ребенок будет признан законнорожденным, и ему предоставят все права, а обо мне будут заботиться до конца жизни.
Я так поражена, что могу лишь смотреть на нее.
Она показывает на меня пальцем.
– Видишь? Ты завидуешь. Это ты хотела родить ему ребенка, но на твоем месте оказалась я, и ты не можешь с этим смириться. – Ненависти в ее словах так много, что Мист начинает тяжело дышать. – Тебе всегда было мало, я видела это. Мы все видели, и Рисса тоже.
Упомянутая наложница приподнимает бровь, но не пытается опровергнуть слова Мист.
Мист разошлась и, похоже, не остановится, желая раздавить меня, устроить травлю. Мои ленты сжимаются вокруг бедер, когда Мист встает, и жалкие клочки детской вязаной шапочки падают на пол.
– Это меня сейчас обожает царь, это мой ребенок однажды займет трон, и ты это ненавидишь. Признайся!
Я с трудом поднимаюсь на ноги, потому что спину покалывает, словно золотые ленты ждут, что она набросится на нас.
– Я дам ему наследника, – кричит Мист, и ее гнев напоминает ногти, которые она хочет вонзить мне в лицо. – А ты что ему дала, кроме своего золотого влагалища?
Мои ленты с такой силой сжимаются вокруг меня, что почти перекрывают доступ к воздуху.
Что я ему дала?
Царицу. Царство. Корону.
Неизмеримое богатство.
Себя.
Но стоящая напротив взбешенная женщина не поверит ни одному моему слову, даже если я признаюсь в каждом подлом поступке. Я вижу эту истину в блеске ее сощуренных глаз, из которых рвутся на волю эмоции. Ее ненависть ко мне – это острые углы и ужасающее бремя, но за ними скрывается жестокий страх, который прекрасно мне известен.
– Провожать не надо.
Лицо Мист искажается.
– Да, убирайся! – рявкает она и смотрит на Риссу, которая встает с кресла. – Я не хочу, чтобы она приходила!
Рисса что-то шепчет ей, пытаясь успокоить, но я уже на середине комнаты. Что бы она ни сказала, это не помогло, поскольку Мист пронзительно вопит:
– Мне плевать! Я жду от царя ребенка, а она завидует. Она завидует, что его новая фаворитка – я!
Я резко открываю дверь и выбегаю, молча проходя мимо стражи. Я просто иду. Иду, иду и иду, словно расстояние, которое я прокладываю между мной и Мист, развеет враждебность, которую она на меня выплеснула.
Я не успеваю дойти до конца коридора, как меня догоняет Рисса, шурша платьем по полу. Сначала она молчит, направляясь обратно в гарем, но я замечаю, что иду с ней нога в ногу, а за нами плетутся стражники.
– Мист… она сейчас не в лучшей форме, – наконец говорит Рисса.
– Ты не обязана за нее извиняться. Я не сержусь.
Рисса косится на меня, словно не совсем мне верит. Но я говорю правду.
На самом деле Мист не испытывает ко мне ненависти. Правда. Она ненавидит угрозу, которую я собой представляю. Женщина ведет себя как загнанный в угол зверь, потому как считает, что я лишу ее благ, безопасности, ее значимости для Мидаса. Как я могу злиться, когда она считает, что я разрушу ей жизнь?
Вздохнув, я пытаюсь забыть о случившемся в той комнате и поглядываю на Риссу, которая почти скользит по коридору.
– Как тебе удается носить эти корсеты Пятого королевства? – спрашиваю я, меняя тему.
Она смотрит на меня с ухмылкой.
– Делаю небольшие вдохи.
Я хихикаю, испытывая к Риссе признательность за то, что она помогает мне забыть о случившемся в комнате Мист.
– Но грудь у тебя выглядит отменно, – замечаю я, и один стражник за нами откашливается.
Рисса кивает.
– И правда.
Подойдя к двери, мы заходим в гарем, а стража остается в коридоре. Я предвкушаю, сгораю от любопытства узнать, что хочет мне сказать Рисса. Мы укрываемся в углу пустой гостиной, предварительно убедившись, что рядом никого нет.
– Вчера вечером я не нашла никаких чертежей или карт, – немедля говорю я.
– А твой стражник? – спрашивает она, потому что я уже просветила ее о необходимости взять его с собой.
Я качаю головой.
– Я пыталась отыскать его, но нижние этажи, подозреваю, надежно охраняют.
Уголки ее губ разочарованно опускаются.
– То есть, в общем-то, новости такие же, как и вчера. И за день до этого.
Я расстроенно вздыхаю.
– Я стараюсь.
Она вытягивает ладонь.
– У тебя хотя бы есть для меня золото?
Запустив руку поглубже в карман, я вытаскиваю позолоченный лист и протягиваю Риссе. Она пристально его изучает, а потом прячет в декольте и говорит без прикрас:
– Тебе будет приятно узнать, что твоя неспособность найти карты или потайные проходы уже не проблема. У меня есть другой план.
Я удивленно смотрю на нее.
– О чем ты?
– Нам не нужно пробираться тайком от стражников. Мы выйдем прямо через парадный вход замка.
Я сдвигаю брови.
– И как нам, по-твоему, это провернуть?
Рисса решительно расправляет плечи.
– Мы уйдем в ночь праздничного бала.
– В ночь бала? – тряся головой, восклицаю я. – Ты хочешь попробовать сбежать в ночь, когда здесь будут не десятки, а сотни гостей? Рисса, нам не удастся улизнуть. Мы обязаны будем присутствовать. Царь сразу же заметит наше отсутствие.
– Его будут отвлекать, – возражает она. – Это единственный раз. Здесь будут сотни карет, работников, подготовки – столько суматохи, что она создаст хаос. Никто не обратит внимания, как прибывают и убывают люди в пышных нарядах.
Голова идет кругом от ее предложения, и я кусаю губы.
– Аурен, ты не нашла путь, которым мы могли бы сбежать. Поэтому я предлагаю другой вариант. И, прости, я знаю, что ты хочешь забрать с собой своего стражника, но к тому дню ты можешь его не найти, и… – Рисса смолкает, но я понимаю, что она хочет сказать. Может, Дигби вообще здесь нет. Может, он мертв. Может, он ранен и не сможет отправиться в путь с нами.
Внутри все сжимается.
– Сбегать в ночь бала слишком рискованно. Он очень быстро заметит нашу пропажу.
– Мы и так рискуем, – напоминает Рисса. – И я не буду тебя ждать. Не могу упустить такую возможность.
В голубых глазах Риссы ясно читается предупреждение: отговаривать ее бессмысленно, потому что она уже приняла решение.
– Я нашла, кто нас увезет в ту ночь. Вчетвером будет тесновато и не совсем удобно, но мы затаимся, и никто ничего не узнает. Нам всего-то и нужно будет пройти через ворота.
– Я… погоди. Ты сказала «вчетвером»?
Рисса закрывает глаза, но поднимает подбородок.
– Ты захотела взять с собой этого стражника, поэтому я тоже хочу кое-кого забрать.
– Кого?!
– Полли!
– Рисса! – качая головой, шикаю я на
