Аналогичный процесс, похоже, имеет место и в других странах. Здесь достаточно сослаться на один характерный случай — исследование российского Интернета, проведенное Киселевой и Кастельсом (2000), которое выявило существенный разрыв в том, что касается возраста, социального происхождения, пола и территориальной принадлежности, притом что на Москву и Санкт-Петербург в середине 1990-х годов приходилось около двух третей всех пользователей Интернета. Однако тенденции 1998—2000 годов, по-видимому, являются зеркальным отражением аналогичных тенденций в Соединенных Штатах, правда, с гораздо более низкой степенью распространения и более медленной ликвидацией существующих видов неравенства. К примеру, распространение Интернета в российских регионах в 1998—2000 годах происходило высокими темпами, в результате чего москвичи лишились своего подавляющего превосходства по численности пользователей Сети. Аналогичным образом российские женщины добились немалого прогресса в отношении онлайнового присутствия благодаря облегчению доступа к Интернету и расширению диапазона прикладных программ.
Здесь,однако,необходимо заметить,что по состоянию на ноябрь 2000 года имело место не только отставание мира от Соединенных Штатов по масштабам распространения Интернета (за исключением Скандинавии, Канады и Австралии): цифровой разрыв в отношении доступа к Сети в Европе был больше, чем в Северной Америке (опять же за исключением североевропейских стран). Так, исследование, проведенное Pro Active Institute, результаты которого были обнародованы NUA Surveys, показало, что в среднем пользователями Интернета являлись 25% европейцев в сравнении с 53% в США. Однако сопоставление групп населения с максимальными и минимальными доходами дало для случая Соединенных Штатов 82 и 26% соответственно, в то время как для Европы эти показатели оказались равными 51 и 7%. Дискриминация по возрасту также намного резче выражена в Европе: 44% лиц в возрасте 55—64 лет использовали Интернет в США и только 12 — в той же возрастной группе в Европе. Американские женщины имели доступ к Сети почти наравне с мужчинами (52 и 55% соответственно), в Европе же сохранялся разрыв между представителями разного пола, причем отставание женщин от мужчин здесь составляло 20—35%. Кроме того, существовали значительные национальные различия в практическом использовании онлайнового доступа между странами Северной и Южной Европы: если в Великобритании, Германии и Нидерландах масштабы распространения Интернета составляли две трети от уровня США, то во Франции, Италии и Испании данный показатель не достигал и трети от американского уровня.
Тот факт, что развитие Интернета происходило и условиях повсеместного социального неравенства в предоставлении доступа к Сети, может иметь долговременные последствия для структуры и информационного наполнения этой среды, полностью понять которые мы все еще не в состоянии. Дело в том, что пользователи видоизменяют Интернет в большей степени, чем любую другую технологию, по причине высокой скорости получения обратной связи и гибкости этой технологии. Таким образом, первые пользователи, возможно, формировали Интернет для будущих пользователей —- в том, что касается содержания и технологии —- точно таким же образом, как пионеры Интернета формировали эту технологию для массового пользователя в 1990-х годах. Поскольку с появлением более сложных технологий (например, графического интерфейса пользователя) происходит усложнение техники доступа, может иметь место замедление темпов освоения Интернета представителями групп с более низким уровнем образования. Тем не менее, хотя создавшие Интернет либертарианцы сделали и Всемирную паутину средой открытых возможностей (правда, ценой некоторого культурного элитизма), вполне может быть, что широко коммерциализированное в конце 1990-х годов использование Интернета, следуя моделям потребления и социальной организации, закрепившейся внутри состоятельных групп наиболее передовых западных обществ, оказали специфическое влияние на практику использования Интернета, характер которого, однако, будет раскрыт в ходе последующих исследований.
