Через секунду Искандер сжал меня в объятиях. Долгожданный поцелуй обжёг губы и окончательно затянул в водоворот сумасшествия. Тая в нежных прикосновениях, я чувствовала себя особенной… любимой… и без остатка отдалась моменту, прекрасно понимая, что бросаю камни в стеклянный домик. Чем больше позволю себе сегодня, тем хуже мне будет завтра, когда всё закончится.
И пусть!
Фейерверки над дворцом успели осыпаться пеплом, когда мы разомкнули объятия.
— У меня есть для тебя кое-что, — произнёс Искандер хриплым голосом. — Подарок.
Я вздрогнула, когда в ладонь опустилась цепочка с массивным кулоном из трёх алых камней. В свете догорающего факела они сияли маленькими звёздочками. Дорогая вещь, но не иремская, самая обыкновенная. Орнамент в виде крыльев феникса подсказал, что ранее она принадлежала правящей династии.
— Где ты его достал?
— У меня свои секреты, — лукавая улыбка выдала бывшего вора с головой.
— Что-то у тебя их слишком много.
— Действительно, — из ночных теней раздался вкрадчивый голос.
Эзра мягко прошагал по плитам террасы и остановился в нескольких метрах от нас. Он не стал заострять внимание на двусмысленности увиденного, хотя вряд ли одобрял отношения между мной и Искандером, представителем пресловутой семьи ар-Ханов.
— Любопытная вещица, — гуль скользнул по кулону подозрительным взглядом. — Последний раз её видел придворный художник, писавший портрет возлюбленной супруги халифа Азхара Яркого, тени Бога на земле, стяжателя податей, да будет благословлен он в жизни вечной.
— То есть, четыреста лет назад, — ответил Искандер. — С тех пор эта «любопытная вещица» побывала в руках стольких воров и покупателей, что уже давно стала ничейной.
— Она не может быть ничейной, пока живы наследники халифа. Таковы законы.
— Тогда притворись, будто ничего не видел.
Эзра рыкнул, кончики его клыков показались из-за края губы.
— Однажды я устрою знатный обыск в твоём доме, не будь я лучшим сыщиком Мирхаана!
— Лучшим сыщиком, говоришь? Я что-то не видел твоего портрета в холле приказа.
— Госпожа Хатун самолично обещала его повесить, — не моргнув глазом соврал тот. — Прямо сегодня!
Ар-Хан с сомнением вздёрнул бровь:
— Да ну? Когда она узнает подробности твоего блестящего расследования, она повесит не портрет, а тебя.
Ну, началось! Я молитвенно возвела глаза к звёздному небу и решительно влезла в перепалку, а то мало ли вцепятся друг в друга не только словами.
— Эй-эй! Можно не на моих глазах? — вежливо попросила их. — Давайте просто наслаждаться оставшимся вечером, договорились? Успеете, всё успеете, но потом, когда я уйду в свой мир.
Эзра мгновенно остыл, глубоко вздохнул и поднял вверх ладони в знак мира.
— Вообще-то, я не для того здесь, — сказал он. — У вас есть пять минут, пока я доедаю свой кус-кус, и уходим отсюда. Цецилия, сестра отца жены моего друга детства, вспомнила о своём прошлом в должности свахи. Нужно улизнуть, прежде чем закончатся незамужние девы и она примется за меня.
Передёрнув плечами, будто от дуновения ледяного ветра, он возвратился к гостям дяди Иеремии.
— Всего пять минут? Пушистик умеет опускать на землю.
Искандер повернулся ко мне и взял за руку, в которой я сжимала теперь уже мой кулон. Вычурный рисунок опечатался на коже, от нагретых камней исходил сладковатый аромат перца и розы — запах их предыдущего владельца. Сейчас, в это мгновение, так пахла надежда на моё персональное «долго и счастливо».
Чтобы спрятать предательскую влагу в глазах, схватила ар-Хана за ворот рубашки и поцеловала. Он мгновенно откликнулся, притянул меня ещё ближе, и мир снова взорвался фейерверками.
Всё будет хорошо. Пусть хотя бы сегодня.
