некоторых обществах считаются справедливыми.
Илиада, 6: 55–62 описывает, как Агамемнон сначала сделал выговор Менелаю, хотевшему пощадить захваченного в плен Адраста (вместо того чтобы отдать его за выкуп), требуя не щадить ни одного троянца, даже в утробе матери, а затем лично убил пленника. Такое жестокое истребление в войне — более или менее схоже с «запретом» или «ревностным служением» (именуемым
hḗrem на иврите) таких захваченных общностей людей, как Иерихон в
Книге Иисуса Навина, 6: 20 — «И предали заклятию всё, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов все истребили мечом». Обязанность убивать взятых в плен обнаруживается, например, в
1 Царств, 15: 18–33, где царь амаликитян Агаг взят в плен и зарублен насмерть.
1 Царств, 15 извещает о том, что израильтянам было запрещено щадить побежденных людей и даже скот. В жестокой борьбе выкуп исключался (
Суд., 5: 19).
Библия не отстает от гомеровской жестокости в уничтожении даже еще не родившихся младенцев в отрывках, в которых говорится о том, что победители разрубали беременных женщин (
4 Цар., 8: 12; 15: 16;
Ам., 1: 13).
Все воюющие народы обладали системами вознаграждения своих солдат за мужество и успехи на поле битвы. Кодекс Хаммурапи содержит положения, регулирующие размеры царских даров профессиональному солдату, включающие в себя земельные наделы и движимое имущество (рабов). В Угарите мы обнаруживаем целый ряд царских указов, закрепляющих за знатью или передающих ее членам во владение земельные участки, имущество в обмен на их услуги царю; и здесь военная служба должна стоять высоко в этом списке. В Израиле вся система землевладения заключалась в том, что победители получали земли, которые они завоевали, в вечное пользование для себя и своих наследников (с использованием местного уцелевшего населения как подневольных работников). Гомер нам рассказывает о земельных наделах и рабах, розданных воинам за их трудную службу в бою. Благодарный суверен мог также передать захваченный город командиру, который хорошо служил ему на поле сражения. Менелай объявляет, что, если Одиссей вернется, он ему построит город в Аргосе (возле вотчины самого Менелая), откуда он бы вывел подвластных ему жителей и переселил бы сюда Одиссея вместе с его народом и имуществом (Одиссея, 4: 168–182). Передача завоеванной собственности фавориту имеет параллели (достаточно исторические) в Библии: фараон завоевывает город Газер (Гезер) и дарит как приданое за невесту своему зятю Соломону (3 Цар., 9: 16). В Книге Судей говорится, что израильтяне из колена Данова захватили город Лаис (где жил «народ спокойный и беспечный»), перебили всех его обитателей, построили город заново для себя под новым именем Дан (Суд., 18: 27–29).
Смерть — обычная тема в греческом эпосе. Она рассматривается во многом в том же ракурсе в семитском и греческом секторах Восточного Средиземноморья. Например, один из смертных приговоров состоял в забрасывании камнями. Вот почему в Илиаде, 3: 57 «давно б уже был ты каменной рощей одет» (сравним Эсхил. Агамемнон, 872). Еврейские ссылки на подобное довольно часты: Исход, 17: 4; 19: 13; 21: 28; Второзаконие, 13: 11; 17: 5; 22: 21, 24; 1 Царств, 30: 6; 3 Царств, 21: 10 и т. д.
Смерть за оскорбление бога — интернациональный мотив, обнаруживаемый в эпическом репертуаре. Товарищи Одиссея умерли из-за того, что съели быков Гелиоса (Одиссея, 1: 7–9). Онан умер потому, что, «когда входил к жене брата своего (умершего. — Ред.), изливал на землю, чтобы не дать семени брату своему», что пришлось не по душе Господу (Быт., 38: 10). Энкиду погиб из-за того, что оскорбил Иштар. Акат предопределил свою судьбу, нанеся оскорбление Анат.
Смерть рисовалась в воображении как результат ранения копьем (стрелой) бога. Стрелы Аполлона убивали мужчин, в то время как стрелы его сестры Артемиды убивали женщин. В Илиаде, 24: 605–6 рассказывается, что Аполлон убил шесть сыновей, а Артемида — шесть дочерей ниобы. В Илиаде, 21: 483–484 Гера напоминает Артемиде, что «лишь над смертными женами львицей Зевс поставил, над ними свирепствовать дал тебе волю». Обратим также внимание на Илиаду, 19: 59 («О, почто Артемида сей девы стрелой не пронзила»). Стрелы Бога причиняют смерть людям в еврейской поэзии[44]. Обратим внимание на Псалом 64: 7 «Но поразит их Бог стрелою; внезапно будут они уязвлены». Книга пророка Захарии, 9: 14 гласит: «И явится над ними Господь, и, как молния, вылетит стрела его» и т. д. Когда Иова поразил недуг и другие несчастья, он жалуется, что Всевышний пронзил его отравленными стрелами: «Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня» (Иов, 6: 4). Сравним с Илиадой, 1: 43–67, где стрелы Аполлона (мстящего за своего жреца Хриса и его дочь Хрисеиду, ставшую наложницей Агамемнона, не отдававшего дочь отцу даже за «бесчисленный выкуп») стали причиной погибельного мора.
Валяться на земле — широко распространенное проявление скорби по умершему. Приам «расстилался по праху» при вести о гибели Гектора (Илиада, 22: 414). Взгляните на библейские тексты, где пораженные горем посыпают себя пеплом (Иер., 6: 26; 25: 34; Иез., 27: 30; Мих., 1: 10). Угаритский язык при описании обычных способов выражения скорби пользуется словом с тем же корнем.
Ахиллес опасается, что на раны Патрокла могут сесть мухи, а от этого появятся черви и опозорят мертвое тело, хотя Фетида обещает не допустить этого и сохранить плоть нетронутой, если надо, в течение года (Илиада, 19: 23–33). Сравним с эпосом о Гильгамеше, в котором червь на теле Энкиду вселяет страх и напоминает ему о собственной бренности.
Погребение важно для благосостояния мертвых. В Илиаде, 19: 228–229 говорится, что надо хоронить павших почти по-еврейски после одного дня оплакивания. (На войнах, например, XX века павших старались хоронить в тот же день — автор сказал бы, что по-мусульмански. Однако это всего лишь жестокая необходимость. — Ред.) Еврейское настояние на погребении через один день служит типичным примером еврейского отвращения к трупам.
У Гомера и в Библии часто идет речь о позоре за непогребенные трупы, оставшиеся на растерзание собакам и птицам, питающимся мертвечиной; то же в Антигоне. Оставить человека непохороненным, на растерзание собакам и птицам было преступно (Антигона, 2). Этот ужас позора оттого, что бросил тело царя (даже если этот царь заслуживал худшего), объясняет приказ царя Ииуя в отношении тела Иезавель: «Отыщите эту проклятую и похороните ее, так как царская дочь она» (4 Цар., 9: 34).
Душа воина не обретет покоя до тех пор, пока его тело не пройдет заслуженного
