протянул Рю и поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. — В общем — мне дали задание убить представительницу одного знатного Дома. Не буду вдаваться в подробности, кому и чем она успела насолить, скажем так — некоторые люди не поскупятся ничем, лишь бы обеспечить своему отпрыску достойное будущее. В том числе и покушением — пускай даже и ценой жизни одной юной барышни, едва-едва встретившей второй десяток. Так вот: без труда пробравшись в ее комнату через окно, я застал ее готовившуюся ко сну. Услышав шорох, она оглянулась — и я замер на месте. Но не от страха, нет — от сияния ее бездонных глаз…
По лицу Рю, расплывшемуся в мягком кресле, блуждала мечтательная улыбка; то ли его так разомлело выпитое вино, то ли приятные воспоминания, а может и то, и то.
— Казалось, она ничуточки не испугалась, — продолжил Рю. — Напротив: кинув быстрый взгляд на стилет, зажатый в моем кулаке, она подняла бровь и спросила: «Ты приходишь с оружием в руках ко всем, или я — исключение? Довольно странное решение впечатлить женщину».
— Железная девка, — с одобрением кивнул Макото.
— Не то слово, — усмехнулся Рю. — В общем, мы проговорили всю ночь и в следующую полночь я вновь постучался в ее окно. Но уже с бутылкой вина за пазухой. Встречи с Кин я до сих вспоминаю с теплотой, однако вскоре мне пришлось спешно покидать город, так как Проклятые не прощают тех, кто ослушался приказа.
— Кин?.. — поперхнулся вдруг Макото. — Ты же не хочешь сказать, что…
— Да, с госпожой Кумо мы знакомы так давно, что страшно представить, — сказал Рю.
От отвращения на лице Макото вполне могло бы скиснуть крынка молока, стой оно рядом. Старик же искренне веселился, наблюдая за его реакцией.
— Как ты считаешь, Жнец и вправду может быть сыном основателя Дома Шипов? — спросил Кенджи у Червя, решив перевести тему.
— Почему нет? — задумчиво поболтал тот вино в стакане. — Разложение — самая малоизученная стихия и таит в себе множество тайн. Притом дурно пахнущих, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
— Так вы получается с ним пусть и дальние, но все же родственнички, — заметил Макото, обращаясь к Рю.
— Избавь меня Каге от лишнего злата и такого семейства, — поморщился Рю. — Деяния моих предков меня не слишком радуют, так что я бы предпочел держаться подальше от их наследия.
Они проболтали о всякой ерунде почти до глубокой ночи, то пытаясь вникнуть в рассуждения Червя о каком-нибудь хитром механизме, что он собирается воплотить в жизнь в ближайшее время — правда, пытающийся говорить простым языком, он то и дело забывался, начиная жонглировать терминами, о которых ни один из его собеседников не был ни сном, ни духом, так что большую часть времени они просто вежливо кивали, делая вид, что понимают хоть что-то — то вслушиваясь в беззлобные перебранки Макото и Рю, которые, видимо, сегодня решили посоревноваться в придумывании острот. По итогу они сошлись на ничьей и ближе к полуночи разошлись по домам.
Следующим же вечером Кенджи и Макото вместе с остальными знатными членами Дома Змея, включая, разумеется, лично Каташи, направились во дворец императора, чтобы ознакомиться с условиями последнего испытания, которое и положит конец одному из самых ярких Турниров за последние сотню лет. Во всяком случае об этом твердили все вокруг и у Кенджи не было ни одной причины им не доверять.
— Выглядишь так, будто бы тебе совершенно плевать, кто одержит победу, — хмыкнул Макото.
— Почему «Будто бы?» — усмехнулся в ответ Кенджи. — У меня проблемы посерьезней.
— Да брось. Между нами — ничем хорошим твоя затея не кончится, — Макото понизил голос, так как едущий вперед на черном словно смоль скакуне Каташи, несмотря на возраст, обладал завидным слухом. — Отправимся на север — сгинем. Этот ублюдок просто заманивает нас в очередную западню.
— Никто не заставляет тебя или кого бы то ни было идти со мной, — дернул плечом Кенджи. — Я должен закончить начатое. Тем более, жить и постоянно оглядываться, ожидая ножа в спину — такая себе перспектива.
— Тут ты прав. Сам этот психопат явно не остановится, — согласился Макото и поежился. — Отправлюсь в Хрустальные Пустоши — отец с меня шкуру живьем спустит. И вдобавок…
Он умолк и состряпал невинное выражение лица, поймав подозрительный взгляд Каташи, до которого, видимо, все же долетели его слова. Остаток пути они проделали молча и уже вскоре вновь находились в том же самом саду. Правда, на этот раз атмосфера здесь царила довольно напряженная. Представители Домов держались друг с другом и разделялись разве что коротко поприветствовать особо хороших знакомых. На пиру не было замечено ни одной юной девушки — сплошь хмурые мужчины и молчаливые женщины, которые, насколько мог судить Кенджи, почти все не уступали боевому опыту или магическим навыкам мужьям, сыновьям, отцам и братьям. И еще — Кенджи мог поклясться, что у каждого второго, если не первого, в рукаве или за пазухой прятался стилет.
Особняком стояли выходца из Дома Кошки, вокруг которых пустовал большой круг, словно они были прокажены. Удивительно, что им вообще хватило духу явиться сюда. Однако, быть может, отказ принять приглашение только бы усугубил подозрения в том, что среди них вполне могут скрываться люди, разделяющие взгляды покойного Кента.
— Отец умер, — мрачно заявил возникший перед ними словно из ниоткуда Ясу. — Три дня назад.
— И тебе здравствуй, — сказал Макото и отхлебнул вино. — Соболезную.
— Досадно слышать. Твой отец был благородным и храбрым человеком, — без тени иронии произнес Кенджи и хлопнул парня по плечу.
После этого он поделился с ним всем, что произошло в последнее время, начиная от его встречи с Белым Лисом и заканчивая разговором со Жнецом.
— Когда выдвигаемся? — без лишних слов спросил Ясу, когда Кенджи наконец закончил рассказ.
— Может хотя бы сегодня забудем о беготне за уродом в маске и поиском стеклянных шариков с голосами внутри? — сказал Макото, пока Кенджи не успел и открыть рот. — Выпьем, отдохнем, Кенджи выиграет Турнир и получит заслуженную награду — а там решите, стоит ли оно того или нет. Лично я ставлю на второй вариант. Вы лучше посмотрите, как эти дурики стараются — даром что выглядят, словно хмельные улитки.
Приглашенные артисты сегодня действительно смогли превзойти сами себя и показывали на редкость отвратительные номера, словно бы проникнувшись витающей вокруг враждой. Жонглеры то и дело роняли снаряды на пол, один из акробатов едва не разбил себе голову, пытаюсь сделать сальто, второй — рухнул прямо на ближайший
