отзывается эхом.
Громко.
Я в ужасе замираю, сердце несется диким галопом. Прислушиваясь, не бегут ли ко мне писари, я не смею даже дышать.
– Будь здорова.
В горле застревает крик и сдавливает мне горло. Прижав руку к груди, я разворачиваюсь и вижу Слейда, прислонившегося к каменной книжной полке. В темной одежде, с пронизывающими зелеными глазами и силой, обвивающей резко очерченный подбородок, его почти не видно в темноте.
– Не делай так! – огрызаюсь я, хотя голос мой не громче выдоха. Я и так наделала слишком много шума.
С ухмылкой на бледном лице, скрестив перед собой руки, этот ублюдок выглядит совершенно спокойным и веселым.
– Что не делать? – наклонив голову, спрашивает он. – Не желать тебе здоровья?
Я оглядываюсь назад, словно готовясь к тому, что сейчас сюда ворвутся писари и схватят меня своими хрупкими руками, покрытыми от старости пятнами.
– Тихо! – шикаю я.
Теперь Слейд и вовсе не старается скрыть свой веселый настрой и расплывается в улыбке, а в темноте сверкают его зубы.
– Только ты бы осмелилась приказать королю Роту молчать.
– Может, таких людей должно быть больше… – бурчу я.
У него вырывается низкий хриплый смешок, напоминающий звук падающих с горы камней.
Слейд не успевает ответить на мою грубость, потому что в конце прохода внезапно появляется писарь, и у меня душа уходит в пятки.
Костлявыми руками он держит фонарь, который освещает его лицо, и оранжевый отблеск придает мужчине пугающий вид, а длинные белые волосы напоминают огненную завесу. Одетый в тяжелую пурпурную мантию, волочащуюся по полу, он тут же окидывает меня возмущенным взглядом.
– Что вы тут делаете?
Во рту пересыхает, я тщетно пытаюсь придумать отговорку.
– Э-э-э…
Он подходит ближе, и я делаю шаг назад, чувствуя, как с треском разбиваются мои надежды и планы. А все из-за этого дурацкого чиха.
– У вас нет разрешения тут быть.
Не знаю, может, ему мешает свет фонаря, то ли тени вокруг Слейда слишком густые, но писарь не замечает короля до тех пор, пока он не отходит от полки.
Он стремительно оживляется и проскальзывает, встав рядом со мной прохладным проявлением нежности.
– Разрешение ей выдал я.
Писарь округляет глаза и приоткрывает от удивления рот.
– Король Ревингер, я вас не заметил, – говорит он и сгибает сгорбленную спину в поклоне.
Слейд молчит, все прежние признаки веселья исчезают. От его беззаботной энергии не осталось и следа, но я этому искренне рада. Когда он надевает личину короля, становится проще держать эмоциональную дистанцию от него.
– Прошу меня извинить, Ваше Величество, но это королевская библиотека. Сюда нельзя входить тем, кто не принадлежит к королевскому роду, – обеспокоенно говорит писарь.
В воздухе ритмично стучит его сила. Магия Слейда проявляется не в полную мощь, а всего лишь толчком. Полутоном исходит от него и расползается, отчего по спине ползет холодок, а мои ленты начинают подрагивать.
Даже при таком освещении вижу, как писарь резко бледнеет, словно внезапно вспомнив, с кем он разговаривает.
– Я… конечно. Если она с вами, тогда это правило отменяется.
Слейд сурово смотрит на него.
– Хорошо. Вы можете идти.
Писарь кивает, не отважившись взглянуть на меня, а потом отворачивается и без лишних слов оставляет нас наедине. Как только он уходит, у меня вырывается вздох облегчения.
– Спасибо, – говорю я и тоже начинаю уходить, потому что пребывание наедине со Слейдом плохо сказывается на моих намерениях.
К превеликой досаде, он не отстает от меня, как колючка, вонзившаяся в бок. Я кидаю на него недовольный взгляд.
– Я тебе не мешаю?
Этот подонок, засунув руки в карманы, расхаживает рядом. Неторопливо. Так, словно ему больше нечем заняться.
– Ни капли. Обожаю долгие прогулки по мрачной библиотеке.
– Королевской библиотеке, – резким тоном заявляю я. – И огромной. Иди наслаждайся прогулкой где-нибудь в другом месте.
Слейд хмуро на меня смотрит.
– Ты… злишься на меня?
И он еще осмеливается спрашивать…
С губ срывается горький смешок.
– Злюсь? Нет, безусловно, нет. С чего бы мне злиться? – беззаботно отвечаю я. – А теперь я бы хотела, чтобы ты перестал меня преследовать и ушел заниматься… тем, чем занимался, пока я не чихнула, так что оставь меня в покое.
Слейд останавливается.
– Аурен.
Я его игнорирую, но раньше это ему не мешало.
– Аурен, – снова настойчиво говорит он тоном, в котором сквозит нетерпение.
Я замираю как вкопанная, но лицом к нему не поворачиваюсь.
– Что?
Слейд подходит ко мне так близко, что каждое его слово касается моих губ легким дуновением.
– Скажи, что случилось.
Вырвавшийся из груди вздох прерывистый, потому как мое сердце не может вынести этого непрекращающегося разочарования, этого цикла надежды и недоверия.
Я провожу взглядом влево, на книжный шкаф, и смотрю на переплеты книг, словно от необходимости зафиксировать взгляд на чем-то увесистом. На чем-то, кроме него.
– Наедине со мной Мидас всегда вел себя иначе, – слышу я свой голос. Губы стали холодными в этом неприветливом месте. – На людях он был королем и вел себя соответствующе. Утверждал, что так нужно. Ему было нужно жениться на Малине. Нужно называть меня своей любимой позолоченной наложницей. Нужно для репутации использовать меня в качестве своего блестящего символа успеха. Я его любила, а он таскал меня за собой по королевствам и привез в это жуткое холодное место.
Я вздрагиваю и обхватываю себя руками, а ленты скрещиваются вместе с ними, словно пытаясь оградить меня от холода. Как жаль, что холод у меня в душе.
Слейд молчит. Слушает. Словно внимает каждому слову, но смотрит на них с сотни разных ракурсов.
– Я мирилась со всем этим, потому что наедине он был другим, – признаюсь я. – Он говорил столько правильных слов. Когда мы были одни, когда на нас никто не глазел, он шептал красивые слова и давал клятвенные обещания.
Одна лента скользит вниз и обхватывает мою ладонь, переплетаясь вокруг пальцев и сжимая их в утешение.
– Не понимаю. – Слейд кажется почти… растерянным. А это невозможно. Слейд Ревингер всегда в себе уверен.
– Я просила тебя доказать, и все же ты сел за тот стол и был королем.
Он резко втягивает воздух. Словно пытается вобрать мою правду. Пытается распробовать ее, понять.
Я поворачиваюсь к нему, ленты опускаются к ногам. Упрямо смотрю на него, вздернув подбородок.
– Красивые обещания наедине и безучастный правитель на людях. – Я качаю головой, не пряча от него своего разочарования. – Слейд, я все это уже проходила. И больше не повторю прежних ошибок. Я просила тебя доказать, а ты этого не сделал.
Он вздыхает и отворачивается, взъерошив рукой густые
