— Да, была. Я писал ей, но, как я уже сказал, никакого ответа. Она была там три месяца. Я до сих пор надеюсь, что однажды мы снова начнем общаться.
Доктор Бреннер поглядывает на часы, затем снова на меня.
— Я думаю, сегодня мы прошли хороший путь. Прошло чуть больше часа, и в следующий раз мы можем продолжить с того момента, где остановились. — Он улыбается и кладет свою ручку вниз. — Обсудите расписание сеанса на следующую неделю с Грейс, прежде чем уехать. И Джейс, — начинает он, — сегодня все пройдет хорошо, — уверяет он меня. — Мы будем говорить об этом в течение следующей недели. Если вам что-нибудь понадобится раньше, не стесняйтесь, звоните.
Мы оба встаем, и он обходит вокруг стола, чтобы пожать мне руку.
— Спасибо, доктор Бреннер, я действительно ценю это. Увидимся на следующем сеансе.
***
Виктория смотрит на меня через стол, пока ее адвокат протягивает мне документы.
— Ты потеряешь все. Я надеюсь, ты понимаешь это. Ты ничего не получишь от имения своей матери, — иронизирует она, и я не удивлюсь, если она помнит, что мы уже говорили об этом миллион раз. Я ставлю свою подпись на пунктирной линии и оглядываюсь на нее.
— Да, Виктория, я в курсе. Деньги не стоят того, чтобы жить в браке с тем, кто помогал моей матери манипулировать мной. — Я чувствую, как мышцы на шее напряжены, но я делаю все что могу, чтобы держаться спокойно. — Когда я спросил тебя о беременности, ты даже не вздрогнула. Ты просто с радостью приняла мамину уловку, как делала это с самого первого дня. Единственное, что я не смог выяснить, что, черт возьми, это было для тебя, Вик? Деньги? У тебя есть свои деньги и деньги твоей семьи. Я? Ты слишком влюблена в себя, чтобы волноваться о том, кто рядом с тобой, так что это не так. — Я ждал, что она будет оправдываться. Не тут-то было. — Твоя ложь догнала тебя, Вик. Пошла ты со своими деньгами. Не стоит жить во лжи.
Ее взгляд начинает пылать, и выражение лица становится злым. Я смотрю на наших адвокатов, которые, на удивление, выглядят неуютно в данной ситуации. Можно подумать, что после всех разводов, на которых они работали, они не видели чего-то такого.
— Будь по-твоему! Я была верна тебе. Я отдала тебе годы своей жизни, и ты просто отбросил все это прочь. — Ее глаза сужаются, а голос падает до опасного уровня. — Если бы та бродяжка не зашла в мой кабинет и не вернулась обратно в твою жизнь, мы бы поженились и жили счастливо сейчас, и ты никогда бы не заметил этого.
Я кладу ручку обратно на стол и выпрямляю плечи. Она пытается меня спровоцировать, но я отказываюсь сражаться с ней. Настойчивость ее аргументов и ее мелочная ревность... все это выматывает, она выматывает, я просто хочу двигаться дальше. Пришло время признать свои проблемы и начать жить для себя. Я провел свои дни, помогая другим, и в процессе я полностью потерял ощущение собственной личности. Оглядываясь на свою жизнь, мне стыдно, я стыжусь своей постоянной необходимости успокоить людей и смягчить ситуацию. Для внешнего мира я казался уверенным в себе, готовым помочь парнем, и я позволял близким манипулировать собой. Я знаю, что мне придется столкнуться с тем фактом, что я позволил своей матери убедить себя в том, что я не мог принадлежать самому себе. По пути я потерял любовь, и сейчас почти уверен, что мне никогда не найти ее снова. Я должен был упорнее бороться за Джессику. Я понимаю это сейчас. Только это слишком мало, слишком поздно.
Я передаю документы обратно адвокату Виктории и чувствую себя лучше, даже прежде чем высыхают чернила. Мои глаза встречаются с ее, и я вижу чистое отвращение, написанное на ее лице. Я знаю, что это последние слова, которые я скажу Виктории. Может, это сделает ее лучше.
— Джессика не имеет ничего общего с этим. Ты та, кто ты есть. Просто потому, что я никогда не видел этого раньше, не изменит того, что сейчас я вижу это. Ты эгоистичная и самовлюбленная, и я тебя никогда не любил. Я не мог любить тебя, потому что ты никогда по-настоящему не любила меня. Любовь не эгоистична. Любовь дает, любовь прощает, любовь сопереживает, у любви нет условий, и она всегда остается постоянной, через взлеты и падения. Мы друг друга никогда не любили. Я был влюблен один раз в жизни, и, пока я не найду такую любовь еще раз, я не собираюсь заменять это дешевой подделкой. Просто прими это так, как есть. Двигайся дальше. Если ты сможешь, найди настоящую любовь с человеком, который будет любить тебя в ответ. Однажды ты поблагодаришь меня за это.
