Малышка запищала, заерзала, и Чаби осторожно поднесла ей ко рту мизинец. Не проснувшись, девочка стала жадно его сосать.
– Я так не могу, – проговорил Хубилай, глядя вдаль, словно отсюда просматривался даже Каракорум. – Чаби, я хан. Это мое право, я от него не откажусь. Почему Арик-бокэ объявил себя ханом? Понимаешь, как он со мной поступил? Неправильно. Совершенно неправильно. – Хубилай покачал головой и повернулся к огню. – В молодости я мечтал продолжить дело Угэдэя. Мечтал впустую. Наследником стал его сын Гуюк. Я знал и понимал это. После гибели Гуюка ханом стал Мункэ. А как же иначе? Он был старшим из нас, уважаемым военачальником, ходил с Субэдэем на запад… У Мункэ было все, чего не было у меня. Я тогда в ханы не годился. Мункэ смеялся над тем, как я одеваюсь, как разговариваю, какие книги читаю…
– Да, я помню, – тихо сказала Чаби.
– Чаби, Мункэ не ошибался! Я такое видел… Такое творил… – От воспоминаний Хубилай содрогнулся. – Наивный, я верил, что понимаю мир, а на деле был самым настоящим ребенком.
Он взял кочергу и давай ворошить горящие поленья. Посыпались искры, и Чаби рукой закрыла от них малышку.
– Теперь я не ребенок, – хрипло пробасил Хубилай, отложил кочергу и повернулся к Чаби. – Тогда мы были молоды, но, клянусь небесным отцом, я не юнец, ни разу не видавший раздутый труп. Я хан. Решение принято, и я от него не отступлюсь. – Хубилай стиснул кулак, наслаждаясь собственной силой. – Никому не позволю занять свое место!
Хубилай и Чаби обернулись, заслышав, как у порога кто-то прочищает горло. Вошел стражник: от промасленной накидки у него парило, с сапог лилась вода.
– Господин, к вам орлок Урянхатай! – объявил он и низко поклонился.
Два стражника досматривали каждого, кто хотел встретиться с Хубилаем, искали оружие. Даже гонцов раздевали догола, потом позволяли одеться и пускали к хану. После встречи ямщики не спешили обратно с ответом: их оставляли с туменами. Народ еще не оправился от гибели Мункэ-хана. Из-за досмотра Урянхатай и злился. В дом он вошел промокший, красный от гнева.
– Господин мой, ты хотел меня видеть? – спросил орлок, сжав губы в тонкую полоску. Тут он заметил Чаби, выпрямил спину и, глядя на спящую малышку, улыбнулся. – Госпожа, я не увидел тебя сразу. Ваша дочь здорова?
– Целый день спит, ночами мне покоя не дает – а так, да, здорова. Пора будить ее и кормить.
Урянхатай кивнул. Хубилай смотрел на него и не узнавал в любезном мужчине орлока. Тот не брал с собой жен и детей, вот хан и не предполагал, что суровый военачальник может быть любящим отцом.
Хубилай откашлялся. Урянхатай снова поклонился Чаби и подошел к печи. «Осторожно!» – жестом велел Хубилай, а орлок вытянул руки и уставился на пламя.
– Урянхатай, ты служил моему брату Мункэ. Я знаю это и не злюсь. – Он глянул на орлока, но тот молчал. – В битвах с сунцами ты доказал мне свою преданность, но это дело прошлое. Сейчас мне нужно вернуть тумены домой. Не исключено, что грядут новые битвы на монгольской земле с монгольскими же воинами, с людьми, которых вы знаете и уважаете.
Урянхатай отвернулся от огня, спрятав лицо в тень, и коротко кивнул.
– Тебя интересует, можно ли мне доверять. Понимаю, господин. – Он задумался, стирая дождевые капли с лица. – Не представляю, как мне тебя убедить. Твой брат Мункэ действительно избрал меня командовать вашим войском, и я повиновался каждому твоему приказу. Я был тебе верен и принес клятву, когда ты объявил себя ханом. Если этого недостаточно, предложить мне больше нечего.
– У тебя семья в Каракоруме, – тихо проговорил Хубилай.
Урянхатай стиснул зубы и снова кивнул.
– Это правда. Как и у большинства воинов из старых и новых туменов. Если ваш брат Арик-бокэ возьмет моих родных в заложники, мне их не спасти. А вот отомстить захочется.
В глазах орлока полыхнул такой гнев, что Хубилай прочел его мысли и устыдился. Его семья годами использовала Урянхатая. Хан первым отвел взгляд. Он отправил жен и детей своих воинов обратно в Каракорум и сейчас отдал бы правую руку, лишь бы изменить то невинное решение. Арик-бокэ получил преимущество, тайное оружие, которое сразит воинов Хубилая наповал. Прибегнет ли брат к угрозам? Чаби совершенно права: младший брат для него теперь темная лошадка.
– Я должен пойти в поход на родину, – проговорил Хубилай чуть ли не с изумлением. – Поможешь мне его спланировать?
