Другими словами, я убил человека, чего не делал со времён окончания проклятой вьетнамской войны. Честно признаюсь, я не хотел этого и поэтому страшно разозлился. Это убийство было мне совсем ни к чему. У меня была хорошая, стабильная работа, куча друзей и очередная любимая женщина. Вместо всего этого я мог отправиться в тюрьму и провести остаток дней в воспоминаниях о прошлом.
Поэтому я решил убрать свидетеля, того самого Резо, который пошёл к двери, и тем самым замести все следы. Но это было не так-то просто, потому что Резо и сам имел на меня кое-какие виды. Я подкрался к выходу в коридор и увидел, как он заглядывает в глазок входной двери, за которой слышались чьи-то весёлые голоса, видимо, у соседей была вечеринка. Шум борьбы в комнате он, судя по всему, принял за возню своего товарища с глупым американцем. У меня в руке был пистолет, но я не хотел стрелять, чтобы не создавать лишнего шума. Я начал подбираться к нему, но он, словно тигр, спиной почувствовал опасность и даже не обернулся, а сразу нырнул вниз и бросился мне под ноги. Таких хорошо обученных людей приятно встретить где-нибудь в баре и поболтать с ними о результатах последних скачек или о женщинах. Но не дай боже иметь их в качестве врага. Если бы он меня достал хотя бы раз, то убил бы одним ударом – настолько он был силён. Я отскочил назад в гостиную, но он успел схватить меня за ногу, и я упал, выронив пистолет. Он молча прыгнул на меня, я подставил ногу, перекинул его через себя и, решив, что черт с ним, со свидетелем, шкуру бы свою спасти, вскочил и побежал к двери, голоса за которой уже смолкли. Но не тут-то было.
Эта жуткая полуторацентнеровая кавказская бестия была упряма, как вол. При падении он здорово ударился головой об угол стола, и я был уверен, что он отключился. Но не успел я открыть задвижку, как услышал топот за спиной и в последний момент отпрянул к стенному шкафу. Протаранив всем своим весом дверь, он вылетел на площадку и растянулся там, наделав много шума. Мне ничего не оставалось, как захлопнуть дверь изнутри и щёлкнуть задвижкой, потому что соседи тут же высунули свои носы и начали громко возмущаться и задавать глупые вопросы. Грузин счёл за лучшее послать их всех подальше и поскорее унести ноги.
Я остался в квартире с двумя трупами. Не буду пересказывать, что я пережил там, пока не убедился, что соседи не стали вызывать полицию, удовлетворившись позорным бегством нарушителя спокойствия. В противном случае меня бы поджарили на электрическом стуле. Почти час я приходил в себя и только потом осмелился убраться оттуда. Дома я первым делом написал транскрипцию все ещё звучавших в моей голове предсмертных хрипов старика. Я уже не сомневался, что влип в серьёзную историю, связанную с большими деньгами, и что в сказанной мне фразе содержится ключ к разгадке какой-то страшной тайны. Но пока для меня это были лишь пустые, абсолютно ничего не значащие звуки. Несмотря на позднее время, я позвонил все тому же знакомому языковеду, и он дал мне телефон своего коллеги, который, как он утверждал, владеет грузинским языком лучше, чем сами грузины.
Утром я собирался отправиться прямо к нему и получить наконец ответы на мучившие меня вопросы. Но недаром древние индейцы считали, что золото, кроме своих уникальных физических свойств, обладает ещё и огромной магической силой, враждебной человеку. А в больших количествах – тем более. Любой, кто притрагивается к нему, рано или поздно становится его жертвой, если не знает, как общаться с духами, стоящими за этим проклятым металлом. Индейцы-то знали, поэтому и идолов своих делали из чистого золота, чтобы те защищали их от врагов. Может быть, вы замечали:/стоит кому-то хотя бы приблизиться к большой массе золота, как от тех или иных причин он погибает. Неважно, что мы думаем, будто сам металл здесь ни при чем и во всем виновна человеческая жадность или ещё что-то вполне приземлённое. Ведь духи, как считают индейцы, властвуют на земле земными, а не сверхъестественными методами, чтобы люди сваливали вину на себя, а не на них. Главное, что человек все равно погибает. Наверное, вы слышали, как люди находили жуткую смерть, когда охотились за индейскими сокровищами. И это не байки, а исторические факты. Впрочем, не только индейское золото опасно для человека, а и любое другое. Золотая лихорадка – это не просто словосочетание, а вполне конкретное биофизическое проявление влияния золота на психику. Я изучал специальную литературу по этому вопросу. Золото неразрывно связано с мистикой. Существует версия, что именно из него сделан ключ от двери в потусторонний мир. Есть только один способ защитить себя от влияния золота – не любить его, вовсе не обращать на него внимания. Тогда духи теряют свою силу.
Впрочем, я сам отношусь, как вы уже догадались, к тем, кто уже находится под их властью, – он криво усмехнулся. – Но я не безнадёжен. По крайней мере стараюсь убедить сам себя в том, что мне нужно не это проклятое золото, а всего лишь материальное благополучие, а значит, и счастье в жизни.
