трусливый. Днем он проходил мимо, будто и не видел соседку, а вечером часов в десять, когда стемнеет и он примет хорошую дозу вина, он приходил под Машину дверь и начинал стучать.
– Синьора, открой, – говорил он тихо, чтобы соседи не услышали.
Маша открыла двери и, увидев его, строго сказала:
– Иди домой, к жене.
– У меня нет жены, – начал он.
Маша захлопнула дверь и пробурчала:
– Пьянющий, еле на ногах стоит и туда же. Жених.
На следующий вечер мужичок опять скребется в дверь. Маша, не открывая двери, сказала:
– Уходи сейчас же, а то вызову полицию.
А он снова:
– Открой, открой.
– Нет, ты посмотри на этого жениха, – возмутилась Маша. – Пришел среди ночи, разбудил и опять, небось, пьяный.
Она открыла дверь. На нее пахнул запах перегара. Жених еле стоял на ногах. Маша разозлившись, столкнула его со ступенек. И не глядя, как он долетел до земли, захлопнула дверь.
На следующий день приехали Даша с Димочкой.
– Приветик, мам. – сказала дочка. – А Димочка захотел к тебе.
– Приветик, – Маша обняла Дашу и прижала к себе Диму. – Мое солнышко, очень хорошо и я тоже соскучилась по тебе. Три дня не видела моего мальчика любимого.
– Ну, я поехала, у меня дела, – сказала Даша.
Маша уже сегодня отработала и занималась уборкой в доме. Димочка достал из полиэтиленового мешка своих зай-цев, слона, лягушку и сказал:
– Давай с ними поиграем, как в прошлый раз.
– Сейчас я доубираю и потом будем играть.
– Я сейчас хочу, я с самого утра хотел с тобой поиграть, – и засопел, и запыхтел он. И слезинка покатилась по щеке. Маша как увидела эту слезку, все бросила:
– Ну что ты, маленький мой, не надо плакать, – обняла она внучонка. – Давай играть.
Димочка, довольный, усадил своих плюшевых друзей в рядок и сказал:
– Ребятки, вот наша Маша пришла, сейчас будем играть с нею.
Когда наигрались, и Даша увезла Диму домой, у Маши родился замечательный стишок про ее малыша. В конце были такие строчки:
«Ты прости, мое сердечко, что обидела беспечно…»
Боже, как она любит этого маленького мальчика и свою доченьку. Но все равно хочется еще любви. Хочется мужчину.
Вечером, опять пожаловал сосед и начал стучать в дверь.
«Вот тебе и мужчина», – улыбнулась про себя Маша. Этот мужчина ей никак, ни с какой стороны не нравился.
«Что же делать, как же его отогнать?» – думала она, подходя к двери.
На глаза ей попался маленький веник для камина на длинной ручке. Она взяла его и открыла дверь. Перед ней стоял щупленький сосед с совершенно пьяными глазами.
– Уходи, – тихо сказала Маша.
Но он попытался проскользнуть в открытую дверь.
– Ах, ты! – возмутилась Маша и стала бить его по лицу веником. Он сначала не понял, а потом, закрыв лицо руками и чертыхаясь, спустился со ступенек. И больше не приходил. Когда, Маша рассказала про этот инцидент Даше и Марио, те долго хохотали. А Даша сказала:
– Ну вот, сама разгоняешь женихов, а потом жалуешься, что самой скучно.
– Ой, Дарьюшка, ну что ты, какой же это жених? Да он в два раза меньше меня и в три раза тоньше. Зачем мне его вечно пьяные кости, – и засмеялась.
– Да, здесь в деревне трудно кого-то приличного найти, – сказал Марио.
Позвонила Люба:
– Маша, как дела? – звенел в трубке ее голосок. – У нас здесь жених есть для тебя, не хочешь посмотреть?
– Да, я не знаю, ну если только посмотреть сначала, – замялась Маша.
– Хорошо, когда встречаемся? – спросила Люба.
– Я смогу только после семи вечера, потому что до обеда работаю, а потом автобус аж в семь. Приеду в полвосьмого.
– Отличненько! – ответила Люба. – Встречаемся в баре возле моего дома. Пока!
Маша разволновалась. Что там за жених и стоит ли с ним знакомиться? А вдруг он ей не понравится или она ему.
«Стоп, – приказала она себе. – Если так думать, то можно вообще остаться навсегда одной. Решено, еду!»
Но когда она увидела этого жениха, она пожалела, что приехала. Но, вздохнув, взяла себя в руки и подумала:
«Ну, может он человек хороший».
Маша присела на стул возле столика, где уже сидели Люба со своим Марено и высокий мужчина в красной рубахе. На рубахе под руками виднелись круги от пота уже высохшие и побелевшие. Но еще неприятнее была его прическа. Волосы, окрашенные в яркий каштановый цвет, спускались до самых плеч. А на верхней части головы, прикрывая лысину, лежали пучком начесанные волосы, которые были подняты с задней части головы и приклеены лаком. Но еще неприятнее были его совершенно гнилые и черные зубы. Он протянул Маше руку через стол и надменно улыбнулся:
– Эрнесто.
«Ну и улыбочка», – поежилась Маша.
Она приветливо улыбнулась:
– Чао! Приветик всем! Любань, как дела? – улыбнулась Маша. – Я так тебя давно не видела.
– Да у меня-то хорошо, – сказала Люба и добавила: – Ты не смотри, что он не красавец, может как человек хороший. Я его не знаю. Он работает вместе с Марено, но они не друзья. И мой его плохо знает. Просто Эрнесто узнал, что Марено встречается с русской женщиной, и ему захотелось русскую. Посмотри, может он и ничего, – сказала Люба по-русски.
– Нет, нет, так не годится, – улыбнулся Марено. – Давайте говорить по-итальянски.
– Хорошо, по-итальянски, – улыбнулась Люба. – А пить что-нибудь сегодня будем?
Марено вскочил и пошел заказывать каппуччино, а Эрнесто даже и не пошевелился.
Он сидел и молча разглядывал Машу. Под его пристальным взглядом Маше стало неуютно, она сконфуженно улыбнулась ему и спросила:
– А кем ты работаешь?
– Я уже на пенсии, а работал в армии, – ответил он неприятным голосом и ни один мускул не дрогнул на его лице.
«Сидит, как мумия, хоть бы улыбнулся, – печально подумала Маша. – Вон Марено, какая прелесть. Улыбчивый, добрый человек».
Жених молчал, Маша не знала, о чем с ним говорить. Наконец подошел Марено, а за ним официантка с подносом. Она аккуратно расставила на столе чашечки с каппуччино и, улыбнувшись, ушла. Когда выпили напиток, Люба сказала:
– Ну, мы пошли, а вы тут знакомьтесь, – и, обнявшись, они направились к машине.
– Пойдем и мы в машину, – сказал, поднимаясь из-за стола, Эрнесто.
Маша не разбиралась в автомобилях, особенно заграничных, но эта его машина ей понравилась. Она была большая, красно-бордового цвета. Внутри нее как в бронетанке.
«И стекла, наверное, бронированные», – подумала Маша.
Когда села рядом с ним, Маша увидела, что у него еще и сильно выпирает вперед живот.
«Вообще уродство какое-то, – подумала она. – Ну ладно, волосы подстрижем, зубы