Новый технологический разрыв
В то время как одна причина технологического неравенства, похоже, сходит на нет, появляется другая: дифференциация использования высокоскоростного широкополосного доступа (на основе таких технологий, как цифровая сеть с интеграцией услуг [ISDN], абонентская цифровая линия [DSL], кабельные модемы, а в ближайшем будущем — протокол беспроводного доступа к Интернету [WAP], который, к слову сказать, на момент написания этих строк большей частью являлся узкополосным). Скорость передачи и ширина полосы пропускания, несомненно, являются весьма важными факторами для реализации связываемых с Интернетом ожиданий. Все прогнозируемые услуги и приложения, которые на самом деле потребуются людям для их работы и жизни, будут зависеть от доступности этих новых технологий передачи данных. Таким образом, вполне может случиться, что к тому моменту, когда массы наконец получат доступ к Интернету посредством телефонных линий, мировые элиты уже окажутся в более высоких сферах киберпространства. В ежегодный обзор ситуации в Интернете, вошедший в отчет NTIA за 2000 год, впервые были включены данные по доступу к широкополосным службам. В августе 2000 года только 10,7% подключенных к Интернету домохозяйств (представлявшие 4,5% всех домохозяйств Соединенных Штатов) имели широкополосной доступ, а остальные подключенные домохозяйства соединялись с Интернетом через посредство обычной телефонной службы. Большинство домохозяйств, располагавших широкополосным доступом, использовали кабельные модемы (50,8%) или DSL (33,7%), в то время как доля беспроводных и спутниковых средств связи составляла лишь 4,6%. Распространение широкополосного доступа, вообще говоря, сильно зависит от уровня доходов, образования и этнического состава. Так, например, если 13,8% самых богатых домохозяйств располагали широкополосным доступом, то для самых бедных степень проникновения составляла всего лишь 7,7%. Наиболее высоким этот показатель был у американцев азиатского происхождения (11,7%), после чего следовали белые (10,8%), афроамериканцы (9,8%) и испаноамериканцы (8,9%).
Здесь заслуживают особого комментария два интересных момента. Для представителей группы с минимальными доходами (менее 5 тысяч долларов в год) был характерен сравнительно высокий уровень широкополосного доступа (9,9%). Согласно NTIA, этот факт может свидетельствовать о важности получения такого доступа для студентов (как правило, имеющих низкие доходы), тем самым подчеркивая решающую роль широкополосного доступа для образования, хотя некоторые аналитики подозревают, что все дело тут, вероятно, в том, что молодежь скорее заинтересована в доступе к бесплатной музыке (Даттон, частная переписка, 2001). Другой момент заключается в том, что несемейные домохозяйства превысили средний национальный показатель по распространению широкополосного доступа на 1 % (до 11,7%) при более низком положении данной категории лиц по отношению к семейным домохозяйствам в том, что касается доступа к Интернету. Это может являться отражением того обстоятельства, что несемейные домохозяйства включают в свой состав и пожилых людей, которые испытывают меньшую потребность в присоединении к Интернету, а также одиноких людей более молодого возраста, которых при подключении к Сети интересует новый, расширяющийся ассортимент услуг, для получения которых требуется широкополосной доступ.
Более низкий уровень расходов и более широкие технические возможности широкополосного доступа, вероятно, будут способствовать возрастанию доли домохозяйств, имеющих такой доступ, в ближайшие годы. Согласно прогнозам для Соединенных Штатов, к 2005 году треть американских домохозяйств будет располагать оперативным доступом к Сети в различных его формах.
Кроме того, технологии обеспечения доступа к Интернету — как через DSL, так и посредством UMTS (универсальной системы мобильной связи), используемой в Европе, — могут развиваться на основе асимметрии между отправлением и получением. Иными словами, доступ пользователей к поставщикам услуг может быть быстрым, а отклик — замедленным, И вместо горизонтальной интерактивности это может привести к появлению некой усовершенствованной разновидности вещания (Бернар Бенхаму и Патрис Рименс, личная переписка, 2001). Дифференцированные скорости могут быть распределены по различным областям использования и пользователям на основе новых Интернет-протоколов (например, Ivp6), что делает возможным технологическую дискриминацию различных видов трафика. Чем более гибкой станет технология доставки, тем большая дифференциация цен может быть достигнута, способствуя расширению рамок обусловливаемого Интернетом неравенства.
