Мальчик закашлялся. Проглоченный кусок неудержимо полез вверх по пищеводу.
Трури засмеялся.
— Я бы на твоем месте, — сказал он, — не брезговал горячей пищей. Ее и так немного.
— Это… — едва выговорил Кай. — Это те, которые ночью?
— Они самые, — подтвердил юноша. — Недурно, да? Я первый раз их ем.
— Питательное мясо, — отозвался Герб, принимаясь за очередной кусок. — Немного, правда, солоновато.
— Были бы травы, — сказал Крис, — хоть какие-нибудь, получилось бы вкуснее.
— А брюшной жир этих тварей — отличное топливо, — сказал Рах, — правда, конечности больше плавятся, чем горят, но, смоченные жиром, представляют собой неплохие дрова.
Кай посмотрел на свою порцию мяса. Аппетит его испарялся быстро, словно роса на жарком летнем солнце.
— Какие они были страшные… — вымолвил он. — А как они… называются?
— Я же говорил, что у этих тварей нет имен, — напомнил Крис. — Откуда взяться именам? Сами себя они, понятное дело, никак не назовут, а люди в этих местах появляются крайне редко. Почти никогда. И разве эти твари — страшные? Вот доберемся до Туманных Болот, тогда ты увидишь, что такое настоящие страшные и опасные твари.
— Ешь, — строго сказал Герб. — Смочи горло отваром и ешь. Вряд ли нам сегодня предоставится возможность поесть так сытно.
Мальчик еще минуту колебался. Потом голод пересилил отвращение. Да и желание ни в чем не отставать от болотников сыграло свою роль. Он дожевал свою порцию и обильно запил ее водой. Потом, когда болотники седлали коней, Кай отошел в сторону от лагеря по нужде и вдруг наткнулся на темнеющую меж черных ветвей кучу. Мертвые посеревшие глазищи слепо пялились на него из этой кучи, окоченевшие ножки, переломанные множеством сочленений, перепутались меж собой под осколками багрового панциря, тусклый лесной свет мерцал на остывших громадных клыках.
Кай содрогнулся.
«Если эти страшилища не представляются болотникам по-настоящему опасными тварями, — подумал он, — что же тогда ждет меня на Туманных Болотах?»
* * *
Этот день мало чем отличался от предыдущего. Часть времени Кай ехал на одном коне с Трури, часть — рядом с Гербом. На обеденном привале, пожевав грибы, Кай вместо отдыха жонглировал с Крисом уже тремя тряпичными мячиками — правда, с переменным успехом, хотя два мячика он держал в воздухе уже уверенно.
Ночное происшествие быстро забылось. Никогда еще в жизни Кай не чувствовал себя так хорошо. Когда выдавались свободные минутки от занятий с Гербом и Трури, мальчик засыпал болотников вопросами — обо всем на свете. По правде говоря, его не столько волновали ответы, просто очень приятно было выслушивать подробные и обстоятельные объяснения взрослых людей, которые говорили с ним, мальчишкой, на равных.
Кай спрашивал обо всем, что приходило в голову: о том, как работает подъемный мост через ров у стен города Гарлакса, как роют такие глубокие рвы и как строят такие высокие стены; почему коровы такие большие, а безобидные и почему осы совсем маленькие, а больно жалятся?.. Впрочем, болотники, отвечая на бесконечные мальчишеские «почему», требовали полного внимания и, когда замечали, что Кай, отвлекаясь, перестает слушать, строго проверяли, поняли ли он их или нет.
Когда начало темнеть, железные деревья неожиданно расступились, открыв прозрачно-зеленоватую просеку. Свежий ветер хлынул в грудь Кая — это было так приятно, что он не удержался и рассмеялся.
Лагерь разбили на самой опушке леса, пустив коней, чтобы они отыскали воду. Кай вместе с Трури, взяв силки, отправился на охоту, в которой оба очень преуспели. Мальчик заметил, что уроки болотников не прошли даром. Птиц и мелких зверей он выслеживал безо всякого труда, а уж приманивать их было совсем легко. Итогом недолгого похода за дичью стали три зайца и четыре лесные перепелки. Зайцев Кай под руководством Раха быстро разделал и куски мяса нанизал на прутья. Мальчик хотел было точно так же поступить и с птицами, принялся уже было их ощипывать, но Рах подсказал ему более простой способ приготовить перепелок. Он обмазал тушки глиной, которую нашел на берегу ручья, и закопал в землю, а сверху развел еще один костер. Не успели они дожарить всю зайчатину, как жаркое из перепелок было уже готово. Рах ножом вытащил тушки из горячей золы, снял глиняный панцирь, вместе с которым отвалились и перья.
После ужина, вдохновленный удачно прошедшим днем, Кай заявил Крису, что уже достаточно наупражнялся с тряпичными мячами и желает заменить их кинжалами. Крис не стал возражать. Он протянул мальчику два кинжала, и тот довольно ловко держал их в воздухе два десятка ударов сердца.
— Ну как? — гордо осведомился Кай, поймав в обе руки по кинжалу.
— Неплохо, — ответил Крис. — Быстро учишься. Что ж… Продолжай. Возьми. — И отдал мальчику три тряпичных мячика, присовокупив к ним четвертый, который сделал недавно.
Кай принял мячики безо всякого энтузиазма. Повертел их в руках и сморщился.
— Да ну их, — сказал он. — Я ж кинжалами уже умею.
— Так не пойдет, — нахмурил брови Крис. — Ты еще не получил ответа.
— Какого ответа? — опешил мальчик.
— Ты спрашивал, как мне удается жонглировать десятью кинжалами, так?
— Так, — вспомнил Кай.
— Я пообещал научить тебя, если таково твое желание, правильно?
— Ага, — сказал Кай, чувствуя тоску от нехорошего предчувствия.
— Ты задал вопрос, я пообещал тебе дать ответ. Выходит, я обманул тебя?
— Да нет же! — махнул рукой мальчик. — Ведь я сам не хочу больше. Зачем? Я же просто так… ради интереса. Ну двумя кинжалами я научился, мне хватит.
Неожиданно Кай понял, что к этому разговору прислушиваются все болотники. И все смотрят на него.
— А чего такого-то? — растерянно проговорил мальчик. — Я и тремя кинжалами могу. Сами же говорили, что я быстро учусь. Мячиками смог же. Дай кинжал, я покажу!
Крис дал Каю третий кинжал. Мальчик некоторое время примеривался, не решаясь начать, потом подкинул кинжалы один за другим. Два кинжала тут же упали на землю, а третий глубоко пропорол Каю ладонь. Мальчик стиснул зубы и сжал раненую руку, с которой катились в траву крупные капли крови.
— Мне не больно, — впрочем, тут же заявил он. Крис промолчал. А к Каю подошел Трури.
— Пойдем, — сказал юноша. — Надо унять кровь.
Они отошли за деревья, к ручью. Трури недолго поискал в траве и выпрямился, держа в руках широкий лиловый лист. Затем промыл мальчику рану, наложил на порез лист и плотно замотал той самой повязкой, которой завязывал ему днем глаза. Кровь перестала сочиться почти сразу же, но боль еще жгла ладонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
