Она опустилась на позолоченный диван и с раскаянием посмотрела на лэру:
— Я поняла, что мне надо возвращаться в столицу. Лэр сильно меня напугал, вынудив бежать, и я не успела даже подумать, что могу защищаться, но он подкараулил меня на обратном пути.
— Как же так? Милая моя! Мне всё же не верится, что он на такое решился.
— И, тем не менее, выследил и напал! — Злата по-детски всхлипнула и снова прикрылась платочком. — На моё счастье и к беде поглотителя, буквально перед его нападением меня нашли мой муж и отец. Они были обеспокоены тем, что я пропала, и учинили поиски. Лэр Больдо с папой защищали меня и детей как могли, но силы были неравны. Лэр Барути обманом втянул в своё дело лэра Шторма с его группой, нанял наёмников, и ему удалось выпить мой дар, но он не успел им насладиться. Отец покарал его!
— О, я всегда знала, что лэр Эйш строго смотрит за всем родом. Он очень порядочный лэр, — убедительно произнесла лэра Макинто.
— Да, но подручные Барути нанесли ему смертельную рану, и мой муж едва успел прикрыть меня, чтобы наёмники не довершили расправу. Они не собирались никого оставлять в живых!
— Какие ужасы вы рассказываете!
— Я там столько всего пережила! Страх за детей, за себя, за папу и мужа, и мне до сих пор по ночам снятся кошмары. Из-за Барути я потеряла отца, моего мужа равнодушные дознаватели увезли в королевскую тюрьму, даже не спросив меня, что произошло. В какое время мы живём, что нельзя защищать честь своей жены, дочери? Как же так, лэра Макинто? Я же хотела быть полезной королю, а получилось… — Злата прикрыла лицо руками и сделала вид, что не справляется со своими чувствами.
— Милая, вам бы успокоиться.
— Но как, лэра? Как мы все можем быть спокойны, когда безумцам позволяется многое, а стоит только добропорядочным лэрам встать на защиту своих близких, так их бросают в тюрьму! Надо что-то делать, как-то предупредить других, что за отстаивание чести можно поплатиться свободой!
— Но, дорогая Талейта, может быть, дознаватели сами со всем разберутся?
— Не разберутся! Лэр Барути действовал обманом, подверг угрозе моих детей, убил отца, а моему мужу не дали даже оправдаться!
— Мне кажется, прошло мало времени и следует подождать, — хозяйка дома не спешила поддаваться Златиному настроению, и та готова была уже признать, что её осенила дурацкая идея и теперь жаль потерянного времени на подготовку.
Надо было идти во дворец, просить разрешение на посещение тюрьмы, добиваться аудиенции у короля, рассылать подкупы. Упоминая короля она понимала, чем для неё закончится привлечение его внимания. Талейта была бы рада и вцепилась бы в эту возможность, а Злата оставляла её на самый крайний случай из всех крайних вариантов.
Если Имрус узнаёт, как именно она просила короля проявить милость, то он вырвет её из своего сердца. Наверное, она эгоистка, раз не желает переступить через себя и щедро одарить ласками величество, а потом страдать из-за того, что генерал не оценил её жертву. Все эти мысли быстро прокрутились в голове девушки, и она с удвоенным усилием продолжила врать:
— Подождать? Знаете, ко мне с границы примчался отряд генерала! Они в панике, говорят, что без него не справляются и полчища выхухолей могут в любую минуту направиться в восточном направлении…
— Ох, нет! Там же горячие источники! Я как раз собиралась туда ехать после бального сезона. Мой муж подарил мне там дом.
— Если генерала вовремя не отпустят, то вместо курорта вас встретит нищета и голод.
— Это невозможно! Такое нельзя допустить!
— Если бы был жив мой отец, то он заступился бы за генерала и сумел обличить поглотителя!
— Лэр Эйш поладил с лэром Больдо?
— Ну конечно, — расцвела Злата, будто вспоминая тот прекрасный и радостный момент, — как только у Иржи проявился сильный папин дар, так все разногласия были забыты! Папа в восторге от своих внуков, вот только мама ревнует.
— Талейта, дорогая, между нами, ваша мама всегда была слишком ревнива и не обладала широтой взглядов.
