— Невио, мы можем поговорить? — Я сжала руки, не зная, как ему сказать. Поговорить с мамой было трудно, но это было ничто по сравнению с этим. С папой тоже было бы трудно, но реакция
Невио пугала меня больше.
Невио сразу же насторожился и подошел ко мне, коснувшись моих плеч. — Что случилось?
Беспокойство в его голосе всегда согревало мое сердце, потому что это не было одной из сильных черт характера Невио.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, верно?
Темные брови Невио сошлись вместе, в его глазах замешательство смешалось с настороженностью. Его интуиция, как всегда, была на высоте. — Просто скажи мне то, что ты хочешь мне сказать. Ты ведь не больна, верно?
Я быстро покачала головой. — Не больна, нет. Я в порядке, физически, но я…
— Грета, просто скажи мне!
Мои глаза горели от слез, что я едва могла проглотить комок в горле. — Последние несколько месяцев я встречалась с Амо.
Невио уронил руку и отступил назад, выражение его лица стало каменно-холодным. — Что?
Низкая вибрация в его голосе вызвала мурашки на моей коже.
— Я люблю его.
Невио сделал еще один шаг назад, каждый мускул в его теле напрягся до предела. — Ты любишь его?
Снисходительность в его голосе ранила сильнее, чем его ярость. — Невио, пожалуйста, постарайся понять. Я люблю его и хочу быть с ним.
Он отвернулся с резким смехом, достал пистолет и выстрелил в зеркала. Я вздрогнула, мои руки взлетели вверх, чтобы закрыть уши. Зеркала от пола до потолка взорвались одно за другим с пронзительным визгом. Осколки разлетелись по комнате, расколов солнечный свет на сотни осколков, как мое сердце раскололось из-за реакции Невио. Он медленно повернулся ко мне, его грудь была окровавлена от нескольких порезов, а один осколок застрял в щеке.
Слезы побежали по моим щекам. Он поднял руку и выдернул осколок, отчего по его лицу потекла струйка крови.
— Значит, ты выбираешь его, а не меня, не нас, не нашу семью.
У меня пересохло во рту, сердце заколотилось, а руки стали липкими.
— Если ты уезжаешь из Вегаса, чтобы быть с Витиелло, значит, тебе на меня наплевать.
Не могу поверить в то, что он сказал. Это была неправда, и он знал это, но ему все равно удалось заставить меня чувствовать себя виноватой.
Я чувствовала это с самого первого момента, когда подумала о том, чтобы быть с Амо, потому что я знала, что это будет означать. Мне пришлось бы оставить Невио, чего я никогда не считала возможным. Я была спокойствием в ярости Невио, и я боялась, что без меня рядом с ним тьма победит. Его действия только что разожгли мою тревогу.
Его ярость была мощной, она обрушилась на меня, как лавина, от которой у меня перехватило дыхание. Дверь в балетную студию распахнулась, и папа, Нино, Алессио и Массимо вошли с пистолетами наизготовку.
Все они замерли, увидев нас.
Я проигнорировала их пытливые взгляды. Это было между мной и Невио.
— Разве ты не хочешь, чтобы я была счастлива? — мягко спросил я.
— Что, блядь, здесь происходит? — прорычал отец.
Невио шагнул ко мне и посмотрел на меня сверху вниз. — Разве ты не была счастлива с нами? С людьми, к которым ты принадлежишь?
Я сглотнула. — Была и я никогда не думала, что буду желать большего, чем имею, но потом... потом я встретила Амо, и я пыталась бороться с этим, надеялась, что это пройдет, но этого не случилось.
Я видела замешательство на лицах остальных.
Невио покачал головой, глядя в сторону. — Мы на войне. Ты не можешь получить обоих. Если ты выберешь его, ты бросишь нас. Конец истории.
— Снова может быть мир.
— Кто-нибудь объяснит мне, что, блядь, происходит? — Отец встал между нами, его яростный взгляд метался между
Невио и мной.
— Нет, если я убью Амо, то Лука больше никогда не согласится на мир. — Его ухмылка была полна тьмы. Это была улыбка, которую он носил по ночам, это была не та улыбка, которую он показывал мне.
— Ты сделаешь это со мной?
Глаза Невио оставались равнодушными. — Я сделаю это для тебя, даже если ты этого не видишь .