– Разумеется, господин мой. Ты – хан. Я дал тебе клятву верности. – Каждое слово Урянхатай произносил так спокойно и уверенно, что сомнений у Хубилая заметно поубавилось.
– С чего бы ты начал?
Орлок улыбнулся, понимая, что самое страшное позади.
– Я бы немедленно покинул сунские земли и обосновался на цзиньской территории неподалеку от Шанду. Еды там достаточно, войско прокормится. Твоему брату придется возить мясо и зерно из Чагатайского улуса и урусских земель. Я перекрыл бы те пути. В этой войне провизия сыграет важную роль. – Он принялся расхаживать перед печью, невольно повторяя недавние метания Хубилая. – Твой брат лично приведет к присяге каждого из царевичей-вассалов. Уничтожь сильнейших царевичей в назидание другим. Лиши брата силы, поддержки соратников, затем вызови его на бой, и он падет.
– Ты уже все продумал, – с улыбкой молвил Хубилай.
– Сразу, как принесли новости, господин. Тебе нужно вернуться домой и, если понадобится, уничтожить Каракорум. Ты – хан. Не отдавай же свой титул другому.
– Тебя не тревожит, что придется биться с родичами? – спросил Хубилай.
Урянхатай пожал плечами.
– Господин мой, мы безостановочно бьемся вот уже пять лет. Мункэ-хан дал тебе лучшие тумены, но сейчас они стали еще лучше, и это не лесть. Твоему брату некого нам противопоставить. В общем, я не беспокоюсь. Если Арик-бокэ проведет черту, мы преступим ее и растерзаем его воинов. – Урянхатай остановился, обдумывая следующую фразу: – Не знаю, каковы твои планы касательно младшего брата. Но учти: если Арик-бокэ начнет угрожать семьям наших воинов, сохранить ему жизнь, возможно, не получится. На моих глазах ты щадил целые города, но тогда воины теряли только серебро и трофеи. Если доберемся до твоего брата и руки у него будут в крови…
Хубилай поморщился, и орлок осекся.
– Ясно, – отозвался хан. Урянхатай пристально за ним наблюдал. – Если такое начнется, я вмешаюсь. Убивать его не хочу, но как ты сказал, некоторые вещи игнорировать нельзя.
Орлок кивнул, удовлетворенный тем, что прочел в глазах Хубилая.
– Хорошо. Важно, что ты понимаешь, каков расклад. Это не игра и не семейная ссора, которую можно уладить разговором и выпивкой. Прольется кровь. Ты ведь не известил брата о своих намерениях? Гонцов ты задерживаешь…
Хубилай покачал головой.
– Это уже кое-что, – одобрил Урянхатай. – Мы застанем Арик-бокэ врасплох, а это стоит полдюжины туменов. Предлагаю укрепиться в Шанду. Оттуда простреливаются позиции твоего брата, там можно оставить сопровождение лагеря. Налегке мы двинемся быстро, оборвем линии снабжения и захватим земли всех царевичей, которые его поддерживают. О них нужно узнать подробнее, но если повезет, война закончится раньше, чем твой брат сообразит, в чем дело.
Уверенность орлока передалась Хубилаю. Снова вспомнилось письмо Арик-бокэ. Младший брат хвастливо перечислил царевичей, которые принесли ему клятву.
– Орлок, кажется, у меня есть имена сторонников Арик-бокэ. Самых ярых брат любезно назвал мне сам.
Урянхатай прищурился и медленно растянул губы в улыбке.
– Господин мой, ты объявил себя ханом на земле, где ямщиков нет. Твой брат может не услышать об этом еще несколько месяцев. Мы опередим вести и насладимся приемом царевичей, еще не знающих о наших намерениях.
Хубилай поджал губы. Очень не хотелось подбираться к человеку как союзник, а потом уничтожать, но младший брат не оставил выбора.
– Ну, раз другого выхода нет… – начал он. – Клятву ему принесли Асутай и Уренгташ, старшие сыновья Мункэ. Ты их знаешь?
– Нет, господин мой. В обмен на поддержку дядя наверняка даровал им земли. Кто еще?
– Самые влиятельные из его новых союзников – Алгу, внук Чагатая, и Бату, сын Джучи.
– С них мы и начнем. Сыновья Мункэ меня не тревожат, господин мой. Они фигуры мелкие, репутацию себе еще не заработали. Провизия и амуниция потекут с севера под контролем Бату. Его нужно атаковать первым, потом Алгу.
Хубилай на миг задумался.
– У Бату долг передо мной. Серьезный долг. Может, его удастся перетянуть на нашу сторону. – Он перехватил вопросительный взгляд орлока и покачал головой, не желая вдаваться в подробности. – Так или иначе, все это значит путь домой, то есть тысячи миль.
– Субэдэй прошел в три раза больше, господин мой. Отправь два-три тумена – для набега хватит. Баяр обеими руками ухватится за шанс заменить тебя. Мы же с тобою нападем на Чагатайский улус с запада.