— Вы правы, лэра Макинто, но мне об этом неловко говорить, поэтому я помолчу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О, милая, вы повзрослели, — деликатно заметила женщина, намекая на то, что в прошлом Талейта с удовольствием расписывала недостатки своего мужа и давала массу поводов для злых сплетен о нём и о себе самой. — Так что же, вы, наверное, в этом сезоне уже не будете присутствовать на балу?
— Мне бы не хотелось сейчас развлекаться, но мой долг всё рассказать лэрам, предупредить об осторожности и несовершенстве нашей судебной системы! Все должны знать о произошедшей трагедии из моих уст, а не от бесчувственных служащих канцелярии.
— Как вы правы, дорогая! Эти дознаватели — ужасно грубые люди, и подумать только, среди них есть лэры, причём из древних родов!
— Ну что ж, наша беседа была для меня отдушиной, но надо ехать к маме и забрать у неё приглашение на зимний сезон. Жаль её тревожить, но…
— И не тревожьте! Я возьму вас под свою опеку! У вас столько новостей, все будут искать вашего внимания, и я лучше вашей мамы смогу проследить за тем, чтобы вам излишне не досаждали.
— Вы очень внимательны и благородны, лэра Макинто. Благодарю вас!
— У вас есть наряд печали?
— Да, моё новое платье в фиолетовых тонах с серебряной вышивкой. Всё чинно и благородно.
— Ваш папа был бы доволен, — лэра снова потянула платочек к глазам, но они блестели не от грусти, а от удовольствия быть завтра на балу в центре внимания.
Ещё бы, признание родом Эйш генерала Больдо в качестве зятя и его сыновей внуками, угроза потери лучшего курорта и обесценивание недвижимости, запечатывание нового уникального направления силы, несмотря на возражение отца, и последовавшая за этим схватка, повлёкшая смерти нескольких лэр!
Потрясающие новости, которые займут всех до конца сезона! И на десерт известие о том, что король намеренно удерживает Больдо в тюрьме, чтобы продемонстрировать силу своей власти! С последним известием надо быть осторожной и лучше отдать её приверженцам коллегиального управления государством. Им это понравится.
Распрощавшись с молоденькой лэрой Эйш, хозяйка дома подумала о переменах в поведении своей гостьи. Талейта стала более порывиста, эмоциональна, а всё из-за того, что её освободили от дара! Конечно, пёсик был мил, и многие захотели бы получить подобную игрушку, но разве лэре позволили бы работать?
Хотя, если её отец заступился, то, видно, имел какие-то планы и перспективы! Может он распланировал бы рабочий день дочери так, чтобы её служба больше походила на увлечение, чем на труд?
Вот недавно в обществе обсуждали, что королевские заводы не могут производить хорошую сталь для оружия, потому что у огневиков не хватает терпения часами стоять возле печей и поддерживать необходимую силу огня! А что её там держать? Сиди себе, пей кофе да следи за пламенем! Она вон сутками может наблюдать за жизнью этой стихии! Устроится возле камина и придумывает огненных человечков, которые танцуют или показывают сценки из жизни. Вот здесь нужна концентрация внимания, а печи — это баловство!
Лэра повздыхала, переживая за свой дом на курорте, наметила, кому надо в первую очередь сообщить о надвигающейся опасности и сразу предложить способ её решения. В конце концов, когда речь идёт об имуществе, то кому какое дело, виноват Больдо или нет, если он может всё спасти!
А потом мысли женщины вновь вернулась к желанию Эйша использовать дар дочери и к тому, что теперь у девочек нет шанса запечатать свою силу. Больше всех пострадают огневички. Неужели король станет казнить провинившихся юных лэр? Закон слишком строг! Богатые семьи сумеют выкупить прощение, а вот другие…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лэра отчего-то разволновалась. Она так скучает, ей одиноко, а ведь кто-то нуждается в её покровительстве!
Говорят, король пробовал обучать девочек со стихией огня, но если он делал это так же, как её отец в своё время, то неудивительно, что у него ничего не вышло!
А вот она могла бы кое-что подсказать девушкам-лэрам. Без ложной скромности она удивила бы и мужчин, ведь её отец передал ей все знания, а сам до сих пор занимает пост архимага и многие мечтают у него учиться, но он не спешит делиться своим опытом и наработками. Если бы они знали, как он требователен и нетерпелив! Как скор на обидные слова, то не рвались бы к нему в ученики!