Правда, это плохо помогает, духам наплевать на то, что я думаю: с того момента, как я начал за ним гоняться, мне постоянно угрожают смертью. И не только мне.
Я чувствовал себя в полной безопасности, думая, что избавился от грузинской мафии, как я окрестил для себя тех людей. Но видно, тогда уже золото начало действовать на меня и затмило разум. Среди ночи в мою квартиру вломились. Я безмятежно дрых в своей постельке, слава богу, один, и даже не слышал, как непрошеные гости устанавливали пластиковую взрывчатку на металлической двери моего скромного жилища. Эти наглые русские бандиты ничего не боятся в Америке, ведут себя, как у себя дома, черт бы побрал их методы! Я проснулся от страшного взрыва, а когда очухался, то увидел над собой троих головорезов с пушками. В следующее мгновение меня оглушили и прямо в пижаме вытащили из квартиры. В этой же пижаме я пришёл в себя уже в незнакомом подвале. Я лежал связанный в темноте на бетонном полу и понятия не имел, где нахожусь. Хорошо, что листок с записью транскрипции я догадался перед сном спрятать, а то бы очнулся уже в гробу. Шишка на моем лбу была больше, чем сама голова, – это старый знакомый Резо врезал мне рукояткой пистолета, когда оглушал в постели. Я начал ломать остатки головы над тем, как они меня вычислили, но тут дверь открылась и вошли двое. Оба русские. Один был очень жирным, а другой просто здоровым. Я притворился, что все ещё без сознания.
Включив свет, они остановились у входа и начали меня рассматривать.
«Говоришь, он детектив?» – спросил жирный по-русски.
«Хрена там говорить! Так оно и есть, – ответил второй. – Резо его проследил, когда он ушёл от Кумсишвили. Перепугался, видать, наложил в штаны и привёл его прямёхонько к себе домой. Думал, что Резо сбежал от него, болван!»
«Ладно, не мельтеши, Бэн. Что-то не очень похож он на ищейку».
«Вот и я говорю – быстро сломается. Но он точно детектив, у него на дверях даже табличка была – сам видел. Теперь ни двери, ни таблички, ха-ха!»
«Заткнись! Кумсишвили тоже был далеко не мальчиком, однако ничего не сказал».
«Ну-у, сравнил. Индус! Кумсишвили сам Сталин доверял, он настоящим титаном был, утёсом гранитным, старой советской закалки, а этот – тьфу, тюфяк в сравнении с ним».
«Как же тогда этот тюфяк прикончил Тимура? Ты лучше не болтай попусту, Бэн. С этим парнем нужно поаккуратнее. Он – наша последняя ниточка. Если она оборвётся, то мы по миру пойдём. Шеф каждые полчаса названивает, интересуется успехами. Я пока говорю, что все нормально, но он и то недоволен. А представляешь, что будет, если я скажу, что след оборвался? Он же нас живьём сожрёт. Так что сильно не набрасывайтесь на него, не спешите, а то загнётся раньше времени. На хрена вон такой шишак ему набили? А если память отшибли?»
«Не, Резо своё дело знает. И потом, у него самого почти такой же – и ничего, все помнит».
«Ладно, идём, а то опоздаю».
Они ушли, и я опять остался один. Я не дурак и никогда им не был. Мне стало ясно как день, что меня ждёт участь того несчастного старика Кумсишвили.
Убеждать их в том, что я ничего не запомнил, было совершенно бесполезно – все равно прикончат. Но они уже были уверены, что я что-то знаю, потому что начал сдуру сопротивляться в квартире. Если бы я хоть знал, что кроется за всем этим, то не так обидно было бы, а то ведь ни в зуб ногой! Хорошо хоть, что я русский язык выучил и они при мне не таясь разговаривали, думая, что не понимаю, а то бы совсем в неведении был. У меня даже волосы зашевелились на голове от отчаяния. О жестокости русских бандитов в Нью-Йорке легенды ходят. Итальянские гангстеры с ними и рядом не стояли. Те хоть какие-то там традиции соблюдают, законы мафиозные, а вашим все до фени – полный беспредел. Правда, ты не поверишь, Родион, но даже тогда я нисколько не пожалел, что поднял ту чёртову бумажку на улице. Наверное, потому от меня и обе жены сбежали, что я все никак не могу остепениться в этой жизни – все дурь в одном месте играет. Полежал я там на полу, полежал и решил, что смогу их переиграть. Настроение сразу улучшилось, боль в голове прошла, я вскочил на ноги и начал обнюхивать все кругом, ища лазейку, чтобы выскочить. Где там! Все как в противоядерном бункере: ни одной щели или дырочки, даже замочной скважины в дверях не было. И мебели никакой, чтобы вооружиться. А ещё холодно, я ведь в одной пижаме, и руки связаны – особо не согреешься. Ну, думаю, конец тебе пришёл, мистер Кейди. Тут дверь снова загремела, я быстренько на пол улёгся, глаза закрыл и стал ждать.