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чужие жизни ничего не значили для него. Очень немногие люди имели значение для Невио, но эти избранные были всем его миром, и он сделал бы все, чтобы защитить их и держать их рядом. Он не остановится ни перед чем. Я знала это лучше, чем кто-либо другой. Никто не знал Невио лучше меня.
Невио любил смотреть, как горит мир, но до сих пор он всегда следил за тем, чтобы пламя не коснулось меня.
Я покачала головой. — Нет, ты бы сделал это для себя. Ты эгоист.
— Ты бы знала все об эгоизме. — Невио повернулся к папе. — Грета трахалась с Витиелло последние несколько месяцев. Она чертова предательница. — Невио ушел, за ним последовали Массимо и Алессио.
Я дрожала от печали, гнева и шока. Когда на меня упал недоверчивый взгляд отца, у меня чуть не подкосились ноги. Даже анализирующее присутствие Нино не помогло.
— Объясни, — сказал Нино.
Отец только уставился на меня, словно был на грани того, чтобы добить оставшиеся зеркала своим пистолетом.
Я умоляла их глазами понять, пока говорила им правду. Слова вырывались из меня, мой голос срывался.
— Ты понимаешь, какой опасности ты подвергаешь себя, встречаясь с врагом? — спросил Нино.
Отец все еще молчал.
— Я доверяю Амо.
— Тогда, очевидно, тебе нельзя доверять, — прорычал отец. — Он мог бы убить тебя.
— Он бы не убил.
Отец схватил меня за руку и притянул ближе, его глаза были полны ярости. — Ты солгала. Ты рисковала своей жизнью и безопасностью всех, кто тебя любит.
— Я не хочу больше лгать. Вот почему я рассказала Невио. Но я знала, как ты отреагируешь, когда я скажу тебе, и я была права.
— А чего ты ожидала? Я ясно выразил свою позицию в отношении Амо, и это было еще до войны.
Я закрыла глаза, и еще больше слез хлынуло наружу. — Папа, я знаю, что ты сердишься, но, пожалуйста, постарайся понять. Я люблю Амо. Мне больно быть в разлуке с ним. Пожалуйста, позволь мне быть с ним.
— Он женат, и мы в состоянии войны, Грета, — сказал Нино, как будто я могла забыть.
— Он собирается развестись с Крессидой ради меня, и он убедит своего отца заключить еще одно перемирие, если ты тоже на это согласен.
Отец покачал головой. — Mia cara, этого я не могу тебе позволить. Я не соглашусь на брак с Амо Витиелло. Ты не уедешь в Нью-Йорк, и уж точно не будешь подвержена старомодным традициям в Фамилии. Мира с Фамилией не будет, пока я Капо, а учитывая реакцию Невио, не будет и при его власти.
Я подошла к отцу вплотную, нахмурившись. — Ты учил меня, что мое мнение имеет значение, что ты уважаешь мой выбор, а теперь ты не позволяешь мне выйти замуж за человека, которого я хочу?
Лицо отца было каменным, но его глаза обжигали меня свирепостью своих эмоций. Он погладил меня по щекам. — Грета, в Каморре ты в большей безопасности, чем где-либо еще. Мое слово — закон. Здесь тебе ничего не грозит, но там слово Луки, а потом и
Амо. Ты попадешь под их гребаную юрисдикцию, и ты не хуже меня знаешь, что они поступают иначе, чем мы. Я не смогу защитить тебя так же, если ты будешь в Нью-Йорке, как если бы ты был здесь. Я бы все равно разрушил их гребаный город, если бы ты нуждалась во мне, но до тех пор ты будешь в их власти.
Я накрыла его покрытые шрамами руки своими, удерживая его взгляд, и ободряюще улыбнулась.
— Я знаю, что вы все умрете, чтобы защитить меня, и я знаю, что здесь я в безопасности, но с такой же уверенностью я знаю, что буду в безопасности в Нью-Йорке, потому что Амо там, и он защитит меня. Пожалуйста, уважай мой выбор и дай Амо и миру шанс.
Папа обменялся взглядом с Нино, поцеловал меня в лоб и отступил назад. — Ответ — нет.
Я моргнула, смирение наполнило меня. — Папа, ты можешь помешать миру, но ты не можешь помешать мне быть с Амо.
Ноздри отца раздулись, а рот растянулся в жесткой улыбке. — О, Mia cara, это мой город, моя территория, мои правила. Пока я дышу, я не позволю тебе больше встречаться с Амо, даже если мне придется запереть тебя в твоей комнате.
