- Ах вот как? И тем не менее это не так! Тетя Эмма ничего нового Ксавье не сказала! Я не знаю, какие именно важнейшие доказательства она сообщила ему по секрету, но я могу тебе точно сказать: Ксавье все знал! Знал все насчет ребенка, которого я ношу.
- Как?
- Он сам предложил мне выйти за него замуж, и сделал это лишь затем, чтобы вывести меня из тупика, в который я попала. Недели через две... словом, вскоре после совершенной мною неосторожности с человеком, который не мог быть моим мужем... впрочем, это слишком долго объяснять, да и не время... так вот, я поняла, какие последствия будет иметь эта встреча; я погибала; я поехала в Лион, чтобы все рассказать Ксавье, попросить у него совета; он мне сказал: "Выходи за меня". Понимаешь теперь?
Напряженное выражение, не сходившее с тетиного бесцветного лица, несколько смягчилось, оно даже просветлело, как будто в ее душе вдруг проснулась извечная женская солидарность, я поняла, что слова мои сняли с нее тяжелый груз.
- Это мне гораздо больше по нраву, - произнесла она. - С твоей стороны это порядочно! А с его просто великодушно!..
- Следовательно, у Ксавье не было никаких причин решаться на отчаянный шаг. Ясно, он не собирался ничего с собой сделать... Что же тогда произошло?
Мы обе сидели, не произнося ни слова. Я задыхалась и старалась собраться с мыслями. Но не сумела найти на свой вопрос иного ответа, кроме нового вопроса:
- Что же такое могла сказать ему тетя Эмма?
- Я сама ничего не понимаю, - пробормотала тетя Луиза. - Как все это странно!
Я поднялась и накинула меховое манто.
- Сейчас пойду спрошу ее. Так будет проще.
- Спрашивать у Эммы? О, детка, берегись! Она тебе наговорит много неприятного: она уж и так по твоему адресу такие слова произносила!
- Заблудшая дочь, надо полагать? Потаскуха, проститутка?
- Нет... Называла тебя авантюристкой. Кричала, что ты хотела "околпачить" ее крестника.
- Ха-ха! Вот о чем она печалится! Бедная тетя Эмма!
Я вышла в переднюю.
- Спасибо, тетя Луиза, за твою доброту. И... хотя еще не пришло время для таких выводов, но подожди осуждать меня... Не будь ко мне слишком сурова в глубине души.
- О! - вздохнула тетя.- В глубине души, конечно...
- Когда мы снова увидимся?
- Сегодня вечером. Я приеду на авеню Ван-Дейка, хочу узнать, что скажут врачи.
- Врачи?
- Да, Мезюрер потребовал, чтобы вызвали специалиста.
- Тем лучше! Слава богу! Если Ксавье лечит только Мезюрер, то дело плохо!
И в моей памяти возник образ нашего домашнего доктора, бородатого краснобая Мезюрера, человека безынициативного, сторонника устарелых методов лечения, однако обладателя громких врачебных титулов - именно то, что требуется Буссарделям, медицина, вполне достойная нашей юриспруденции. Я сразу же отказалась от мысли говорить с ним, хотя он, несомненно был посвящен в тайну; но каких откровений могла я ждать от верного друга нашего племени, наловчившегося за двадцать лет скрывать наши изъяны.
- Тетя Луиза, ты знаешь специалиста, о котором говорила мне? Знаешь его имя?
- Подожди-ка... Ей-богу, не помню. Но говорят, это очень известный врач.
Я остановила такси на авеню Ван-Дейка перед воротами нашего особняка. Сама я не вышла. Я опустила стекло, отделявшее меня от шофера.
- Вы окажете ли вы мне услугу? Войдите, пожалуйста, во двор этого особняка, идите по этой аллейке между домом и решеткой и тихонько постучите в стеклянную дверь. Выйдет сиделка. Скажите ей, что я хочу с ней поговорить. Покажите ей мою визитную карточку, вот она, держите. Если вас спросит о чем-нибудь слуга, тоже покажете ему мою карточку.
Сквозь кусты я следила за маневрами шофера. Из такси я вышла, только когда показалась сиделка: встреча с мамой или тетей Эммой расстроила бы теперь мои планы, хотя еще совсем недавно я во что бы то ни стало собиралась увидеться с ними.
Я сделала знак сиделке, чтобы та приблизилась к решетке. И заговорила с ней. Нас разделяла ограда, металлические ее прутья, превращавшие особняк в неприступную крепость.
- Простите, мадемуазель, что я вас побеспокоила... Мне хотелось бы знать фамилию специалиста, которого доктор Мезюрер рекомендовал позвать к моему мужу.
- Доктор Роже Освальд, мадам.
- Где я сейчас могу его найти? У него дома?
- Нет, мадам. Доктор Освальд занят в первую половину дня.
- А где он работает?
- В больнице Ларибуазьер.
2
Меня попросили обождать. Если я останусь в коридоре, то наверняка не упущу доктора Роже Освальда. Закончив обход, он так или иначе пройдет мимо меня вот в ту комнату, где помещается его кабинет.
Вокруг меня на скамьях и стульях неподвижно сидели мужчины, женщины и даже какой-то ребенок. Они тоже поджидали выхода врача; их благопристойный вид, непринужденные манеры даже удивили меня. Я мало что знала о парижских больницах, поэтому теперь, несмотря на свои муки, я не могла не размышлять обо всем, что вижу. Эти люди, такие же человеческие существа, как и я, пришедшие сюда каждый из своего жилища, каждый со своей драмой или своей болью, являли собой для меня весьма поучительное зрелище. Одно их присутствие в длинном застекленном коридоре раздвигало: рамки того мира, где барахталась я.
- Вы на свидание? - обратилась ко мне сиделка, оглядев мой туалет и меха.
- Нет. И жду.
- Ваше имя?
Я вручила ей карточку, она скользнула по ней взглядом и спрятала в карман халата.
- Присядьте здесь.
И началось ожидание. Я не осмеливалась особенно приглядываться к моим соседям. Дважды дверь, ведущая в палату, распахивалась, чтобы пропустить тележку, на которой развозили завтрак и которая возвращалась обратно, уставленная грязной посудой и пустыми пузырьками. Я успела заметить два ряда кроватей, женщин, которые лежали или сидели.
Вдруг в дальнем конце коридора показалась группа людей, вышедших из противоположной палаты. Они направились к нам. Яркий свет, проникавший в коридор снаружи, был ничуть не слабее, чем в саду, и поэтому я еще издалека сумела различить приближавшихся к нам. Все они были молоды, все в белом. Юноши с непокрытыми головами и всего три-четыре девушки. Мои соседи поднялись с места, и я последовала их примеру. Глядя на молодых людей, я думала: "Должно быть, это ученики доктора Освальда. А мои соседи уже не новички здесь, они знают, что сейчас выйдет и он сам".
