— Нет! — я ударила рукой по приборной панели.
— Райт, не делай этого в моей машине, — предупредил Терри.
— Я никогда не буду удовлетворена их стыдом. Я хочу видеть их в тюрьме. Они преступники, место которых в тюрьме.
— Так что, твой план заманить этих девушки на что? Ночевка в твоем доме? Затем ты рассказываешь группе каждый из их тайных секретов и просишь рассказать их тайные секреты публике? Без доказательств? Без улик? Ты слышишь, как это чертовски глупо звучит?
— Пошел ты.
— Типичный ответ подростка, — усмехнулся Терри.
— Я ненавижу тебя.
— И еще один.
— Заткнись и помоги мне! — закричала я.
— У меня нет ответа, Брук. У меня нет плана. Единственное, что я могу предложить тебе, это обнародовать то, что ты знаешь об их клубе.
Я наклонила голову.
— Ты сказал, что поможешь мне достать их. Вот что ты сказал.
— Знаю, Брук. Но я не могу заставить их признаться в изнасиловании. И не могу заставить тех девушек дать показания. Это их право — молчать. Это их право, а ты, по-моему, об этом забыла. Тебе кажется, что они чем-то обязаны твоей подруге, но это не так. Их правосудие — не ее правосудие, понимаешь? Они личности с индивидуальными переживаниями. Я не утверждаю, что им полезно хранить секреты, но они имеют право. Ты и так старалась. И ты сделала все, что могла, и я горжусь, что ты хочешь защитить их. Правда. Разоблачи лигу, и твой долг перед Бэт будет возмещен.
Я плакала. Я поняла это, когда Терри вынул салфетку из бардачка и протянул ее мне.
— Я не могу застрелить их всех в голову? — плакала я, сморкаясь старую салфетку.
— Господи. Сначала ты хотела быть жертвой изнасилования, теперь ты хочешь стать преступником?
— Преступницей, тупица. Я девушка.
— Райт, тебе нужно посетить психиатра, — произнес Терри.
— Я уже посещаю, — ревела я.
— Ну, слава Богу.
Я бросила на него презрительный взгляд.
— И перестань плакать, ради Бога. Ты плачешь все время. Разве ты не должна быть большой и сильный?
Я посмотрела на него ошеломленно.
— На самом деле?
— Да, Райт. На самом деле. Успокойся и перестань вести себя, как тряпка. Ты хочешь быть крестоносцем, наказывающим засранцев? Тогда начинай вести себя соответственно.
— Ты самый большой придурок на планете!
— Да, и чертовски хороший друг, — ответил Терри.
Ну, с этим я не могла поспорить.
Когда я ехала домой, в моей голове снова и снова играла песня «Big Girls Don’t Cry». Не спрашивайте, откуда я знала эту песню. Но ее пел не Фрэнки Валли. Ее пел Тэрри, и я смеялась до упаду, представляя, как он солирует в «The Four Seasons». Никаких слез. Точно, как он хотел.
***
— Ты не собираешься со мной разговаривать? — прошипела я, наблюдая, как Люси складывала свои книги в одну стопку на небольшом участке стола. Я наклонилась и толкнула верхнюю книгу на пол.
— Эй! — закричала она.
— Черт, поговори со мной, — произнесла я.
— Мне нечего сказать тебе, Брук, — отрезала она и наклонилась, чтобы поднять свою книгу.
— Почему ты так злишься на меня? — спросила я.
— Ты умная девочка, Брук, — сказала Люси. — Ты поймешь.
— Это имеет какое-либо отношение к Кэлу? — спросила я, понизив голос до едва слышного шепота.
Люси выглядела взволнованной.
— Не произноси его имя вслух, — ответила она.
— Какого черта? Он не Лорд Волан-де-Морт.
— И его имя не произноси тоже, — закричала она.
Я сидела в замешательстве. И затем рассмеялась. Но, очевидно, мой смех произвел какой-то эффект, потому что ее лицо расплылось в улыбке. А затем она захихикала. И тогда она тоже засмеялась. Сильно.
— Хорошо хорошо, — сказала я. — То, что ты не разговариваешь со мной, имеет какое-то отношение к тому Кого-нельзя-называть? И я имею в виду Кэла.
— Да, — сказала она, и ее смех затих.
— Все в порядке. В чем проблема?
Она обернулась, но Кэла все еще не было в классе.
— Я сказала тебе держаться от него подальше, — сказала она.
— Ты никогда не говорила почему, — ответила я.
— Потому что он плохой парень, — ответила она.
— Что делает его плохим?
— Поступки.
— Например, какие?
— Ради бога, Брук! Почему ты просто не можешь оставить его в покое?!
— Потому что я думаю, что он сделал что-то, о чем ты не говоришь мне. И я знаю, что он делал это с другими девушками, потому что угадай, что? Я знала Бэт. Бэт Каннингем. Она была моей лучшей подругой.
Глаза Люси мгновенно наполнились слезами.
— Нет. Не плачь. Разве ты не пролила достаточно уже слез по нему?
Я вспомнила слова Терри. Перестать плакать. Быть сильной.
Она посмотрела на меня, затем посмотрела на потолок, пытаясь заставить слезы отступить. Она была полна решимости и сосредоточена на потолке в течение длительного времени, прежде чем снова повернулась ко мне лицом. Когда она это сделала, ее глаза были сухими.
— Хорошо. Это начало.
Она устало улыбнулась.
— Я хочу рассказать тебе историю.
— Хорошо.
— После школы.
Мы сидели в кафе в десяти минутах от школы. Сначала я предложила кафе через дорогу, но Люси не хотела находиться так близко к школе, когда будет делать свое признание. Там слишком много студентов, которые приходили и уходили. Это популярное место отдыха для старшеклассников в «Черити Ран».
Мы заказали кофе мокко, затем сели за столик в тускло освещенном углу.
— Не могу поверить, что собираюсь рассказать тебе все, — сказала она, осторожно потягивая свой напиток.
— Я отчасти уже знаю, — ответила я, пытаясь ослабить ее беспокойство.
— Нет, не знаешь, Брук, — ответила Люси. — Ты ничего не знаешь.
Я хотела обидеться, но не смогла. Она права. Я ничего не знала о ее ужасном опыте. Положа руку на сердце, я ничего не знала и об опыте Бэт. Она никогда не рассказывала мне подробности. Она просто описала, как Кэл облизал ее слезы и прикрыл рот. И это было слишком. Я хотела, чтобы она сохранила эти вещи при себе.
— Я была так взволнована, что перешла в среднюю школу, — начала Люси. — Тогда я была очень счастливой девушкой. У меня были друзья. Я была увлечена всем.
— Я знаю.
— Да? — Люси нахмурила брови.
— Ну, я провела кое-какое исследование в старых ежегодниках, — призналась я.
Люси задумалась на мгновение.
— Когда?
— Когда впервые встретила тебя. Первый день в классе, когда я ударилась головой.
— Ооооо, — кивнула Люси.
Я терпеливо ждала, пока она продолжит.
— Не думаю, что я самое уродливое существо на планете, — сказала она, — Но я не могла понять, что привлекло Кэла во мне. Я имею в виду, да, я была черлидершей, но мне кажется, я никогда не вписывалась в эту форму. Я не была популярной. Я просто делала свое дело, и это было весело.
