тетрадью на мохнатый ковер опустились транспортир, линейка, букварь и пуанты.
– Я занималась балетом. В день, когда я погибла в автокатастрофе, мы с группой ехали на выступление в честь Нового года. Оно проводилось в школе, в которой я училась, и тот день был в начале зимних каникул. Через три дня должен был наступить одна тысяча девятьсот двадцать третий год, но я его уже не могла встретить. Пуанты… Это такая обувь для балета. Букварь совсем новенький был… вот эту книгу, я везла своей младшей сестре. Она ждала меня в школе вместе с моими родителями, а после представления должна была поехать к бабушке на все каникулы. Букварь ей был нужен, чтобы подтянуть знания за выходные дни.
Я на миг зажмурилась, и слезы обожгли мои щеки, но голос не дрогнул.
– Нас погибло трое: я, Нюрка и Агата. Нам было всего по десять лет, и мы дружили едва ли не с пеленок. Наши родители общались, да и жили мы на одной лестничной площадке.
Перед глазами проносились яркие картинки из прошлого и тут же растворялись в темноте, словно оставляя меня навсегда. Я говорила, вспоминала, и тут же забывала все, что со мной тогда произошло. Словно мне, чтобы отпустить прошлое, нужно было только рассказать о нем.
– Я не почувствовала боли и даже испугаться не успела. Не знаю, как именно я умерла, но в какой-то момент мир застыл. В воздухе плавали осколки стекла, чьи-то буханки серого хлеба и молоко в бутылке, выпавшие из сумки. На лицах и в глазах людей читался испуг. Только я и две мои подруги могли говорить, двигаться, и мы недоуменно переглядывались, а спустя всего мгновение перед нами появился человек в черном. Он представился Создателем. Мы сразу ему поверили, потому что он не выглядел как обычный мужчина – его балахонистая накидка казалась туманной… не из ткани. Создатель сказал, что мы можем выбрать: умереть или получить шанс на новую жизнь, но в другом мире. Он не угрожал нам, нет, сказал лишь, что отпустит нить реальности, а мы погибнем, как и должны были. Нюрка тогда заплакала, а мы с Агатой так страшно любили сказки о принцессах, королевствах, сказочных мирах, что даже не раздумывали. Никто из нас не хотел оставлять родных, но мы все отчаянно хотели жить.
Я замолчала, перевела дыхание. Мой жених и моя дочь не проронили ни слова. Потеряли дар речи или боялись, что, если издадут хоть звук, я закончу рассказ?
– Создатель вытащил откуда-то сверток пергамента. Развернул его, и там оказалось очень много слов. Все это были миры. Его миры. Сотни или даже тысячи названий… Мы растерялись, он предложил нам выбрать какой-нибудь. Можно было выбрать разные, но мы даже не думали отправляться в неизвестность по одному. Втроем ткнули в первый попавшийся, и им оказался Ассон. Создатель привел меня в Отшельники и оставил в огороде Герды. Нюрку и Агату он почему-то забрал, и они исчезли. Теперь-то я понимаю, что для них была уготована другая судьба в этом мире, не похожая на мою. Я не знаю, где сейчас мои подруги, но Создатель пообещал, что мы скоро встретимся.
Я рассказала все, что помнила. Прислушивалась к треску поленьев в камине, рассеянно следила за голодными языками пламени. Вероника подобралась ко мне ближе, дотронулась ладошкой до моей щеки и прошептала:
– Я всегда знала, что у меня самая необычная и лучшая мама на свете.
– Я не мог понять, что в тебе не так, – проговорил Роберт задумчиво. – Несмотря на то что можешь считаться ассонкой, родилась ты все же не здесь. У тебя другая энергетика, ты по-другому говоришь. Мне казалось, что в твоем роду были северяне, поэтому у тебя такой акцент. А все оказалось проще – ты иномирянка. Честно признаться, я немного ошарашен… Да что немного – я сильно ошарашен! Легенды об иномирянах, приведенных в Ассон самим Создателем, тысячи лет передаются из уст в уста, но им никто не верит. Никто никогда не встречал человека из другого мира.
– Нас здесь, как минимум, трое, – я вытерла мокрые щеки ладонью. – И думаю, есть и другие. Миров в списке Создателя очень много, но перепуганные переселенцы наверняка выбирают первый попавшийся.
– Мне нельзя никому говорить о тебе, да, мам? Это будет наш секрет?
– Секрет, милая. Никто не должен знать правды. Я не уверена, что меня оставят в покое, если вдруг я объявлю, что прибыла сюда с далекой Земли. Мне бы хотелось жить тихо и спокойно, не привлекая внимания.
– Я клянусь, что эта тайна останется со мной навсегда, – сказал Роберт. – И с Вероникой, так ведь?
Дочка согласно закивала и обхватила меня ручками за шею.
За окном поднялся ветер, в стекло забарабанили крупные дождевые капли. А здесь, в маленьком зале огромного дома, было тепло и уютно. В окружение любимых и любящих людей, мне было вовсе не страшно вот уже в третий раз начинать новую жизнь. Я не сомневалась, что теперь все будет хорошо.
ЭПИЛОГ
Пять лет спустя
Вот уже битый час я пыталась доказать Роберту, что поездка в Отшельники для маленького Дамиана будет очень сложной, и ему лучше побыть дома под присмотром гувернантки, Вейехоля и Хильды.
– Любовь моя, я не считаю правильным брать с собой в такое длительное путешествие четырехлетнего ребенка!
– Он будет скучать по нам, – Роберт поправил запонки на рубашке и заглянул мне в глаза: – Я еще никогда не оставлял сына так надолго. Я волнуюсь за него.
– Не о чем переживать, – вздохнула я устало. – Нас не будет всего три недели. Я тоже стану скучать, но ты можешь себе представить, что малыш спокойно перенесет такую поездку? Вот и я нет.
– Мам! Роберт! – Вероника кричала из коридора. – Экипаж уже ждет, вы скоро?
– Все, пора выходить, – обронила я через плечо, направляясь к выходу из спальни.
Мы впервые за пять лет смогли выбраться в Отшельники. Гаскон, Клара, Еся и Лелька писали нам письма каждый месяц, рассказывали новости, звали в гости. Но сначала моя беременность, которая протекала очень тяжело, потом Дамиан был совсем еще крохой. А когда мы наконец собрались поехать в деревню, Веронику приняли в столичную школу с проживанием. Ехать без Вероники мы не хотели, она бы нам этого не простила.
Вейехоль отворил дверь, и в холл ворвался порыв ветра, принося с собой снежную крупу.
– Вы уверены, что не стоит подождать, когда пурга утихнет? – Хильда вышла провожать нас
