Гиза остановился, когда на расстоянии вытянутой руки от него заколыхалась переливающаяся лоснящейся чернотой дымная «плеть-змея». Он вскочил, и тут же «змея» вздыбилась и острой головкой ударила его в грудь, отшвырнув в самую гущу стонущих Братьев. «Конец», — понял Красавчик.
Всадник всплеснул руками, и «плети» медленно истаяли, образовав над полянкой едва заметное серое облачко.
— Снимайте одежду, — низким спокойным голосом проговорил он. — Да поторопитесь, и так я с вами уйму времени потерял. И учтите: кто хоть палец протянет к оружию — горько об этом пожалеет!
Последнее предупреждение было явно излишним. Половина разбойников плакали, точно малые дети.
* * *
Крис нагнал товарищей, когда уже стемнело. Кай, все еще ехавший с Гербом, притихший и безмолвный, с некоторым испугом глянул на него.
— Порядок, — молвил Крис в ответ на молчаливый вопрос Герба.
— Он что, их всех убил? — шепотом спросил мальчик.
— Нет, — несколько удивленно ответил Герб. — Он просто обезопасил дальнейшее наше движение.
Тут пришел черед удивляться Каю. За то время, пока Крис отсутствовал, Трури успел рассказать мальчику все, что знал о Красавчике.
— Никого не убил? — переспросил Кай. — Даже этого… который главный? Который своих родителей пожег?
Герб кивнул, а Крис сказал на это:
— Я заставил их снять одежду и развести костер. Когда огонь разгорелся, они свалили туда свое тряпье и дубины. Потом — для острастки — врезал каждому по три плети. Красавчику досталось пять. Герб ведь предупреждал его, что, попадись он нам снова, разговор будет совсем другой.
Кай на некоторое время замолчал.
— Почему? — спросил наконец он у Герба. — И Жирного Карла, и Сэма вы не тронули. Этого душегуба Красавчика, такого злодея, что про него только жуткие сказки складывать, который намеревался вас убить, даже дважды пощадили?.. Почему вы так поступаете?
— Мы не сражаемся с людьми, — молвил Герб.
Еще несколько минут прошло в тишине. Кони все так же неторопливо трусили вперед. Правда, дороги под их копытами уже не было. Лес заметно изменился: теперь чаще попадались по пути громадные деревья с ровными и черными стволами — это и были те самые железные деревья, о которых рассказывал мальчику в трапезной «Сисястой коровы» Крис. Стволы железных деревьев были голы и гладки настолько, что ладонь скользила по ним, как по черному льду. Далеко-далеко наверху мерно шумели кроны, совершенно невидимые в темноте, и оттого казалось, что железные деревья подпирают само черное небо. Пусто и гулко было среди этих стволов: кустарник встречался уже крайне редко, а вместо травы землю покрывал толстый ковер серого мха.
— Как они сумели вычислить нас? — спросил вдруг Кай.
— Пузо, — не задумываясь, ответил Герб.
— Это он рассказал Красавчику, какой дорогой мы поедем?
— Он единственный, кто знал, какой дорогой мы поедем.
— Он же твой друг? — воскликнул Кай. — Ну по крайней мере, мне так показалось…
— Он знает меня давно, и я знаю его давно. Но это вовсе не значит, что он мне друг, — сказал старик. — Пузо знает и многих головорезов Гарлакса, однако среди них у него нет друзей.
— Так ты предполагал, что он продаст тебя Красавчику, и ничего с ним не сделал?
— Нет.
— А Красавчик… Я думал про него. Сколько он уже людей невинных погубил! И сколько еще погубит. Почему вы его так просто отпустили? Я бы таких гадов… Прямо без разговоров бы их… — Кай осекся, сглотнув слюну. Он хотел еще сказать, что на этом свете гораздо больше дурных людей, чем хороших. Хороших вообще мало. Есть подлые сволочи вроде Жирного Карла, Сэма, старосты Марала, есть душегубы и головорезы, такие как Красавчик Гиза и его прихвостни, есть просто равнодушные, никчемные и пустые, словно треснувшие глиняные кувшины. Этих никчемных, пожалуй, не стоит трогать — много чести. А сволочей и головорезов следует убивать. На земле станет чище. Это же так просто и понятно: если не мы их, то они нас!.. Кай уже начал свою речь, но сгоряча запутался и прервался. Герб, дождавшись паузы, проговорил:
— Я уже сказал, что мы не сражаемся с людьми. Это недостойно болотников. Будь человек гаже и подлее в тысячу раз этого симпатичного господина, с которым ты имел честь вчера познакомиться, мы вовсе не собираемся судить его. Не наше это дело.
— Я не понимаю… — пробормотал Кай.
— Это непросто понять. Я мог бы объяснить, если ты меня об этом попросишь, но… в таком случае ты поймешь — разумом. А необходимо, чтобы ты понял сердцем. А до этого тебе еще далековато. Итак, чтобы не терять попусту время, продолжим. Оглянись вокруг. Еще раз. А теперь закрой глаза и перескажи мне все по памяти…
Через несколько часов путники расположились на ночлег у маленького ручейка, живым серебром журчащего среди серого мха. Трури, вооружившись силками, отправился на охоту, но Кай на этот раз не составил ему компанию. Мальчик чувствовал себя очень уставшим и понимал, что эта усталость вовсе не из-за долгого пути. Сотни оттенков звуков осели в его голове и теперь назойливо копошились там, словно клубок насекомых. Глаза чесались от напряжения, веки закрывались сами собой. Он едва успел завернуться в дорожный плащ и, даже не дождавшись, пока болотники разведут костер, крепко заснул.
* * *
Утром следующего дня Кая разбудило не солнце. Трури поднял мальчика.
— Пора в путь, — сказал он.
Открыв глаза, Кай оказался в сером вязком сумраке. Сквозь густые кроны железных деревьев солнечные лучи просеивались мелким крошевом тусклого света. После скудного завтрака, состоящего из остывшей жареной тушки какой-то лесной птахи и ледяной воды, Трури посадил Кая впереди себя и надел ему на глаза черную повязку, хотя острой необходимости в том не было. Несколько часов мальчик провел в обществе юноши, затем пересел к Гербу.
Паучий лес полностью оправдал свое название. Повсюду из темноты свешивались липкие комья паутины, едва слышно шурша, пробегали по стволам железных деревьев невидимые в полутьме черные пауки. Несколько раз отвратительные твари неожиданно опускались на плечи или голову Кая, вызывая вскрики омерзения. Впрочем, с помощью Трури мальчик довольно скоро научился различать тонкий скрип растягиваемой паутины и удачно уклонялся от гадких насекомых. Герб же приноровил мальчика заранее замечать гнездовища пауков по особому расположению чуть белеющих в сумраке комьев паутины.
На привале болотники пообедали какими-то грибами, которые обнаружил крепыш Крис в корнях деревьев. Костер не разводили, поэтому пришлось есть грибы сырыми. Разжевывая кисло-горьковатые расползающиеся волокна, морщились только Кай да еще Трури. Во время отдыха Кай неожиданно для себя разговорился с Крисом. Началось с того, что мальчик спросил болотника что-то о железных деревьях и тут же получил полноценный рассказ о них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