***
Кадингир не спал, когда мы шли по его узеньким улицам. То и дело нам встречались компании молодых людей, готовых гулять до самой старости. Абсолютно трезвые ребята размахивали факелами и распевали гимны, а стражи халифа, призванные следить за порядком даже в праздничные дни, провожали их завистливыми взглядами. И всё же веселье потихоньку угасало. Наутро от праздника останутся лишь воспоминания с привкусом халвы во рту и горы мусора повсюду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В риаде ар-Хана мы очутились далеко за полночь.
Уснула я сразу, едва укрывшись одеялом. Предусмотрительно выпитый настой валерьяны, очень крепкий настой, помог не видеть снов и пресловутую Шахди вместе с ними. Не стоит рассчитывать, будто хитрая пери смирилась и раскаялась. В следующий раз она может не спросить моего разрешения вырваться в реальность. Или запытает до смерти в своей зеркальной комнате.
Глава 33
— Ещё минута и я бы сам отправился вытаскивать тебя из кровати, — заявил Эзра, как только я показалась в холле. Рань несусветная. И рада бы выспаться, да время не ждёт.
— Доброго утра, Эзра.
Подавив зевок, обвела залу взглядом. Искандера не видно. Не удивлюсь, если его вообще нет в риаде. Он уже не придёт, можно не ждать. Сентиментальность такому практичному человеку не свойственна. Всё, что нужно, мы сказали друг другу вчера, ни к чему снова прощаться.
Эзра глянул на меня оценивающим прищуром, но от комментариев воздержался. В два шага подлетел ко мне, взял под локоток и повёл на выход.
— Добрым это утро станет лишь после того, как мы перекусим. День, начатый не с завтрака, неудачный день. Однако, — нахмурился он, — сегодня придётся сделать исключение и сперва заскочить в Сыскной приказ. Нужно быть в кабинете у госпожи Хатун ровно к девяти. Вчера мы с ней обо всём договорились, а она знаешь как не любит, когда опаздывают?
— Надеюсь не узнать.
— И правильно! Нам с тобой предстоит очень важное дело, всё должно получиться идеально.
— Да, — кивнула, потихоньку заражаясь энтузиазмом деятельного гуля. — Мы спасём твою шкурку от грядущего проклятия, а затем меня домой отправим… Погоди, — остановила его у самых дверей. — Может, хотя бы выпьем кофе у дяди Иеремии? Это займёт минут десять, не больше.
Как раз смогу переодеться в его чайхане. Вся моя прочая одежда пребывала в плачевном состоянии, поэтому пришлось снова облачиться в роскошные наряды Братиши «а-ля принцесса». Они хороши для неспешных прогулок в цветочном саду, но для повседневной носки слишком уж вычурны и непрактичны. В них я чувствовала себя полуголой исполнительницей танца живота, которой явно не место в Сыскном приказе.
Эзра скривил губы:
— Нет, сперва в приказ, и даже не вздумай смотреть на меня голодными глазами. Вчера надо было есть. Для кого тушили угря, по-твоему? Для кошек?
— Ладно, идём.
Позволила себе расслабиться и отпустила тяжёлые мысли. Грустить и скучать буду потом, когда придёт время. Зачем торопить события? Жизнь всегда берёт своё, а нам остаётся только наслаждаться каждым моментом настоящего.
Солнце приветливо сияло на пронзительно голубом небе, обещая очередной жаркий денёк. Улицы пустовали. Ни торговцев, ни спешащих работяг, ни праздных пешеходов. Даже самому заправскому весельчаку не хватит сил танцевать и петь днями напролёт.
До Сыскного приказа добрались быстро.
Стукнув по косяку чисто ради приличия, Эзра резко распахнул дверь начальничьего кабинета.
— Шалом, почтенная!
— А вот и наши герои, — Хатун сняла очки и отложила их в сторону на толстую кипу бумаг. — Заходите.
Сияющий клыкастой улыбкой гуль протолкнул меня внутрь и усадил в кресло возле рабочего стола, а сам запрыгнул на столешницу.
— Будете хвалить нас, да? Вы обещали мне награду, и халиф тоже обещал. А на счёт Лены вы уже поговорили? Не хотелось бы торопить Департамент древних чар, но нам желательно получить иремский медальон до заката. Крайне желательно.
Госпожа Хатун с трудом умудрилась сохранить на лице дружелюбное выражение. Эзраим аль-Хазми ей не нравился, но не признать его заслуги она не могла. Никаких личных чувств, только слепая справедливость во всём — девиз начальницы приказа.