Она резко встает со своего места, бросает сумку Шанель через плечо и топает в сторону двери.
— Да пошел ты, Джейс Коллинз. Я надеюсь, что ты останешься несчастным всю оставшуюся жизнь, — кричит она. — Однажды ты будешь умолять меня вернуться к тебе.
Дверь захлопывается за ней, и дело сделано. Наконец-то. Я официально разведен и готов начать все сначала. Весь последний месяц я провел, пытаясь прояснить свою жизнь, я также перевел свою практику обратно в Дженсон, она откроется на следующей неделе. Мой новый дом находится на берегу озера, он небольшой и милый, и это меня вполне устраивает.
Мой адвокат прерывает мои внутренние размышления.
— Это может показаться неправильным сейчас, но ты избежал опасности с ее стороны, сынок, — говорит он, продолжая складывать бумаги в свой портфель. На другой стороне стола, адвокат Виктории встречается со мной глазами. И хотя он не может комментировать, просто кивает быстро в знак согласия и спешно, схватив пальто и портфель, выходит из комнаты.
— Удачи, — говорит он, и я улыбаюсь в первый раз за весь день. Впереди новые начинания.
***
Я открываю свой ноутбук и проверяю сообщения на Фейсбук. Ничего. Ничего удивительного. Я проверял страничку Джессики, но она не была в сети в течение последних месяцев, я отправлял сообщения, сохраняя надежду, что она ответит, но она никогда этого не делала. Я не знаю почему, но продолжаю пробовать. Я скучаю по ней, думаю о ней. Я хочу быть в ее жизни любым образом, и я не буду подталкивать ее, но отказываюсь сдаваться. Маленький значок на ее имени становится зеленым.
Она онлайн.
Я делаю глубокий вдох и шанс...
Джейс Коллинз: Привет, незнакомка.
Я жду.
И жду.
И жду.
Десять минут проходят, и маленький огонек оптимизма, что я почувствовал, начинает тускнеть.
Джессика Александр: Привет.
Она ответила! Я говорю немое «спасибо», и огромная улыбка растягивается на моем лице.
Джейс Коллинз: Я так рад ответу от тебя. Прошло много времени.
Джессика Александр: Да, это так. Как ты?
Джейс Коллинз: Я в порядке. Много перемен произошло в последнее время, но это хорошие изменения. Я взял отпуск на неделю, и моя практика открывается на следующей неделе. Я взволнован этим.
Джессика Александр: Это замечательно! Я сожалею о разводе с Викторией. Я видела несколько статей об этом.
Джейс Коллинз: Нет, все нормально. Я более чем рад этому. Как у тебя дела? Я вижу ты в колледже. Я горжусь тобой.
Джессика Александр: Ну, главное, что ты счастлив. Я рада, что ты в порядке. Да, колледж. Хмм... это был огромный шаг. Некоторые дни лучше, чем другие. Школа — это не то, что я когда-либо действительно любила, но колледж отличается. Есть некоторые вещи, которые я полюбила. Меня просто пугает, когда я думаю о том, как долго мне еще идти, прежде чем я смогу встать перед классом и начать учить. Но я была сосредоточена на том, как важен этот день для меня, независимо от того, сколько времени это займет.
Джейс Коллинз: Ты будешь замечательным учителем. Как твоя мама? Я видел ваши совместные фото. Это такой огромный шаг для вас. Она выглядит действительно хорошо.
Джессика Александр: Она в порядке. Она была в наркологической клинике Джонса около месяца. Мы посещаем совместные консультации, чтобы работать над нашими проблемами из прошлого. Это не так просто.
Джейс Коллинз: Джесс...
Джессика Александр: Да?
Джейс Коллинз: Я скучаю по тебе. Это приятно. Спасибо за ответ.
Джессика Александр: Я тоже по тебе скучаю. Некоторые вещи просто сложны для меня сейчас. Извини, что не отвечала раньше. Я надеюсь, ты понимаешь. Я все еще пытаюсь справиться со своим прошлым и не хочу оказаться там снова.
Джейс Коллинз: Я знаю, и я понимаю. Это может быть слишком много, слишком скоро, но когда ты приедешь в город в следующий раз, чтобы увидеть свою маму, мы могли бы пообедать или что-то в этом роде? Просто поговорить. Друзья? Я не прошу ничего больше, чем обед. Никакого давления. Просто два друга, узнающих друг друга снова.
На этот раз она отвечает не сразу. Может быть, мне не стоило спрашивать. Я идиот. Почему я не могу просто наслаждаться моментом, и будь что будет? Но в глубине души я знаю почему. Я хочу ее в своей жизни, и я готов бороться за нее на этот раз.
