«Морейская армия самая лучшая в мире. Наши маги самые сильные. Храбрость, выносливость и боевой дух царских солдат не имеют пределов. Враг труслив и он бежит, а лоскутное войско, которое собирается под стенами рубайятской столицы, мы разметаем за пару часов»…
Такими были слова командарма, который приказывал не ослаблять давления на противника и продолжать его преследование. А генералы, люди военные, привыкли выполнять приказы. Пусть даже не правильные и не осторожные. Вот и сейчас, князь всего несколько минут с задумчивым видом посмотрел на карту и принял решение, которое могло сказаться на ходе всех боевых действий. Он уперся, и наступление морейских войск продолжится, хотя генералы настаивали на закреплении достигнутого успеха и временной передышке.
— Мой князь…
Ликантэ хотел еще раз привести свои доводы, но Айрик Раен оборвал его:
— Ничего не хочу слушать. Я все взвесил, и решение мое окончательное. И если вас, генерал Ликантэ, оно не устраивает, вы можете отправляться на заслуженный отдых, а на ваше место я назначу другого человека.
Под другим человеком князь, конечно же, подразумевал приближенного из своей свиты. Там хватало молодых и амбициозных офицеров, которые мечтали о резком взлете. И Айрик не шутил. По этой причине Ликантэ промолчал и в разговор вступил Эрахов, который считал, что командарм обязан прислушиваться к его мнению особо. Ведь именно он возглавлял военную партию, которая готовилась после победы над Рубайятом возвести Айрика Раена на престол.
— Господин командующий, разрешите высказаться?
— Да, генерал Эрахов, говорите.
— Мы не оспариваем вашего решения. Командующий вы, а мы ваши подчиненные. Однако я еще раз хочу обратить ваше внимание, что силы противника превосходят Вторую армию числом, и враг находится в обороне, а это преимущество…
— Плевать! Мы все равно раздавим войско рубайятцев и их союзников, а потом возьмем Сайгару.
— Да, Ваша Светлость. Но какой ценой это будет достигнуто? И за счет чего? Разумеется, за счет больших потерь, которых мы можем избежать, если немного постоим на удобных для наступления рубежах и подтянем обозы. Нам нужна всего седьмица. Семь дней. За этот срок из Резервной армии к нам подойдет свежий 14–й легион, а наши войска отдохнут.
— Однако противник за это самое время тоже усилится. Ну и, кроме того, к Сайгаре подойдут полки генерала Хамаддино. А потом придворные лизоблюды, которые сгрудились у трона Эрация, скажут, что основная заслуга принадлежит ему, а не нам. Разве не так?
— Так, Ваша Светлость, — согласился Эрахов.
— Во–о-от! — князь назидательно поднял вверх указательный палец. — А мы с вами, господа генералы как договаривались? Берем Сайгару и разбиваем вражескую армию. После чего я получаю всю славу и царский трон. А вы становитесь маршалами и продолжаете войну, расширяя морейские владения и раздавая покоренные земли тем, кто вам предан. И сейчас я в недоумении, господа генералы. Победа рядом, только руку протяни, и она сама упадет нам в руки. Но вместо того чтобы поддержать меня, вы медлите. И если бы я не знал о ваших прежних заслугах, то честное слово, посчитал бы вас изменниками.
Ликантэ и Эрахов покраснели и едва не сорвались, ибо даже намек на предательство был для них оскорблением, которое необходимо смывать кровью. Однако они сами связали свою судьбу с князем Айриком и отступать было поздно. Да и не тот человек брат царя, чтобы они могли вызвать его на дуэль. Поэтому старые вояки снова промолчали и только скрежетнули зубами, а князь завершил разговор:
— Впрочем, здравое зерно в ваших доводах имеется, и я пойду вам навстречу. На сбор дополнительных сил я выделяю сорок восемь часов. Двое суток это большой срок, за который можно многое сделать, а затем мы переходим в решительное наступление. Я все сказал!
Князь победно улыбнулся и покинул шатер командира 11–го легиона, где проходил военный совет в узком кругу, а генерал Ликантэ посмотрел ему вслед и покачал головой:
— Кажется, друг Юрай, мы с тобой ошиблись.
— Может быть, Дамиан, — Эрахов согласно качнул головой и добавил: — Айрик оказался не таким умным, каким он казался издали, и это наша ошибка. Однако отступать поздно, мы связали свою судьбу с ним, и теперь придется пойти до конца.
— А я думаю, что все еще можно переиграть, — Ликантэ прищурился. — Ведь пока мы не сделали ничего, что можно истолковать как измену.
— А как же клятвы, которые мы давали Айрику?
— Он тоже много чего обещал. Помнишь?
— Да. Управление войсками на нас с тобой, а он в роли «свадебного генерала», который соглашается с нами и кивает головой.
— Правильно. И если он не держит слово, то мы свободны.
— Подожди, — Эрахов положил руку на плечо друга, — не торопись. Вот раскидаем вражескую армию, а потом и посмотрим, каким путем дальше идти.
— Юрай, ты знаешь, как я тебя уважаю и ценю. Но сам посмотри, — Ликантэ кивнул на карту. — Один вражеский рывок, удар по нашему правому флангу и мы окажемся в окружении. На чужой территории и без продовольствия. Попомни мое слово, противник именно так и поступит.
— У рубайятцев нет единого командования, и они не решатся на подобный маневр. Да и потом, мы всегда сможем пробиться обратно, и нам поможет Хамаддино.
— Он поможет, само собой. Однако славная победа, за которую будет заплачено жизнями тысяч солдат, все равно будет омрачена и маршальские жезлы проплывут мимо нас.
— И все же я прошу тебя не делать скороспелых выводов.
— Хорошо, только из уважения к тебе.
Ликантэ коротко кивнул и вышел, а Эрахов остался один и, нахмурившись, посмотрел на карту. Он искал выход из сложившегося положения, но ничего нового придумать не мог. Во Второй Восточной армии уже шесть легионов: 1–й, 2–й, 4–й, 5–й, 8–й и 11–й. Без учета конных егерей и гарнизонных частей, которые прикрывали и зачищали тылы, это двадцать девять тысяч воинов. На подходе еще 14–й легион, но он только–только начинает переход через Рамайн. Слева, растекаясь вдоль границы с Райно, идет Первая Северная армия генерала Алана Беркудо, но сил у него немного. А справа, проломившись через болота и укрепрайоны, выходила на Гейонскую равнину Третья Юго–Восточная армия, которую возглавлял преданный царю генерал Валент Хамаддино. И в чем‑то князь Айрик был прав. Надо было рискнуть и выиграть, а иначе история выкинет его и тех, кто был с ним рядом, на обочину, и не видать им величия, как своих ушей. Однако и Ликантэ, старый друг и товарищ, прав. Если князь уже сейчас свое слово не держит, что будет потом, когда он станет государем? Неизвестно. А тут еще и «черные клинки», подлые псы, за всем наблюдают и готовы нанести удар.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
