоянно угрожал ей, если она отказывалась заниматься сексом, как он ломал замок на двери, когда она уходила спать в другую комнату.
– Он очень сексуальный мужчина. И всегда таким был. Это одно из тех качеств, что когда-то привлекли меня в нем.
Она рассказала им, как с появлением финансовых трудностей характер ее мужа сильно испортился. Она не знала, сколько у фермы долгов, – Уоррен никогда не посвящал ее в такие подробности, – но она знала, что все очень плохо. Вполне можно было понять, почему Уоррен пьет: он очень тяжело переживал сложившуюся ситуацию. Его характер становился хуже день ото дня, и всю накопившуюся злость он всегда вымещал на ней. Казалось, его провоцировало уже одно ее присутствие. Ивонна говорила, что ушла, так как больше не могла выносить, что все это происходит на глазах у мальчиков. Она подумала, что, если ее не будет, одним провоцирующим фактором станет меньше, и Лич перестанет так напиваться.
– Для меня это самое трудное решение, которое я когда-либо принимала, – сказала она.
Купер понял, что Ивонна относится к тем женщинам, которым необходимо чувствовать, что они нужны, что у них есть роль, придающая смысл их жизни. Некоторые женщины боятся сойти со своего места: а вдруг они обнаружат, что ворота за ними тут же захлопнутся? Он представлял страх Ивонны, что все тут же забудут о ней и будут продолжать жить, как будто ничего не произошло, как будто тут ее никогда и не было. И тогда она узнает, что в ее жизни вообще никогда не было никакого смысла.
– Потому что я люблю его, понимаете, – сказала Ивонна.
В дверь постучали. Хозяйка внесла в комнату поднос с чаем для гостей, с любопытством посматривая на них. Ее вид словно говорил, что они могут рассчитывать и на дальнейшее гостеприимство, если не будут забираться в обуви на кровать и красть чайные ложечки.
Купер отхлебнул чай и обнаружил, что тот слабый и безвкусный.
– Миссис Лич, к вашему мужу приходило много посетителей?
Она смутилась. Ее лицо приобрело те упрямые черты, которые на мгновение напомнили Куперу лицо ее мужа. Должно быть, в их жизни был период, когда они составляли одно целое.
– Вы ведь, наверное, спрашивали себя, что происходит в большом сарае? – уточнил свой вопрос Купер.
Ивонна кивнула с таким видом, словно собиралась заплакать от мягкости в его голосе.
– Это было ужасно. По ночам, после того как мальчики ложились спать, приходили разные люди. Уоррен велел мне оставаться в доме. Я слышала лай собак, вой и рычание. Нетрудно догадаться, что все это значило. Уоррен говорил мне, что это единственный способ заработать немного денег и расплатиться с долгами. Но с подобными людьми обязательно что-то пойдет не так. К тому же он не очень умный человек. Я знала, что его просто используют.
– И что пошло не так, миссис Лич?
– Не знаю. Но однажды утром, после того как они уехали, он был в ужасном настроении. Кроме того, он был напуган. И очень зол.
– Вы не знаете, что случилось?
– Нет, он мне так и не сказал.
– Как давно это было?
– Недель шесть назад. Я запомнила, потому что с тех пор эти люди больше не появлялись. А раньше они приезжали каждую неделю – каждый воскресный вечер.
– Как вы думаете, почему они перестали появляться?
– Я всегда думала, что это из-за смотрителя, – ответила Ивонна.
– Оуэна Фокса? Вы хотите сказать, что он имеет отношение к этим людям? – спросила Фрай.
– Нет-нет, – возразила миссис Лич. – Но он знал. По-моему, он знает обо всем, что происходит в округе. Оуэн заходил на ферму и просил меня повлиять на Лича, чтобы он прекратил все это. Ну, какое влияние! Конечно, он не понимал, чего оно стоит, это влияние.
– Но почему он так делал? Он мог просто заявить, – заметила Фрай.
– Говорил, что не хочет создавать проблем Уоррену, и еще боялся, что это станет для Уоррена последней каплей. Этот смотритель разбирается в таких вещах.
