с миской и венчиком в руках. Кухарка встревоженно поправляла чепчик, усердно взбивала яйца и одновременно с этим металась от меня к Роберту. – Роберт! Ну куда вы в такую погоду?
– Не волнуйтесь, дороги чистые. С утра я отправил гонца, чтобы проверил.
– Когда вернетесь?
– Через три недели, не раньше и не позже. К празднику будем дома. Все, – Роберт чмокнул Хильду в щеку, отвесил поклон Вейехолю. – Пока-а-а!
Мы выбежали из дома, чтобы нас не засыпали очередными вопросами. Вероника, одетая в светлую шубку и белоснежную шапочку, сливалась со стеной пушистого снега, сыплющегося с неба. Роберт тащил два наших чемодана, полных одежды и свою крошечную сумку, в которую закинул только сменное нательное белье.
– Ну зачем мне на три недели куча одежды? – возмущался он, когда я предлагала ему собрать чемодан.
Я, конечно, положила в свой несколько рубашек Роберта и две пары брюк, но он об этом узнает, только когда невзначай запачкается или порвет штанину.
Через несколько дней пути нас застал сильный буран, пришлось два дня провести в Импруне. Вероника почти не помнила этот город, а я же с ностальгией смотрела из огромного окна того номера гостиницы, в котором мы останавливались пять лет назад. Это было как будто в другой жизни и не со мной.
Веронике сняли отдельный номер, и днем она предпочитала гулять по городу. Мы с Робертом с удовольствием провели время в гостинице, лишь изредка спускаясь в ресторацию на первом этаже. В ней подавали безумно вкусное горячее вино с пряностями.
В Отшельники мы прибыли только через девять дней, тем самым, наше пребывание в гостях придется сократить.
Экипаж, поскрипывая колесами, медленно катился по заснеженному лесу. Вот-вот и впереди покажутся дома. Я прилипла к стеклу носом. В нетерпении подпрыгивал на сиденье и Роберт, а Вероника принялась поправлять прическу под шапкой и разглаживать платье ладошками.
– Сэт не писал мне уже давно, – проворчала она, когда наша карета остановилась на въезде в деревню. Проехать дальше было невозможно – дороги здесь не чистили. – И с чем может быть связано его молчание? Надеюсь, он не замерз в одном из этих сугробов!
Возничий помог нам выбраться из кареты. Мы пригласили его пойти с нами, отогреться, прежде чем возвращаться в Бирцан. В доме, когда-то принадлежащем мне, теперь жили Лелька с Гасконом и их маленький сынишка Тьори. Дом Ули после ее смерти был отдан под школу, и новоиспеченная семья перебралась поближе к лесу. Их-то первыми и было решено навестить.
Не успела я постучать в дверь, как она отворилась, и на меня напрыгнула Лелька, визжа от радости.
– Гаскон! Гаскон! Алена с Робертом приехали! – тут Лелька увидела мнущуюся за нашими спинами Веронику. – С ума сойти! Гаскон, иди скорее! Вероника, Создатель, как ты выросла!
Гаскон выскочил на улицу в одном сапоге, едва успев натянуть на себя теплую кофту. Пожал руку Роберту, придушил меня в объятиях и за руку поволок в дом.
– Вы почему не предупредили, что приедете? – спросила Лелька, подхватывая с пола ползущего к выходу Тьори.
– Решили сделать сюрприз, – улыбнулась я малышу. – Маленький такой, а как на Гаскона похож!
– И вовсе не похож, – возмутилась Лелька. – Этот сын пошел в меня, а вот следующий, наверное, будет в папу.
– Ты красивее меня! – замотал головой молодой папаша. – Поэтому пусть все дети будут похожи на маму.
Возничего проводили на кухню, налили горячего чаю, угостили пирогом с картошкой. Мы же расположились в гостиной. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я уехала: все та же мебель, занавески, стеллажи. Вот только теперь в них не стояли десятки флаконов с зельями.
– Мама повела Ашеньку к лекарю, – сказала Лелька. – Так что вы сможете застать ее дома не раньше, чем к вечеру. У сестры который день болит горло, и ей делают какое-то странное прогревание каждый раз.
– Скажем им? – вдруг спросил Гаскон, забирая сына у жены. Тьори рассмеялся и обхватил ручками отца за шею.
Лелька поджала губы на миг, потом выдохнула:
– Шерп умер сразу после Ули, а его последним желанием было не пускать тебя в деревню… Мы не хотели говорить об этом до того, как ты приедешь. Староста теперь у нас Еуген.
– Надо же, – хмыкнула я. – Зафар даже не пытался убедить соседей, что место старосты его по праву?
– Зафар и Катарина уже полгода как уехали куда-то, – пожала плечами Лелька. – О них ничего не слышно.
– Наверное, это и свело Шерпа в могилу, – фыркнул Гаскон. – Как же! Вот уже трое за последнее время покинули Отшельники.
– Кто еще уехал? – поинтересовался Роберт. – Вы писали нам часто, но ни разу не сообщали о таких новостях.
– Не хотели волновать, лучше ведь рассказывать о чем-то хорошем? – хмыкнул Гаскон. – Михей уехал, и бабка Катарины. Бабка-то замуж вышла за городского кузнеца, а Михей решил попытать счастье на Юге. Говорят, он нашел в Кенале родного брата, которого с детства не видел.
Мы поболтали еще какое-то время, Вероника убежала в гости к Сэту и обещала вернуться сразу, как только “выяснит с ним отношения”. Роберт допил вторую чашку чая, помог мне надеть пальто, и мы отправились в гости к Дарии и Еугену.
Юнион копошился в сугробе за воротами. Мальчишка, увидев нас, закричал:
– Мама, гости!
Дария махала из окна обеими руками, Еуген высунулся из-за угла дома. Нас радостно приветствовали, напоили горячим чаем, который мы уже не могли пить после визита к Лельке и Гаскону. Маленькая дочка моей подруги мирно спала в своей кроватке, а Юнион, из любопытства, закончил играть на улице и теперь подслушивал наши разговоры в гостиной.
– Надолго вы к нам? – спросила Дария с надеждой. – Почему не взяли с собой Дамиана?
– Маленький еще для таких длительных поездок, – Роберт покосился в мою сторону. – А в Отшельники мы планировали приехать на неделю, но непогода застала в пути, и мы пробудем здесь пять дней. Нас ждут дома, а так мы бы с радостью задержались подольше.
– Ой, если хотите, оставайтесь у нас! Что же я сразу-то не предложила?
– У нас здесь есть свой дом, – улыбнулась я. – Когда строили дома погорельцам, то построили еще дом для преподавателя, лекаря, ну и для нас с Робертом. Видела, может быть, тот домик, что стоит у подножия горы?
– А я-то думаю, кто такой ненормальный захотел жить в отдалении? Даже Герда не съехала от нас в горы, а этот нелюдимый незнакомец и в деревне-то не появляется. А это ваш, оказывается!
– Мы будем приезжать сюда раз в несколько лет и
